Когда Гоу вернулся къ столу, адмиралъ попробовалъ было опять пройтись на его счетъ, но генерадъ отвѣтилъ на этотъ разъ такимъ холоднымъ и суровымъ взглядомъ, что беззаботный сынъ океана утратилъ всякую охоту смѣяться.
Глава XXIX
Объ ихъ движеніи не возвѣщали ни пѣсни трубадуровъ, ни крики солдатъ.
Для того, чтобы воспользоваться генеральскимъ разрѣшеніемъ и выѣхать изъ города, Сесиль подождала, когда стемнѣетъ. Было, впрочемъ, еще не очень поздно, когда она простилась съ миссъ Агнесой и отправилась въ путь въ сопровожденіи Меритона и того незнакомца, котораго мы уже нѣсколько разъ видѣли состоящимъ при ней. Она вышла изъ экипажа раньше, чѣмъ доѣхала до самаго конца города, и нѣсколько улицъ прошла до берета пѣшкомъ. Набережныя были совершенно безлюдны и безмолвны. Сесиль шла впереди своихъ спуткаковъ, ступая по грубымъ доскамъ, и остановилась у широкаго бассейна, который вдругъ перегородилъ ей дорогу. Она смутилась, нѣтъ ли какой-нибудь ошибки, но сейчасъ же обрадовалась, увидавъ, что къ ней подходитъ молодой человѣкъ, котораго до тѣхъ поръ не было видно за магазиномъ, находившимся на набережной.
— Я боюсь, не ошиблись ли вы дорогой, — сказалъ онъ, подходя къ Сесили и внимательно ее разглядывая. — Позвольте васъ спросить, кого вы здѣсь отыскиваете и зачѣмъ, вообще, сюда пришли?
— Сюда долженъ былъ явиться человѣкъ по приказанію главнокомандующаго. Я его и ищу.
— Но васъ только двое. Гдѣ же третій?
— Онъ немного отсталъ, — отвѣчала Сесиль, указывая на Меритона, который шелъ по доскамъ гораздо осторожнѣе своей госпожи. — Насъ должно быть трое, и вотъ мы всѣ налицо.
— Прошу меня извинить, — отвѣчалъ молодой человѣкъ въ морскомъ пальто, изъ-подъ котораго виденъ былъ мундиръ мичмана коралевскаго флота, — но мнѣ приказано было дѣйствовать съ особенной осторожностью, потому что мятежники сегодня ночью что-то не спятъ.
— Дѣйствительно, я покидаю страшную сцену, — сказала Сесиль, — и чѣмъ скорѣе вы дадите мнѣ возможность удалиться отсюда, тѣмъ больше я вамъ буду благодарна.
Молодой человѣкъ сдѣлалъ поклонъ, давая понять, что онъ къ ея услугамъ, и пригласилъ ее идти за нимъ вмѣстѣ со своими спутниками. Черезъ нѣсколько минутъ они дошли до лѣстницы, спустились по ней къ водѣ и приблизились къ дожидавшейся лодкѣ.
— За работу, товарищи, — крикнулъ мичманъ, — и гребите какъ можно тише, чтобы не услыхалъ непріятель! Прошу васъ войти въ лодку, сударыня. Я васъ берусь доставить благополучно на тотъ берегъ, но какой вамъ тамъ будетъ сдѣланъ пріемъ, — за это я, разумѣется, не ручаюсь.
Сесиль, неизвѣстный и Меритонъ вошли въ лодку, которая быстро понеслась по водѣ. Матросы молчали и почти безшумно гребли. Сесиль въ эти немногія минуты какъ бы забыла о своемъ положеніи, заинтересовавшись открывшеюся передъ ея глазами сценой.
Вслѣдствіе одной изъ внезапныхъ перемѣнъ, свойственныхъ нашежу климату, погода вечеромъ стояла сравнительно теплая и даже пріятная. Луна проливала яркій свѣтъ на городъ и портъ. Ясно были видны всѣ предметы, и все казалось такимъ красивымъ при лунномъ освѣщеніи. Громады англійскихъ кораблей, точно спящіе левіаѳаны, неподвижно покоились на водѣ, по которой нигдѣ не скользило ни одной лодки. Съ другой стороны, окружающіе Бостонъ холмы рѣзко выдѣлялись на лазоревомъ небѣ, и кое-гдѣ выставлялась то крыша, то колокольня, освѣщенная палевымъ свѣтомъ. Городъ былъ тихъ, какъ вымершій, но по ту сторону горъ, на пространствѣ отъ Чарльстоунскихъ высотъ до перешейка, все говорило о кровавой войнѣ. Уже и раньше въ продолженіе нѣсколькихъ ночей американцы дѣлали очень серьезныя атаки, но въ этотъ разъ они вели атаку еще болѣе ожесточенную. Городъ они, впрочемъ, щадили, направляя огонь на батареи, защищавшія доступъ на полуостровъ съ запада.
Уши Сесили давно привыкли къ военному шуму и грохоту, но ночную бомбардировку она видѣла собственными глазами только еще въ первый разъ. Она сняла съ себя капоръ, откинула спустившіеся на лицо волосы и, облокотясь на бортъ лодки, слушала орудійные выстрѣлы, слѣдя за вспыхивавшивд молніями, передъ которыми блѣднѣлъ и пропадалъ томный свѣтъ ночного свѣтила. Матросы гребли веслами, завернутыми въ холстъ, чтобы меньше шумѣть, и лодка двигалась среди такой полной тиншны, что слышно было при каждомъ выстрѣлѣ не только пыхтѣніе пушки, но и полетъ ядра.
— Я не понимаю, миледи, — сказалъ Меритонъ, — для чего столько англійскихъ генераловъ и другихъ бравыхъ воиновъ, находящихся въ Бостонѣ, упорствуютъ въ томъ, чтобы оставаться на такомъ тѣсномъ полуостровѣ, подъ ядрами и пулями толпы мужиковъ, когда у насъ есть такой городъ, какъ Лондонъ, гдѣ теперь и тишь, и гладь, и Божья благодать…
Нить мыслей разомъ оборвалась у Сесили. Она подняла глаза и замѣтила, что мичманъ глядитъ на нее съ искреннимъ востортомъ. Она покраснѣла и опять надѣла капоръ, послѣ чего переетала смотрѣть вдаль.
— Сегодня ночью американцы не жалѣютъ пороха, — сказалъ молодой морякъ. — Должно быть, ихъ корсары опять поймали какой-нибудь нашъ транспортъ съ военными припасами, иначе мистеръ Вашингтонъ не сталъ бы такъ шумѣть, когда всѣ добрые люди легли спать. Не находите ли вы, сударыня, что если бы адмиралъ двинулъ три или четыре корабля въ тотъ каналъ, что позади города, то съ этихъ янки сразу была бы сбита вся ихъ спѣсь?
— Я такъ мало понимаю въ военныхъ вопросахъ, — съ улыбкой отвѣтила Сесиль, — что мое мнѣніе, еслибъ я его рѣшилась высказать, не имѣло бы ровно никакой цѣны.
— Какъ вы такъ говорите, молодой джентльменъ? — спросилъ Меритонъ. — Развѣ вы не знаете, что въ позапрошлую ночь мятежники прогнали изъ канала большую галеру? Я спрятался за кирпичнымъ заборомъ и видѣлъ это собственными глазами.
— Самое для васъ подходящее мѣсто, сэръ, сидѣть за кирпичнымъ заборомъ, — съ нескрываемымъ презрѣніемъ возразилъ мичманъ. — Это я вижу… Вы изволите знать, миледи, что такое галера? Это просто низкобортное судно, вооруженное небольшимъ числомъ тяжелыхъ пушекъ. Другое дѣло фрегатъ или двухдечный корабль, я вотъ про какія суда говорю.
Лодка продолжала двигаться въ тишинѣ и приблизилась къ небольшому заливчику, пріютившемуся между холмами, такъ что здѣсь было можно незамѣтно высадиться на берегъ. Мичманъ велѣлъ гребцамъ войти въ этотъ заливчвкъ и остановиться у беpera. Тамъ онъ подалъ руку Сесили, помогъ ей выйти изъ лодки и, разставаясь съ ней, сказалъ:
— Дай Богъ, молодая леди, чтобы тѣ люди, которые васъ здѣсь встрѣтятъ, были съ вами такъ же почтительны, какъ и тѣ, съ которыми вы разстаетесь. Если намъ придется когда-нибудь увидѣться опять…
— Напрасно вы думаете, что вамъ придется такъ скоро разстаться, молодой человѣкъ! — воскликнулъ кто-то, выходя изъ-за утеса, за которымъ былъ спрятанъ. — Не сопротивляйтесь, иначе вы всѣ будете убиты.
— Поѣзжайте, товарищи, поѣзжайте! — крикнулъ мичманъ, сохраняя замѣчательное присутствіе духа. — Спасайте лодку во что бы то ни стало, а обо мнѣ не думайте!
Матросы повиновались безъ малѣішаго колебанія, а молодой офицеръ, воспользовавшись моментомъ, когда такъ некстати подоспѣвшій американецъ повернулся звать своихъ людей, бросился бѣжать къ берегу, до котораго было нѣсколько шаговъ, спрыгнулъ въ воду и ухватился за лодку. Матросы сейчасъ же помогли ему влѣзть въ нее, и лодка быстро помчалась прочь. На берегъ выбѣжалъ вооруженный отрядъ человѣкъ въ двѣнадцать и сталъ наводить на бѣглецовъ мушкеты, но первый американецъ крикнулъ:
— Не стрѣляйте! Молодой человѣкъ убѣжалъ отъ насъ — и пускай его. Онъ молодчина, храбрецъ. Ограничимся тѣми, которые остались на берегу, а то наши выстрѣлы могутъ привлечь вниманіе флота и замка.
Американцы опустили ружья прикладами внизъ и, опираясь на нихъ, слѣдили глазами за лодкой, которая быстро плыла къ своему фрегату. Вскорѣ она была уже внѣ выстрѣловъ. Сесиль едва дышала отъ тревоги и страха за моряковъ, но когда убѣдилась, что они внѣ всякой опасности, она приготовилась обратиться съ довѣрчивой откровенностью къ своимъ соотечественникамъ, смотрѣвшимъ на нее, повидимому, какъ на свою плѣнницу. На американцахъ была самая простая крестьянская одежда съ нашитыми на ней лишь кое-какими отличіями солдатскаго званія. Всѣ они были вооружены только мушкетами, которыми владѣли очень умѣло, не хуже регулярныхъ солдатъ.
Меритонъ, когда его окружили американцы, отъ испуга задрожалъ всѣми фибрами своего тѣла; сопровождавшій Сесиль неизвѣстный человѣкъ тоже замѣтно струсилъ, но сама Сесили сохранила полное хладнокровіе, будучи увѣрена въ своихъ соотечественникахъ.
Когда всѣ они подошли къ ней и остановились, опершись на ружья, ихъ начальникъ приступилъ къ допросу плѣнныхъ. Отъ своихъ подчиненныхъ онъ отличался только зеленой кокардой на шляпѣ, но Сесиль знала, что это кокарда означаетъ офицерскій чинъ не ниже капитана.
— Очень непріятно допрашивать женщину, — сказалъ онь спокойнымъ, но твердымъ голосомъ, — въ особенности такую, какъ вы, н этого требуетъ мой долгъ. Зачѣмъ вы явилясь сюда, въ такое уединенное мѣсто и въ такой поздній часъ, при томъ же на яликѣ съ королевскаго корабля?
— Я своего пріѣзда и не думала скрывать, — отвѣчала Ceсилъ. — Все, что я желаю, это повидаться съ кемъ-нибудь изъ генераловъ, которому я и объясню причину и цѣль своего появленія здѣсь. Многіе изъ нихъ меня знаютъ. лично и повѣрятъ мнѣ на слово.
— Мы нисколько не сомнѣваемся въ вашей добросовѣстности, но мы обязаны поступать осторожно въ виду наличныхь обстоятельствъ. Не можете ли вы мнѣ самому объяснить вашу цѣль? Знаете, я не привыкъ причинять затрудненія женщинамъ.
— Вамъ объяснить я не могу.
— Въ такомъ случаѣ я боюсь, что вамъ предстоитъ провести одну дурную ночь. Вы попали въ несчастную минуту… Судя по выговору, вы американка?
— Я родилась въ Бостонѣ.
— Я тоже, слѣдовательно, мы съ вами земляки, — сказалъ офицерь и нѣсколько разъ попробовалъ заглянуть подъ каноръ Сесили, чтобы разсмотрѣть ея лицо, но это ему не удалось. — По правдѣ сказать, мнѣ очень надоѣло сидѣть здесь и видѣть только дымъ изъ трубъ родного города, сознавая къ тому же, что у нашихъ очаговъ греются посторонніе люди, чужеземцы.