– Николь, – пробормотал Гаррет, – это все, что между нами, оно так просто не закончится.
– Хм… мы просто не даем ему шанса.
– Может быть. – Гаррет с удивлением огляделся, будто не понимал, где они находятся. – Извини. Прямо не знаю, что на меня нашло.
– Да и я не знаю, – усмехнулась Николь. – Боюсь, у тебя сложится обо мне неверное мнение.
– Ни за что, – возразил Гаррет, приподнимая ее подбородок и твердо глядя в глаза.
Он увлек ее вниз, где усадил рядом с собой на ступеньку. Гитарист в кафе играл что-то медленное и сентиментальное. Каждый удар по струнам был пронизан меланхолией, отзывавшейся эхом в сердце Николь. Гаррет сидел молча, упираясь локтями в колени, потом поскреб щеку и заговорил:
– Николь, я сказал, что ничего у нас не получится, что я не хочу этого. Но теперь ясно, что, как бы мы ни старались, это сильнее нас. Слушай, Мэв я беру на себя, идет?
Николь покачала головой:
– Представь себе, ты не единственный, кого волнует благополучие твоих родных.
Мэв – ее лучшая подруга, без которой ей не жить. Кто другой, в случае чего, утешит ее и подбодрит? Она никак не может рисковать их дружбой.
Гаррет удивленно приподнял брови, словно подобная мысль никогда не приходила ему в голову.
– На что ты намекаешь? Что ты разобьешь мне сердце и она в отместку перестанет с тобой дружить?
– Да нет же! – Что-то подсказывало Николь, что сердце Гаррета разбить невозможно, но вот расположение Мэв имеет более хрупкую природу. – Понимаешь, я как-то неосторожно пошутила на твой счет, и я видела ее реакцию. Давно, еще месяц назад. До встречи с тобой.
– И что же это была за шутка?
Черт дернул ее за язык! Зачем она проболталась? Последнее, чего ей хочется, – так это его обидеть. Гаррет пристально смотрел на нее и ждал.
– Я уж и не помню точно, – уклончиво отвечала Николь, – что-то про медицину, вздор какой-то.
– Понятно, – кивнул Гаррет. – Из той же серии, что и «дамский угодник». Наверное, я это заслужил.
Усталая покорность, с которой он принял ее признание, задели ее.
– Гаррет, но тогда я тебя не знала, не то что сейчас!
Он криво усмехнулся.
– Готов поспорить, что произошедшее сейчас, тут на лестнице, лишь подтвердило давние слухи.
Если бы она не была так хорошо знакома с Гарретом и его взглядами, это, возможно, было бы правдой. Но теперь, благодаря их взаимной симпатии, ей казалось, что у них и секретов-то друг от друга не осталось. Конечно, это ее фантазии. Подобные мысли только вредят дружбе.
Так или иначе, Николь не хотела обижать его неосторожным словом или потерять его уважение. Ах, вот когда необходима «линия жизни»! Мэв дала бы ей ценный совет, научила бы, как себя вести, что говорить… Хотя, если задуматься…
– Признаюсь, что я под большим впечатлением, – сказала Николь. – Я всегда подозревала, что слухи преувеличивают твои достоинства… Но черт подери, Гаррет!
Гаррет все-таки Картер, а Картеры любят подтрунивать. У них это первый способ выразить симпатию. И когда Гаррет, запрокинув голову, расхохотался, у Николь отлегло от сердца. Оценил, значит.
– А ну-ка объясни мне снова, Горячка, почему у нас с тобой ничего не выйдет? – спросил он, отсмеявшись.
– Потому что мы не хотим рисковать дружбой с Мэв. А от нее ничего не скроешь. Мне уже приходилось вот так вот терять друзей, и я не хочу, чтобы с ней повторилась та же история.
Ей не забыть, как после разрыва с Полом она увидела в магазине его мать, до того обнимавшую ее, как родную. И как та поспешно выбежала вон, лишь бы не встречаться с Николь. А друзья, которые стали проходить мимо, не здороваясь? Это чувство отверженности, отчуждения было хуже всего. Потом, в Чикаго, она познакомилась с Мэв, которая приняла ее с открытым сердцем, дала ей тепло и понимание, остро необходимые Николь после стольких потерь. Именно Мэв помогла ей тогда преодолеть отчаяние.
Видя, что Гаррет готовится возразить, она подняла руку:
– И еще потому, что ты отличный парень и ты мне очень нравишься. Я не верю всем этим сплетням, что ходят о тебе. Зато знаю, как ты любишь свою семью и как о ней заботишься. Мэв рассказывала мне, что ты можешь сорваться и поехать ночью на штрафную стоянку, чтобы выручить машину сестры, потому что иначе с утра она не доберется на работу. А еще ты знаешь толк в закатах.
– Что я слышу? – удивился Гаррет. – Ты делаешь мне предложение?
Николь покачала головой, втайне сожалея, что это не так.
– Нет, я объясняю тебе, почему у нас ничего не выйдет. Ты слишком хорош, чтобы я могла устоять перед тобой. При этом к серьезным отношениям я не готова, а на другие, похоже, не способна. Я не знаю, как люди это делают, но я не умею. Поверишь ли, Мэв как-то раз в шутку порекомендовала мне взять несколько уроков у тебя, да еще предлагала устроить нашу встречу. Ирония судьбы, верно?
– И что же нам делать? – Гаррет заметно приуныл. – Ну… как справиться с тем, что нас тянет друг к другу?
– Ничего! Не обращать внимания, – усмехнулась Николь, – как мы и договаривались. Надо найти себе другие занятия, и все пройдет. Не стоит нам цепляться друг за друга, это будет большой ошибкой.
– Да-да, я понял. – Гаррет встал и помог ей подняться.
– Ну что, завязываем со свиданиями на темных лестницах? – спросила Николь.
Он медлил, держа ее руку в своей. Затем вздохнул, провел по костяшкам большим пальцем и ответил:
– На сегодня – да.
Глава 8
Они ехали на семейный ужин к Карле. Гаррет сжимал руль до ломоты в суставах, пока его любимая младшая сестренка Мэв трещала без умолку, не догадываясь, что его так и подмывает остановить машину и вышвырнуть ее вон – пусть тащится пешком, если такая умная.
– …А что такого? Я просто говорю, что ты, как обычно, делаешь из мухи слона! Скажите ему, тетя Глория!
Их пожилая тетка Глория, сидевшая рядом с Мэв, лишь отмахнулась. Ее, казалось, больше занимает пейзаж за окном, чем спор племянников, не стихавший всю дорогу.
– Ты считаешь, мне нравится вас всех поучать? – возражал Гаррет. – А что еще мне остается? Если я не предостерегу Эрин от этого проходимца, то кто это сделает? Ты? Бет? Карла? Сомневаюсь! Ведь у вас на уме одни романтические глупости. Да кто он такой, этот тип? Чем он занимается? По-моему, он просто бродяга.
– Он художник! – возмущенно отвечала Мэв.
– Ах, художник! Скажите пожалуйста! А это не его картины висят на распродаже в доме престарелых?
Глаза Мэв сузились от злости.
– Это не важно, Гаррет! Эрин любит его!
В ответ Гаррет лишь презрительно фыркнул.
– Подумать только – я ведь тебя ждала, хотела поделиться новостями! – обиженно бормотала Мэв. – Где ты был, кстати? Ты появляешься только тогда, когда не нужно, и суешь свой нос, куда не просят!
Гаррет скрипнул зубами и сурово посмотрел в зеркало.
– Раньше хотя бы у меня была Николь, – продолжала Мэв, – но в последнее время и она от меня прячется. Сплошные отговорки: устала, много работы и все такое. Мы не виделись недели три, если не больше!
Гаррет крепче сжал руль, так что побелели костяшки пальцев. Некоторое время оба молчали, пока их взгляды не встретились в зеркале у него над головой.
– Что?
– Я думала, она тебе нравится.
– Да, ну и что?
– Знаешь, Гаррет, я всегда мечтала о сестре… Прелестно! Начинаются шуточки в духе Мэв. Ну не чертовка ли?
– У тебя целых три сестры.
– Нет, мне хотелось младшую сестру, а Никки на целых три месяца младше меня.
– Помолчи лучше, Мэв.
– Ах, дорогой, это было бы чудесно, – заявила тетя Глория и потрепала его по щеке. – Никки хорошая девочка, да и тебе пора остепениться.
Да, Никки пользуется большой популярностью среди его родни, этого у нее не отнять.
– Перестаньте, – буркнул Гаррет, – мы не в тех отношениях.
– Да? А в каких же, братец?
К чему эти разговоры? Гаррет сердито посмотрел в зеркало и увидел, что тетка и племянница застыли в ожидании – одна с выражением материнской заботы на лице, а другая – лукавства. Лучше ответить им прямо, чтобы отстали от него раз и навсегда.
– Я не хочу на ней жениться, понятно?
– О господи, ты ей отказал? – расхохоталась Мэв. Вот же язва!
– Нет, я серьезно говорю. Это не потому, что она чем-то плоха. Наоборот, она слишком хороша для меня. Она достойна куда большего, чем я готов ей предложить.
– То есть ты боишься подпустить ее к себе ближе? После того, что произошло с мамой и папой? Ты, наверное, не готов пока думать о браке.
Гаррет терпеть не мог привычки Мэв строить из себя психолога. Тогда он внутренне закипал. При чем тут родители? Правда, у него и впрямь почти нет близких друзей, но это результат его занятости. Странно, что с Николь у них сразу возникло взаимопонимание. Если задуматься, с ней он может разговаривать о чем угодно и откровенно, как ни с кем другим. Но разговоры о Николь даются ему тяжело. Черт бы побрал этого бойфренда Эрин! С него-то все и началось. Выходит, что он защищает Эрин от безответственного, на его взгляд, мужчины, а сам ищет таких же не обремененных ответственностью отношений. Черт, от одной мысли об этом ему стало плохо.
– Почему «пока»? Может быть, я вообще никогда не буду готов. Поэтому мне нужна женщина без пунктика о замужестве. А что Николь? Николь два раза едва не вышла замуж, а это значит, что она спит и видит, как бы наконец осуществить свою мечту.
– С чего ты взял, Гаррет? – Мэв откинулась на спинку сиденья и сложила руки на груди. – Может быть, рано или поздно она захочет замуж, но пока она просто ищет, с кем бы повеселиться. А ты довольно веселый парень. Все так говорят.
Гаррет грустно усмехнулся:
– Но не для Николь.
Они уже все решили. Кстати, проблема не только в них самих, а еще в этой юной леди на заднем сиденье. Да, вот так.
Мэв поджала губы.
– Ты уверен?
– Абсолютно. – Признаться, никакой уверенности у него нет, но он над этим работает.