– Что за чушь! – возмутилась Аска. – Такого не будет! Конечно, спорим!
– Гут. А на что?
– Ну-у-у… Спор долговременный, так что на мелочи и банальности размениваться нельзя… А если мыслить логически, то годам к тридцати ты будешь всё таким же типа крутым и пафосным солдафоном, но в чинах побольше. Будешь, если я не пристукну тебя на следующей неделе… Так что, думаю, будет неплохо, если ты произнесёшь перед строем каких-нибудь солдат речь… на кошачьем языке.
– В смысле? – не понял я.
– Ну, промяукаешь, – азартно взмахнула рукой Лэнгли. – Что-то типа: Мяу! Мяу-мяу-мяу! Мя-а-ау!.. Врубаешься?
– Слушай… Ты со вчера хоть протрезвела? А то у меня теперь сомнения…
– Дурак!..
– Если честно, то я сильно удивлён, что ты столь безропотно надела школьную форму, – высказал я мысль, когда мы с Аской и Рей в среду всё-таки отправились в школу.
– А почему удивлён? – поинтересовалась Лэнгли.
– Ну… Не сочти за грубость, но ты же у нас уравниловку люто ненавидишь – всё бы тебе выделиться из общей массы… Да и форму ведь не любишь…
– Что за ерунда! Мне не нравится милитаристическое убожество – это факт, но вот школьную форму я нахожу очень миленькой и красивой. Так почему бы и надеть её? И вообще, я всегда стараюсь вести себя так же, как и все вокруг…
– Оно и видно, – негромко вставил я.
– Вот среди американцев я всегда стараюсь вести себя по-американски, среди немцев – по-немецки…
– А среди идиотов? – ехидно вставил кто-то позади нас голосом Тодзи.
– А среди идиотов я впервые, – холодно бросила рыжая через плечо. – Здороваться не учили, горилла?
– Син, Рей, здорово! Видел в новостях записи вашего боя – офигенно! Жаль только, что вы эту рыжую демоницу заодно с Ангелами не уработали…
– Синдзи, скажи этой обезьяне, что ещё одно слово, и я его тоже уработаю, – процедила Лэнгли.
– Син, скажи этой ведьме, что ещё неизвестно кто кого уработает.
– Синдзи, скажи этому говорящему корнеплоду, что в честь него скоро заиграет марш Шопена. Но он его не услышит.
– Син, скажи…
– А ну отставить! – рявкнул я. – Я вам – не сова! И в дипломатический корпус не нанимался!
– А при чём тут совы? – не поняла Аска.
– Почту они разносят просто… – и тут на меня снизошло озарение. А если в этом мире некто по фамилии Роулинг ничего не писала о мальчике с логотипом «Опеля» на лбу? Нет, она же вроде бы первые книги ещё в конце девяностых написала… Но вот стали ли они настолько же известны здесь, как и в моём мире? Любопытно…
– Первый раз такую чушь слышу. Ты случайно с голубями не путаешь?
– Может и путаю…
Н-да, наверное, по идеологическим причинам не пошло – насколько я понял, сейчас из литературы в моде фантастика (не фэнтэзи) и стиль так называемых «колониальных» боевиков. Про то, как дома стало худо, и крутые парни поехали в какие-то гремучие гребеня отвоёвывать себе и своим семьям место под солнцем. Или про то, как мудрые и сильные европейцы несут свет цивилизации в труднодоступные места планеты…
Та ещё чушь, конечно, но как по мне – так самое оно. Намного лучше всякой демшизоидной литературы о том, как всем нужно покаяться, признать некрофилов и прочую плесень нормальными людьми, или слезливых саг о добреньких упырях и мерзких злых людишках.
Как по мне, так новое прочтение нравов конца девятнадцатого-начала двадцатого века – это лучшее, чего сейчас достойно человечество…
– Слушай, а чего-то Айды нет?
– А, – безнадёжно махнул рукой Судзухара. – Очкарик уже третий день дома сидит.
– Неужто заболел?
– Видишь тут какое дело, Син… – слегка смущённо потёр лоб Тодзи. – Мы с ним поспорили, как бой с Ангелом пройдёт… Я поставил, что (уж извини, старина!) тебя опять ранят. Ну, стопудово верный ход был – ты же после каждого боя весь в пластырях и бинтах был…
– Но в этот раз ты не угадал, – усмехнулся я.
– Да и здорово!.. Но килограмм мороженного Кенске поставить всё-таки пришлось, а он его на радостях от победы за раз и сожрал. Ну и… ангина теперь у идиота.
Идущая рядом со мной Аска страдальчески закатила глаза и пробормотала что-то невразумительное. Рей же, которая шла по левую руку от меня вообще никак не отреагировала – её общая эйфория от победы вообще никак не коснулась.
Ну, только разве что Аянами уже который день ходила уж больно молчаливая и серьёзная. А что? Каждый переживает неудачи и победы по-своему… Ну, не пить же ей, verdammte scheisse? Тем более, что вчера она смотрела на похмельный НЕРВ просто-таки с запредельным презрением… Ну, это я понял, что с презрением, а вот Аска эмоции Аянами прочесть не смогла. Хотя в случае с сестрёнкой физиогномика в её отношении связана в первую очередь с опытом – я и сам более-менее точно эмоции Рей начал угадывать только на второй месяц…
Хотя на неподготовленных людей бледная девочка с ледяным взглядом оказывала неплохое поражающее действо. Пара техников, которых мы вчера случайно встретили в одном из тёмных коридоров, потом долго пятились, причитая что-то вроде «Допились – Юки-онна уже мерещится…» Насколько я теперь знал, это что-то местного варианта Снегурочки или Снежной королевы.
В принципе, те ребята были не так уж и далеки от истины… В принципе.
– …Но, думаю, что к фестивалю эта очкастая морда всё-таки выздоровеет, – произнёс Тодзи. – Интересно, что в этом году будет? У нас, конечно, не старшая школа, но что-нибудь прикольное можно бы и замутить…
– Что за фестиваль? – тут дёрнула меня за рукав Лэнгли.
– М-м-м…
Несодержательно? Увы, но это было всё, что я мог ответить Аске о японских школьных фестивалях.
А что я ей мог ещё ответить? Все мои познания о Японии ранее сводились к просмотру аниме «Евангелион», сериала «Сёгун» и прочтения нескольких книг о Русско-японской и Второй Мировых войнах. Современными нравами этой страны я не интересовался, а уж школьной жизнью – тем более!
Судзухара моментально просиял.
– Демоница не в курсе за школьные фестивали? – плотоядно усмехнулся парень.
– Всё я в курсе! – огрызнулась рыжая.
– А вот я нет, – решил быть честным я. – Ни разу не был на школьном фестивале.
– Быть такого не может! – поразился Тодзи.
– До того, как меня впервые посадили в Еву и побили Ангелом я был отъявленным мизантропом и социопатом.
– Чё?
Аска расхохоталась.
– М-м-м… – я задумался, подбирая более понятные объяснения. – Я был очень нелюдимым и необщительным ребёнком.
– Хороший метод возвращения в реальный мир. Запатентуй.
– Уже бегу, Лэнгли, – сдвинул чёлку в сторону, открывая небольшой ромбовидный шрам. – Где мне только ещё таких препаратов раздобыть?
– Интересно было бы взглянуть на этот ваш фестиваль… – с плохо скрываемым интересом протянула рыжая. – Как считаешь?
– Да глупости всё это…
– Мне тоже интересен фестиваль, – негромко произнесла Аянами.
– Уговорили, – вздохнул я. – Моей любимой сестре я ни в чём не могу отказать…
– А мне, получается, можешь! – возмутилась Аска.
– Получается… Получается могу! Вот ведь удивительно, а?
– Солдафон неотёсанный.
– Мои дорогие ученики, – скорбным тоном произнесла наша новая классная руководительница – Мидори Сагура. – У меня для вас грустная новость…
Я на всякий случай насторожился, хотя вряд ли школа могла меня чем-нибудь огорчить… Но мало ли что, верно?
Остальные мои одноклассники, видимо, тоже на всякий случай насторожились, хотя для них школа и была куда более важной штукой, чем для меня. Впрочем, степень тревоги и её оттенки у всех были явно разные… Мне казалось, что я прямо вижу мысли некоторых.
«Грустная новость. Значит – проблемы. Значит – надо будет их как-то решать. Не забыть в любом случае рекрутировать Тодзи», – это Хикари. Лицо спокойное, сосредоточенное. Время от времени окидывает класс взглядом полководца, осматривающего свои войска перед битвой. А я ещё гадал – откуда появляются такие боевые девахи, как Мисато? А они, по ходу, выкукливаются либо из школьных хулиганок, либо из школьных же старост…
«Чё?» – это, естественно, рекомый Тодзи. И это не потому, что он действительно такой тупой, каким его кое-кто считает. Он, конечно, парень простой, но уж явно не тупой. Поэтому решает проблемы по мере их поступления, и лишний раз не рассусоливает. Сначала уточнить, что это там за новость, действительно несёт ли она печаль конкретно взятому Судзухаре и что со всем этим делать…
«Чтотамчтотамчтотам?!» – а это уже Аска. И вновь решена загадка, почему же, несмотря ни на что, некая гражданка Пандора таки решила заглянуть в шкатулку на которой были значки радиационной, химической, биологической опасности и предупреждения на двенадцати языках сразу. Или почему седьмая жена барона Синяя Борода всё-таки решила открыть дверь, которую муж ей запретил открывать под угрозой смерти…
Имя сей разгадки – женское любопытство.
Если дело не касалось каких-нибудь военных тайн, то фройляйн Лэнгли становилась любопытной до безумия. Кто, где, с кем, когда, зачем, почему, почему я не в курсе и так далее. Скандалы, интриги, сплетни – это Аска просто обожала. Но вот если была хоть мимолётная связь с силовыми ведомствами, то всё – интерес разом терялся. Габриэллу она, например, так никогда и не пытала насчёт того случая… По крайней мере, при мне.
«В принципе, мне пофигу» – это, разумеется, Рей. Конечно сестра никогда без колоссальной на то причины не осквернит свои уста подобными речами, но если вкратце и по сути, то лучше слов не подобрать, хе-хе… Что ни говори, а логика у Аянами иногда всё-таки своеобразная. Не женская – нет, а просто своеобразная. Школьный фестиваль ей, допустим, интересен как явление, но многие другие вещи из повседневной жизни сверстниц Рей вообще не волнуют. Макияж, мода, красивые мальчики… Что там у нас ещё из вечных тем-то?.. Все мужики – сволочи, носить – нечего, похудеть – не получается… Ничего не забыл, нет?