— Прости, Лови, — сказала она парнишке, — я сегодня вся в делах. Что там у тебя?
— Яблочная пенка, сделана из свежих хрустких яблок из Златерновых садов, в обертке из слоеного теста — фило с маковой посыпкой.
Никка рассмеялась.
— Все, уже купилась. Давай одшу штучку.
Выпечку она ела на ходу, аккуратно, чтобы не испачкаться. Она пока не знала, как выполнить задание, но была уверена, что пятна на одежде ей в этом не помогут.
Адриланка пребывала примерно посередине долгого и печального падения в ночное время, там и сям загорались фонари. Пока Никка двигалась в направлении Императорского дворца, места фонарей на столбах заменяли светильники, пока еще — не зажженные. На миг ей захотелось попробовать себя против заклинаний муниципалитета и зажечь их самостоятельно, но если уж рисковать арестом, лучше бы не за что — то столь фривольное.
С другой стороны, если сегодня дела пойдут прахом, она, возможно, пожалеет, что не сидит в милой и безопасной тюремной камере. Хотя — нет, вряд ли Деши ее сдаст, даже если…
Ну а пока воздух был полон приятной прохлады, в ветерке справа имелись нотки иода, капелька серы и даже малая толика мокрой древесины аж из самой гавани. Вблизи от моря — океана было бы неприятно, а тут, так далеко на суше, она наслаждалась этими ароматами. И еще наслаждалась определенной анонимностью: простая бурая мантия, перетянутая поясом и с полуопущенным капюшоном — и никто из прохожих ее не узнает, и никто из прохожих не подозревает, что она может сотворить.
Никке это нравилось.
Прямо перед дворцовыми кварталами она свернула по улице Дзура направо, в сторону моря — океана. Пять минут, и она остановилась у дома с вывеской в виде морской чайки с распростертыми крыльями и открытым клювом.
И вошла, напомнив себе, что волшебство любого сорта — такое, по крайней мере, которое можно засечь, — будет сейчас очень неправильным выбором, а потому просто задержалась в прихожей, ожидая, пока глаза сами приспособятся к темноте. Времени это заняло немного, учитывая опускающуюся ночь. Она осмотрелась. Пока никого.
В этом месте никогда не бывало достаточно светло, здесь никогда не бывало высокой знати, а также никогда не бывало текл. Тсалмоты, креоты, джагалы, изредка орки, вот здешняя публика. Просторное помещение, небольшая стойка в дальнем конце и узкие высокие круглые столики повсюду.
Столиков больше, чем стульев, что иногда лично ее раздражало, ибо Никка полагала, что пить стоя — это варварство. Народ только начал собираться, однако ей удалось занять два стула за столиком у стены слева. Она расширила защиту на несколько футов, скорее по привычке, когда бывала на людях, а внимание свое настроила на все помещение.
Дешентин прибыла строго в назначенное время, и обе сразу заметили друг друга. Дешентин была стройным аки ива созданием с обманчиво милым личиком на невероятно длинной шее, каковую подробность более — менее скрывала более чем впечатляющая комна волнистых каштановых волос, разметанная по груди.
Она села, а Никка знаком подозвала бармена.
— И что тут есть приличное? — спросила Дешентин.
— Пристойное пиво, плохое вино.
— Пиво вполне подойдет.
Бармен приветствовал ее по имени и принял заказ на пару кружек стаута.
— Итак, — проговорила Никка, — как дела?
— Неплохо, полагаю. Ты ведь знакома с Гипотезой стабильности?
Никка моргнула, внезапно ощутив себя посреди разговора, первую половину которого не может припомнить.
— Конечно, слышала о такой. Я в нее не верю. Ведь если единственным, что сохраняет стабильность Великого Моря, является его связь с Державой, которая откачивает избыточную мощь, тогда Малое Море было бы нестабильным, ибо из него никто ничего не откачивает[46]. А с чего ты о ней вспомнила?
— Моя госпожа об этом говорила, — сказала Дешентин. — Для нее эта гипотеза представляется убедительной.
— И как же она объясняет Малое Море?
— Оно не достигло критического размера, за которым следует неконтролируемое расширение.
— Согласно лорду Косадру…
— Знаю, знаю. И в таких вопросах я склонна поверить как раз ему. И все же.
— Что происходит, Деши?
— Если верить слухам, потенциальный конец света.
— Ну — ну. И насколько это заботит леди Каолу?
— Как минимум ей интересно, хотя у нее другое сейчас на уме. Кстати, напомнила: Никка, ты плохая!
— Ой. Что ж я такого натворила?
— Ты кое — кому сказала, что именно моя госпожа охотится за тем выходцем с Востока — как там его, Талтосс, кажется?
Как раз принесли пиво. И когда Кальдре снова удалился за пределы слыщимости, Никка сказала:
— Я и не знала, что это предполагалось секретом.
— Ну, в общем — то, на самом деле и нет. Но такие вещи незнакомцам не рассказывают.
— Деши, — медленно проговорила Никка, — откуда ты знаешь, что говорила я с незнакомцем?
Та покачала головой.
— Теперь и мы говорим об этом выходце с Востока. Словно все только вокруг него и вертится. Раздражает, и что еще хуже, скучно. Моя госпожа на нем словно сдвинулась. Учинила мощное побоище — пламя и молнии, правда, она и еще шесть других, против… так, а вот это я уже рассказывать не должна.
— По мне, так вовсе даже не скучно!
— Да, но я‑то застряла в отчетах о доходах. Услышала обо всем как раз от этих вот других, а моя госпожа, когда наконец вернулась, по — прежнему только и говорила о том, что сотворит с выходцем с Востока. Скучно.
— Да, неприятно.
— А, ладно. — Дешентин пожала плечами. — Скоро это кончится. Пару дней перетерпеть.
— Да?
Та кивнула.
— Мы узнаем, где он прячется, буквально завтра. И тогда моя госпожа пойдет и вытащит его оттуда.
— Что, самолично?
— Для нее это личное. — Дешентин нахмурилась. — И не болтай об этом со всеми встречными.
— Не беспокойся, — заверила Никка, — скажу только тем, кого уже знаю.
— Не смешно. Вот.
Никка фыркнула и подняла палец:
— Минутку; со мной сейчас должна связаться Кари.
— Сколько угодно.
Никка потянулась.
«Кари?»
«Я тут. Ответ добыть удалось?»
«Ответ — да. Доставь куда надо прямо сейчас.»
«Вы когда — нибудь объясните мне, в чем тут дело?»
«Вероятно, нет. И я не шучу, это останется между нами.»
«Понимаю, госпожа.»
Она кивнула Дешентин.
— Все, быстро закончили.
— А что ей нужно было?
— Да насчет магазинчика. Я сама виновата: обещала же проследить за пополнением запасов всякой ювелирной бижутерии как основы для зачарования, а потом забыла.
Деши поцокала языком.
— Ага, — кивнула Никка, — знаю, я плохая. Еще по кружечке?
— Я еще первую — то не допила.
— Я тоже, и что?
— Ну тогда давай еще по пиву. Но ты мне так и не сказала, зачем хотела меня видеть.
— Скоро у Дотти десятилетие именаречения, и надо бы решить, как вновь превзойти себя.
— О, это правильно. Напомни, что мы в тот раз устроили?
— Пирушку в седлах.
— А, да. Что ж, вышло весело. Есть идейки?
Пара кружек пива была доставлена и потихоньку выпита под разговор, и Никка наконец расслабилась, считая, что теперь у Крейгара есть нужная ему информация.
— Привет, Влад.
Я подпрыгнул, Лойош и Ротса зашипели. Все точно как в старые времена, кроме необычно серьезного лица Крейгара. Он опустился на стул по соседству.
— У меня есть план, — сообщил я.
Он кивнул и задал первый вопрос:
— Когда?
— Послезавтра.
— И насколько ты во всем этом уверен?
— Мне нужен Деймар.
Ухмылочка на миг вернулась.
— Все так плохо, да?
— Думаю, мы справимся, — проговорил я.
Он коротко кивнул.
— Ладно. Я предположил, что сюда они Дерагара не приведут, а откроют, где он, как только я буду у них в руках, так?
— Ага.
— Так я и прикинул. Если бы я ошибся, все вышло бы слишком легко. Кто появится на премьере? Каола, или кто — то из ее людей?
— Это важно?
— Не то чтобы. Просто если не она, придется мне выкинуть весь план и начать заново.
Он исхитрился слегка фыркнуть, но это потребовало усилий. Зря я взялся проявлять чувство юмора.
— Она там будет, — сказал он. — Она хочет смотреть тебе в лицо, когда тебя сцапают.
— Ты уверен?
— Честно говоря — нет. Это потребовало бы поверить персоне, каковой у меня нет причин верить.
— Тогда…
— Но я ей все равно верю.
Я кивнул.
— Ну а я верю тебе.
— Так как все это будет разыграно?
— Что ж, начнется все с третьего акта, четвертая сцена…
Я прошел с ним по всему плану. И когда закончил, он кивнул.
— Да, должно сработать. По крайней мере, это самый лучший наш шанс.
— Второй лучший.
— Хм? А. Нет, Влад, продавать тебя я не стану. Не сейчас.
— Знаю.
— Еще что — нибудь?
— У меня с наличностью стало туговато. У тебя с собой двадцатка найдется?
Крейгар запустил лапу в кошелек и передал мне горсть монет — там, пожалуй, и побольше получилось.
— Еще что?
— Думаю, пока все.
— Тогда до встречи послезавтра.
После этого я устроился в одной из гардеробных, намереваясь скоротать время за книгой, но едва успел найти нужную страницу, как ощутил, что кто — то пытается мысленно дотянуться до меня. Я это дозволил.
«Талтош. Что за игру вы затеяли?»
«Ваше величество?»
«Мне только что представили петицию, подписанную всеми юстициариями, согласно которой следует запретить пьесу. И, о чудо, по чистой случайности это та самая пьеса, каковую мой верный и преданный подданный, граф Сурке, также известный как Владимир Талтош, убедил меня удостоить своим посещением в день премьеры. Как интересно.»
«Эммм…»
«Да?»
«Вам кое — что нужно узнать, ваше величество.»
«Полагаю, что так, да.»
«Это не пьеса, а мюзикл.»
«Влад!»
«О, прошу прощения.»
«Я хочу знать, что происходит.»