По результатам тестирования он получил ряд командных приоритетов в сложной иерархии городских структур.
Андроид двигался темным узким коридором, где уже давно не ступала нога человека, и удивлялся остроте ума, прозорливости Егора.
Он получил четкие указания к действию и теперь направлялся к древнему центру биокибернетических технологий, где сейчас находился Бестужев.
Его пытаются улучшить, как только что улучшили меня. Он борется, передавая информацию. По данным, поступающим от модуля технологической телепатии, андроид восстановил для себя полную картину произошедших событий.
Нейросеть андроида получила новые командные приоритеты. Искусственный интеллект вошел в информационное пространство древнейшей техносферы и начал манипулировать им.
Последний мыслящий механизм в обозримой Вселенной. Аналог тех машин, что долгое время являлись соратниками людей, пока потомки экипажа «Первопроходца» постепенно не превратились в армахонтов.
Они изучили Вселенную.
Усвоили уроки известной истории, ибо пришли из будущего, которое теперь было для них предначертано.
Они пытались остаться людьми, но не сумели, слишком долгий путь развития изменил их – и физически, и духовно.
Шагая темным коридором, двигаясь к цели, андроид усваивал огромные объемы данных, одновременно сохраняя самоидентичность, ведь нейросети, на основе которых сформировалась и существовала личность, не были затронуты процессом усовершенствований.
– Егорка, держись, – шептали его губы.
Гейбл и Айлона действовали молча, сосредоточенно. Они оперировали Егора при помощи древних наномашинных комплексов и потому не могли полностью полагаться на автоматику. Требовался постоянный контроль над нанитами, ведь человеческий организм хрупок, а поставленная задача сложна.
Процесс нейтрализации биоимпланта протекал крайне медленно. Введенные в кровь Егора микромашины сейчас пытались изолировать хондийский нерв, ведь грубо оборвать его связь с центральной нервной системой было бы слишком опасно. Нерв пустил корни, сросся с человеком, встроился в обмен веществ.
Через некоторое время Гейбл взял тайм-аут. Он вытер бисеринки пота, выступившие на лбу, сел, устало массируя виски.
– Что, если он умрет?
– Вернись к делу! – потребовала Айлона.
– Я устал!
– Гейбл, не время капризничать. Одна я не справлюсь!
– Он изуродовал себя, а мы исправляй, да? – ворчал армахонт. – Нерв защищается. А наниты обучаются слишком медленно.
– Тогда давай программировать их напрямую.
– Да, это выход, согласен, но у нас мало материала для анализа. Мы практически не знаем метаболизма хонди.
– Вернись и работай!
Гейбл неохотно встал.
– Не понимаю, – продолжал ворчать он, – по сети идет поток данных. Кто-то помогает нам извне?
Айлона недовольно поморщилась, отвлеклась.
– Да. – Она просмотрела полученный отчет. – Ничего странного. Исследовательский центр биокибернетических технологий включился в работу. Разве нам помешает помощь?
Гейбл не разделял ее беспечности.
– У меня скверное предчувствие. – Он наблюдал за распределением потоков данных. – Такое впечатление, что нам помогает не подсистема, а полноценный искусственный интеллект.
– У тебя паранойя. Вернись к делу. Все искусственные интеллекты давным-давно ликвидированы, ты же знаешь!
– Угу. Но предчувствие…
– Хватит уже! Ты иногда бываешь просто невыносим!
– Ну, хорошо-хорошо. Работаем!
– Взгляни, как ускорился процесс! Наниты получают инструкции. В древних базах данных, оказывается, есть нужные сведения, касающиеся метаболизма хонди!
– Прекрасно. – Гейбл действительно обрадовался. Ход рискованной операции едва не вышел из-под контроля, но после включения древних устройств дела действительно пошли значительно быстрее и лучше. – Нерв блокирован, – через некоторое время сообщил он. – Наниты продержат его в изоляции до тех пор, пока не будут терминированы их программы.
Айлона устало улыбнулась.
– Он без сознания. – Гейбл неприязненно покосился в сторону Егора.
– И пробудет в таком состоянии еще сутки, не меньше. Затем ему потребуется время на адаптацию к новым возможностям рассудка. Тоже, между прочим, рискованный этап. Информацию в этот период нужно дозировать. – Айлона обернулась к Гейблу: – Системы жизнеобеспечения справятся?
– Несомненно.
– Мне нужно ненадолго вернуться в свой мир. Присмотришь за ним?
– Пожалуй. Но и ты не задерживайся. У меня много дел. Надо начинать отключение древней техносферы. Помнишь о своем обещании?
– Ну конечно. – Она лукаво улыбнулась. – Обсудим это позже, ладно? У нас впереди – вечность. – Айлона, как всегда, ускользала, но Гейбл настолько устал за последние дни, что даже обрадовался ее уклончивому ответу.
Они вышли, оставив Егора под опекой систем жизнеобеспечения.
На самом деле команды медицинским системам отдавал андроид. Он уже находился в здании центра биокибернетических технологий, ожидая, пока армахонты сочтут операцию завершенной.
Они ушли, и искусственный интеллект принялся за дело.
Блоки древней аппаратуры включились вновь. В объеме заработавших голографических мониторов сформировалась модель человеческого организма.
Наниты, блокирующие хондийский нерв, получили новые инструкции.
Прошло несколько часов, и от изголовья камеры поддержания жизни отделились два тонких хирургических манипулятора.
На контрольном мониторе появились новые сообщения системы:
«Ввод колоний наномашин третьего уровня».
«Ввод колоний наномашин четвертого уровня».
«Реконфигурация ядра кибермодулей. Процесс инициализирован».
«Подключение глобальных баз данных».
«Тест совместимости пройден».
«Начат процесс записи».
Андроид некоторое время контролировал параметры жизнедеятельности человеческого организма, затем, оставаясь на связи с медицинской аппаратурой, покинул здание, направляясь в другую часть города.
Не все запланированные действия он мог осуществить через сеть.
Некоторые устройства, которые он отыскал и идентифицировал по прямому указанию Егора, были изолированы от кибернетической сети Альмата.
Система Изначальная. Альмат.
Два дня спустя
Бестужев пришел в сознание спустя двенадцать часов после операции.
Он чувствовал себя превосходно. «Интересно, где сейчас Гейбл и Айлона?»
Ответ пришел мгновенно. Айлоны не было на планете, а Гейбл работал в информационном центре.
Похоже, обо мне на время забыли. Или следят дистанционно?
Мысленный вопрос вновь вызвал немедленную реакцию со стороны глобальной информационной системы.
Он был свободен. Его перемещения в рамках города никто не ограничивал.
Бестужев не спешил. Прежде всего – информация. Действовать нужно наверняка. Второй попытки не будет.
Он некоторое время работал в цифровом пространстве, затем встал, оделся, вышел на улицу.
Вечер. Вокруг расплескались городские огни.
«Центр управления», – подумал он.
Резкое секундное головокружение – и он уже стоял на ступенях крыльца нужного ему здания.
Двери открылись автоматически. Он вошел внутрь.
– Гейбл, нам нужно поговорить!
– Не о чем, – даже не обернувшись, отрезал тот. Появление Бестужева не удивило и не взволновало армахонта. Он даже не справился о его самочувствии.
– И все же отвлекись. – Бестужев сел в кресло, погрузился в цифровое пространство. Новые возможности он использовал осторожно, постепенно адаптируясь к непривычным способам работы с информацией.
– Ты получил наномашинную сеть! – сварливо ответил Гейбл. – Воспользуйся нанитами, они откроют тебе доступ к базам данных. Глобальная библиотека армахонтов, что еще нужно для удовлетворения любопытства?
– Мне нужны объяснения. Доступную информацию я уже просмотрел.
– И ничего не понял? – желчно усмехнулся Гейбл. – У меня мало времени. О чем речь?
– О гиперкосмосе[4].
– Эк тебя заносит! Нам понадобились сотни тысяч лет, чтобы постичь структуру энергетической вселенной. А ты приходишь и требуешь, чтобы я в двух словах объяснил тебе теорию мироздания?!
– Именно. Я не собираюсь вникать глубоко. Мне нужны простые ответы на ряд вопросов.
– Зачем? Для общего сведения?
– Гейбл, я стараюсь примириться со своим положением. И понять армахонтов. Может, ты найдешь достаточно примитивное объяснение? Доступное для моего уровня развития?
Гейбл смутился.
– Извини. Не хотел тебя задеть, – запоздало извинился он.
– И все же? Расскажешь?
– Ну, хорошо, я попробую объяснить. – Армахонт приостановил текущие операции, обернулся к Егору. – Гиперкосмос в нашем понимании – это энергетическая структура, отражающая все гравитационные взаимосвязи, существующие во Вселенной, – тщательно подбирая слова, произнес он. – На протяжении тысячелетий наши ученые пользовались термином «гравитация», но не могли определить ни частиц, ни волн – ее носителей. Почему гравитация действует на любых расстояниях? Почему все массы тел положительны? – вот самые простые вопросы из длинного списка. И только изучая гиперкосмос, мы получили некоторые ответы. Взгляни. – Их окружила сложная сетчатая модель галактического диска, состоящая из множества энергетических нитей. – Это линии напряженности гиперкосмоса. На самом деле их в миллиарды раз больше, но для навигации и связи мы пользуемся лишь наиболее стабильными и потому в рабочих моделях отображаем только их. Каждая линия напряженности, которую ты сейчас видишь, называется «горизонталью» и связывает между собой звезды, расположенные не далее пятнадцати световых лет друг от друга. Для навигации и связи важно основополагающее свойство горизонталей. Они способны проводить материальные объекты, если те обладают достаточным энергетическим потенциалом, и импульсы – эту особенность мы используем для мгновенной передачи информации.