бражали, как они возлягут рядом со мной.
Все это было очень
Потом мама присылала за мной Энни.
Я слишком рано ушла. От этого общества, от эт
Сколько обещали такие вечера, множество таких вечеров, они давали выбор, потом, когда выбор сделан, правильный выбор, он превратится в Любовь, а Любовь в ребенка, а мне больше ничего и не нужно
Как я хо тела держать на руках дорогого Детку.
Я прикрасно знаю, я уже нетакая харошинькая как прежде. И со временем, признаю, я привыкла к опредиленым словам, которых раньше я не
Ябсти елдак бздеть дрючить мандить жопа
И знаю посикрету коекакие скверные миста где фсякие эти дела
Это такие комнаты в темных праулках
Я их по любила
Таскую по таким мистам. И очень сильно сержусь.
У меня ничиго такова небыло.
Слишком рано ушла
Чтобы иметь
Только четырнадцать.
До совершенно летия много лет
Пажалуста возвращайтесь сэр я была так рада познакомитца
Токо в пезду ваших старперов друзей (больше не привадите их), которые приходят покакетничать и посмияца надомной и попросить меня пере стать, нет не то слово пере кратить пере рвать то что я делаю. А я делаю фсе то же, что они сами делают. Разве нет? То, что я делаю, если только я и дальше буду прадалжать так же тщательно, наверняка приведет к столь желанному вазвращению в
Зеленая трава добрые взгляды.
XIV
Покинув это место, парень угомонился.
Это случится и со мной? — спросил он.
Наверняка, сказал мистер Воллман.
Это… это то, что происходит уже, осторожно добавил преподобный.
Мы дошли до места, откуда тропинка резко уходит вниз.
Рядом с Фрили. Рядом со Стивенсом. Рядом с четырьмя детьми Несбиттов и их ангелом, склонившим голову.
Рядом с Мастертоном. Рядом с Амбутси. Рядом с обелиском и тремя скамейками и высоко установленным бюстом самоуверенного Мерридейла.
Тогда я думаю, что должен поступить так, как говорите вы, сказал мальчик.
Хороший парень, сказал мистер Воллман.
XV
Мы обняли мальчика у дверей его белого каменного дома.
Он улыбнулся нам робкой улыбкой, в которой чувствовался страх перед тем, что грядет.
Ну, давай, мягко сказал мистер Бевинс. Это к лучшему.
И вперед, сказал мистер Воллман. Больше для тебя тут ничего нет.
Тогда прощайте, сказал парень.
Бояться тут нечего, сказал мистер Бевинс. Все абсолютно естественно.
И потом это произошло.
Чрезвычайное событие.
Я бы сказал, беспрецедентное.
Взгляд мальчика скользнул мимо нас.
Он, казалось, увидел что-то вдали.
Его лицо засветилось радостью.
Отец, сказал он.
XVI
К нам сквозь темноту двигался очень высокий и неопрятный тип.
Это было совершенно неправомерно. Приемные часы закончились, ворота уже должны быть закрыты.
Мальчика привезли только сегодня. Иными словами, человек этот, скорее всего, был здесь…
Совсем недавно.
Сегодня днем.
Совершенно неправомерно.
У джентльмена был потерянный вид. Он несколько раз останавливался, оглядывался, шел назад, менял направление.
Он неслышно рыдал.
Он не рыдал. Память подводит моего друга. Он тяжело дышал. Он не рыдал.
Он едва слышно рыдал, его печаль усиливалась нарастающим отчаянием от ощущения, что он заблудился.
Он двигался как-то неловко, одни колени и локти.
Выбежав из двери, парнишка бросился к человеку, его лицо светилось радостью.
Но это выражение сменилось оцепенением, когда человек не схватил его, не поднял на руки, к чему, как было видно, привыкли оба.
Мальчик пробежал сквозь человека, а тот, рыдая, продолжил путь к каменному дому.
Он не рыдал. Он хорошо контролировал себя и двигался с большим достоинством и уверенностью в…
Он находился в пятнадцати ярдах и направлялся прямо на нас.
Преподобный предложил нам расступиться.
Преподобный категорически возражал против того, чтобы кто-то проходил сквозь него. Считал это неприличным.
Человек, подойдя к белому каменному дому, вошел в него, отперев дверь ключом; паренек следом за ним.
Мистер Бевинс, мистер Воллман и я, озабоченные безопасностью мальчика, вошли в дверь.
И тогда человек сделал что-то… я даже не знаю толком, как…
Он был крупный человек. И, судя по всему, довольно сильный. Достаточно сильный, чтобы вытащить…
Хворь-ларь мальчика.
Человек вытащил ларь из ниши в стене, поставил его на пол.
И открыл его.
Встав на колени перед ларем, человек посмотрел на то, что…
Он посмотрел на тело парнишки, распростертое в хворь-ларе.
Да.
И тут он зарыдал.
Он все время рыдал.
Он издал одиночный душераздирающий всхлип.
Или «ох». Мне это скорее показалось охом. Охом осознания.
Охом воспоминания.
Неожиданным пониманием того, что было потеряно.
И нежно прикоснулся к лицу и волосам.
Как он, несомненно, делал много раз, когда мальчик был…
Не таким хворым.
Издал «Ох» осознания, словно говорил: Вот он снова здесь, мой мальчик, каким и был. Я снова нашел того, кто был столь мне дорог.
Кто все еще оставался столь дорог.
Да.
Утрата была совсем свежей.
XVII
Уилли Линкольн угасал.
Дни устало тащились один за другим, а он все слабел, становясь похожим на тень.
Секретарь Линкольна Уильям Стоддард вспоминал вопрос, который был у всех на устах: «Есть какая-то надежда? Никакой. Так говорят доктора».
Источник: