Не успел я это подумать, как входной люк открылся, и внутрь забралась взмыленная Кацураги. Майор прошла внутрь, на ходу расстёгивая воротник кителя пошире, и уселась в кресло рядом со мной.
– Командир, а где это мы? Явно не в том месте, что на пути в Африку.
– Господа пассажиры, наш чартерный рейс произвёл вынужденную посадку в международном аэропорту Полония, город Медан, особая административная зона номер восемь или же Индонезия, – закатывая глаза и откидываясь на спинку кресла пробормотала Кацураги. – Температура за бортом… известна лишь местным метеослужбам и господу Богу, но невыносимо жаркая. Температура на борту… офигенная…
– Командир! Эй, Мисато! Мисато?..
– Ну, чего тебе?
– А почему здесь сели?
– Сказали, что в Куала-Лумпуре сейчас контртеррористическая операция идёт, – объяснила майор. – Из-за того гадкого нападения в пустыне, решили весь наш маршрут проверить и почистить… И в итоге сейчас в Тихом океане полыхает маленькая такая война с привлечением авиации, бронетехники, флота и спецназа…
– Нехило, – присвистнул я. – А чего так масштабно?
– Ну, я, конечно, не думаю, что по нашу душу расставили десятки засад и нагнали тысячи бандитов… Просто, видать, когда шерстить начали, им куча всякой шелупони попалась, которой раньше особо и не интересовались.
– Ясно… – протянул я, доставая из кармана кителя колоду карт. – Сыграем? А то скучно, аж жуть…
– М-м-м… – задумчиво промычала Кацураги. – Ладно, давай! А на что?
– А что, нельзя поиграть просто так?
– Нельзя! Это очень-очень скучно!
– Твои предложения?
– На раздевание? – с надеждой предложила майор.
– Ну, и что мы там не видели? – невозмутимо перетасовал я колоду.
– Что-о-о?
– То-о-о!
– Значит, всё-таки поставил в душе видеокамеры, да? – ненатурально ужаснулась Мисато.
– У тебя тепловой удар, командир? – с тревогой произнёс я.
– Не ставил?
– Нет, конечно. Делать мне больше нечего…
– Ну, и зря! А вот я бы на твоём месте обязательно поставила.
– Слава Богу, что ты не на моём месте! – тоже ненатурально вздрогнул я.
– Нет, ну неужели мы с Аской ни капельки не привлекаем тебя в сексуальном плане? – завела старую пластинку майор. – Ну, ладно Аска… Она у нас, что днище десантного катера – такая же плоская…
– А вот, допустим, привлекаете, – с самым невозмутимым видом раздал я карты. – И что дальше?
– Как это что дальше?! – аж пискнула от возмущения Кацураги. – Действовать надо! Действовать!
– Ну да. Действовать. Чтобы потом меня за гауптвахту посадили за выведение из строя начальника оперативного отдела и уменьшения боевой мощи роты «Эхо» на треть?
– Ч-чего?
– А вы беременные много не навоюете, – заявил я.
Командир изволила хохотать. Долго и с периодическими скатываниями во всхлипы.
– Во-первых, Синдзи, у нас в НЕРВ нет гауптвахты… – кое-как сквозь смех выдавила Мисато.
– Ради такого не то что гауптическую вахту – каторгу и телесные наказания введут. Полковник Фуюцки походатайствует, генерал-лейтенант Икари утвердит, майора Акаги назначат ответственной, если она только тоже не того-этого будет…
– А во-вторых есть такая штука, как безопасный секс!
– Занятие сие небогоугодное, ибо не ведёт к продолжению рода людского, – наставительно произнёс я. – А человекам было заповедано плодиться и размножаться…
– Что ж ты тогда не плодишься и не размножаешься?
– Ситуация больно аховая. Меня, может, в этом месяце Ангел прибьёт, а у меня жена с детьми останется…
– НЕРВ своих не бросает.
– О, это, безусловно утешает…
– Тебя, кстати, никто не просит заводить семью.
– Ещё бы мне такое предложили! Нам и так вдвоём очень даже хорошо.
– Вам – это кому? – с подозрением осведомилась Кацураги.
– Мы всегда вместе – я и моя паранойя.
– Ах, паранойя… Эй! Так всё-таки что насчёт… э-э-э… средств предохранения? Может провести с тобой инструктаж по пользованию? Всё по правилам – два теоретических занятия и одно практическое…
– Мисато, ты издеваешься, что ли? – возмутился я. – Чай, не деревня – для чего презерватив существует – в курсе…
– Продолжай, – милостиво кивнула командир. – Очень внимательно слушаю.
– Стыдно, девушка! В рейнджерах была, до майорских петлиц дослужилась, а до сих пор не знаешь… Что в экстремальных ситуациях презерватив может служить заменителем общеармейской фляги! Ещё в него можно завернуть соль и спички, чтобы не промокли… Ах да! А ещё его можно попросту натянуть. На дуло какой-нибудь чувствительной к загрязнению винтовки, типа М-16.
Кацураги вполне искренне захлопала глазами от удивления.
– Эй, я же шучу, – поспешил я остановить сей ступор. Хотя зрелище и было крайне редкое, да… – Знаю я, откуда дети берутся.
– Грех так над своим командиром издеваться, – погрозила мне пальцем командир, тщательно борясь с приступом хохота. – Грешник ты у нас, вот!
– А ты ведьма! – несколько перефразировал я фразу из «Ивана Васильевича». – В таком случае. Хотя нет, скорее суккуб.
– А это кто?
– Демоница, гм… Энергетический вампир, скажем так.
– Наглая клевета.
– Наглая правда. Из меня вот, например, уже все соки выпила…
– Это ты ещё на еженедельных совещаниях оперативного отдела не бывал, – хихикнула Кацураги. – Там от людей одни мумии остаются, которые как зомби потом разбредаются… И вообще, ведьмы должны быть рыжими!
– Хмм… Тогда единственная знакомая ведьма у нас – Аска. Рыжая, вредная и немка. Не всех их, видать, в Средневековье немецкие братья-инквизиторы перебили…
– Приедем – обязательно спрошу её, не летает ли она на метле.
– Командир, у нас дома метлы нет – только веник и пылесос…
– Пылесос! – воскликнула майор. – Вот почему она его так обожает!
– Кстати, да, – рассмеялся я. – Как думаешь, что она в наше отсутствие развела в квартире – срач или образцовую чистоту?
– Я бы развела образцовый срач, – честно призналась Кацураги. – А вот какие тараканы в голове у Аски я так до конца не понимаю… Кстати, на что мы всё-таки играем? А то я выиграла и хочу знать свою награду.
– На ужины играем. Проигрываю я – Аска готовит на всех ужин, – предложил я. – Проигрываешь ты – ужин на всех готовит Аска.
– Справедливо, – изрекла Мисато. – А то совсем она там без нас расклеилась… Так, я сдаю!..
Возвращение в Японию прошло как-то уж слишком буднично. Просто взяли и приземлились, а затем направились в штаб-квартиру. Ну, как будто ненадолго за хлебушком в магазином по соседству вышли…
Что огорчило – на этот раз меня не встретили ни Рей, ни Аска. Оказывается, за последние месяцы я уже настолько привык, что они где-то рядом, что очень даже заскучал без них…
По графику у девчонок, наверное, шли тренировки, но ни их оттуда, ни меня к ним так и не отпустили. Это ведь на словах всё так просто – вернулись, ну и молодцы. Ан, нет.
Пока доставили всё и всех в Геофронт и расставили по своим местам, пока утрясли всякую мелкую бюрократию, пока подождали начальство… И только потом началась основная движуха.
Во-первых, я сдал написанные ещё в полёте рапорта и докладные записки. Потом меня заставили описать всё заново, вспоминая любую мелочь. Потом потребовали, чтобы я рассказал всё это устно. Дальше посыпались, как из рога изобилия, совещания. Сначала в рамках оперативного отдела, потом с привлечением научного отдела, а затем и для высшего командования.
И везде, везде был непременно нужен именно я!
Сначала разобрали нападение на колонну. Что я делал, что видел, что чувствовал, о чём думал… Потом, гораздо тщательнее, разобрали бой с Тикаилом. Чуть ли не каждый шаг, постройку внутри Гефоронта или элемент брони Ангела. Решительно всё обсосали! Обсосы эдакие…
Так что из Конторы я уезжал, когда уже начало темнеть, а всё ещё мечущаяся в приступе научного безумия Акаги наконец-то соизволила меня отпустить. Мисато же пообещала задержаться в НЕРВ минимум до середины ночи, улаживая все дела. Последним, что я видел и слышал, когда уходил, было зрелище активного спора с попытками перейти к рукоприкладству между Рицко и Кацураги. Спорили два начальника по поводу Габриэллы – Мисато требовала её к себе в отдел хотя бы на время, пока О'Брайан не вернётся в строй, Акаги же огрызалась в духе, что и ей пригодится такой человек… На чём они там остановились, я так и не узнал, потому как плюнул на всё и поехал домой.
Высадился из машины парней из второго отдела, поднялся на нужный этаж, открыл дверь, включил свет… Хм, свет? А почему темно?
– Я дома! – на всякий случай провозгласил я, разуваясь и ставя изрядно пропылившиеся ботинки на полку.
В ответ тишина.
Странно…
За истекшие дни у меня резко обострилась паранойя, так что кобуру на поясе я расстегнул, руку на пистолет положил и только после этого двинулся в зал…
Как только я перешагнул порог, мне в лицо ударил ослепительный сноп света.
– Явился, – ледяным тоном произнёс кто-то.
Заслонился левой рукой от света, повернулся боком, почти вытянул из кобуры «глок»… И лишь только тогда мозг всё-таки сообразил, что этот кто-то говорит подозрительно знакомым девчачьим голосом с акцентом. Поэтому связка действий: «поворот, достать пистолет, выстрелить на свет, откатиться за порог, вызвать подмогу» сейчас совершенно неуместна.
– Ну, и что вы нам скажете, обвиняемый? – Аска наклонила гибкую штангу напольного светильника, чтобы он не бил мне в лицо, и с самым суровым выражением лица скрестила руки на груди.
– Ну, во-первых, здравствуйте, коллеги, – хмыкнул я, оглядываясь по сторонам и чем дальше, тем больше подавляя желание открыть рот от удивления.
– Здравствуй, Синдзи, – вежливо поздоровалась Рей, сидевшая на стуле около Лэнгли.
Рыжая немедленно легонечко пихнула её по ноге.
– Не отвлекайтесь, пилот Аянами.
– Извините, пилот Лэнгли.
– Не за что, пилот Аянами. Ну так, что, обвиняемый? – вновь сурово обратилась ко мне немка. – М