Глава двадцать пятаяСемейный совет
Слова Сабриэль были встречены молчанием – молчанием, что все длилось и длилось до бесконечности: все живо себе представили двухсоттысячное воинство мертвых, а Сэм тщетно пытался прогнать страшное видение. Бессчетная орда мертвецов, целое море спотыкающихся, изголодавшихся по Жизни трупов, что расплескалось от горизонта до горизонта – и неумолимо приближалось к нему…
– Такого, конечно, не произойдет, – заговорил Оселок, нарушая страшные Сэмовы фантазии. – Мы позаботимся, чтобы этого не случилось, чтобы беженцы ни в коем случае не перешли за Стену. Однако с нашей стороны мы им помешать не можем. Стена слишком длинная, в ней слишком много разрушенных врат и слишком много древних пропускных пунктов на той стороне. Значит, нам необходимо добиться, чтобы анцельстьеррцы вообще не посылали беженцев за Стену. Так что мы с вашей мамой решили сами отправиться в Анцельстьерр – тайно, чтобы не вызвать тревоги или подозрения. Мы поедем в Корвир и вступим в переговоры с правительством – а это займет не меньше нескольких месяцев. То есть нам придется оставить королевство на ваше попечение.
И снова воцарилось молчание. Эллимир глубоко задумалась – но в лице ничуть не изменилась. Сэм несколько раз нервно сглотнул – и переспросил:
– Что… э… что ты имеешь в виду?
– Наши друзья и враги останутся в убеждении, что я отбыл с дипломатической миссией к вождям варваров на их Южную Стоянку, а Сабриэль всегда разъезжает по своим делам в глубокой тайне, – пояснил Оселок. – На время нашего отсутствия Эллимир останется соправительницей наряду с Джаллом Ореном: вроде бы все с таким положением дел уже свыклись. Сэмет, ты будешь ей помогать. Но, что самое важное, продолжай постигать «Книгу мертвых».
– А раз уж речь зашла об этом, у меня для тебя есть кое-что, – промолвила Сабриэль, не успел Сэм и слова вставить. Она с усилием подтолкнула к нему рюкзак. – Посмотри в верхней части.
Сэм медленно расстегнул ремешки. Его внезапно затошнило: юноша понимал, что должен признаться родителям здесь и сейчас – или он просто больше не сможет об этом заговорить. Вообще никогда.
В рюкзаке обнаружился обернутый промасленной тканью сверток. Сэмет медленно вытащил его на свет, пальцы его разом одеревенели и похолодели. И перед глазами отчего-то все поплыло, а голос Сабриэль доносился словно из другой комнаты.
– Я их нашла в доме Абхорсена – или, скорее, фантомы выставили их на видное место. Понятия не имею, где они их раскопали и почему достали именно сейчас. Они древние, очень древние. Настолько древние, что у меня нет никаких записей об их первом владельце. Я бы спросила у Моггета, да только он все время спит…
– Кроме как когда я поймал того лосося в прошлом году, – недовольно проворчал Оселок. Моггет, фамильяр Абхорсенов в обличье кота, был скован при помощи Ранны, снотворца, первого из семи колокольцев. За последние лет двадцать кот просыпался от силы пять или шесть раз, причем три раза – только затем, чтобы украсть и слопать рыбу, пойманную Оселком.
– Моггет отказывается просыпаться, – подтвердила Сабриэль. – Но поскольку мои колокольцы при мне, эти явно предназначены для преемника Абхорсена. Поздравляю, Сэм.
Сэм безмолвно кивнул, даже не пытаясь вскрыть лежащий у него на коленях пакет. Юноша и так знал: в измятую промасленную ткань обернуты семь зачарованных Хартией колокольцев Абхорсена.
– Ты разве не заглянешь внутрь? – удивилась Эллимир.
– Позже, – хрипло отозвался Сэм. Он попытался изобразить улыбку, но у него только губы задергались. Юноша знал: Сабриэль смотрит на него, но не смог заставить себя встретиться с матерью взглядом.
– Я рада, что нашлись колокольцы, – промолвила Сабриэль. – Большинство Абхорсенов до меня работали со своими преемниками, зачастую в течение долгих лет, и я надеюсь, мы с тобой станем работать вместе. Если верить Моггету, мой отец учился под началом своей тети почти десять лет. Я всегда сожалела, что мне подобной возможности не представилось. – Она снова замялась и наконец быстро выговорила: – По правде сказать, Сэм, мне потребуется твоя помощь.
Принц кивнул, не в силах заговорить: слова признания так и застряли в горле. За ним – право по рождению, у него есть книга, а вот теперь и колокольцы. Со всей очевидностью, ему просто нужно постараться как следует и проявить больше настойчивости в изучении книги, убеждал себя парень, пытаясь справиться с паникой, от которой сводило живот. Он непременно станет преемником Абхорсена – таким, как полагается, которого все ждут и в котором все нуждаются. В этом состоит его долг.
– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал принц, наконец-то встретив взгляд матери.
Сабриэль улыбнулась – от этой улыбки все ее лицо засияло внутренним светом – и порывисто обняла сына.
– Мне необходимо ехать в Анцельстьерр, потому что я куда лучше разбираюсь в тамошних обычаях, нежели твой отец, – объяснила она. – Кроме того, некоторые из числа моих старых школьных подруг обрели немалое влияние – сами по себе или вступив в брак. Но мне очень не хотелось уезжать, не будучи уверенной, что здесь останется Абхорсен, способный защитить людей от мертвых. Спасибо тебе, Сэм.
– Но я не… – непроизвольно вырвалось у Сэма. – Я не готов. Ну то есть я еще не дочитал книгу, и я…
– Я уверена, ты знаешь больше, чем тебе кажется, – отозвалась Сабриэль. – В любом случае, теперь, когда весна в разгаре, в стране станет потише. Все ручьи и реки вздулись от талой воды и весенних дождей. Дни стали длиннее. Поздней весной и летом мертвые не представляют собою большой угрозы. Самое худшее, с чем ты можешь столкнуться, – это одиночный подручный или, может, мордаут.
– А как же пропавшие южаки? – спросила Эллимир. В ее красноречивом взгляде недвусмысленно читалось, что брату она не так чтобы доверяет. – Девятьсот мертвых – это ведь немалая сила.
– Южаки наверняка исчезли в той самой области вокруг Красного озера, иначе Клэйры их провидели бы, – объяснила Сабриэль. – Так что весенние паводки отрезали их от остального мира. Я бы сначала занялась ими, но куда опаснее будет допустить, чтобы в Анцельстьерр проникли новые южаки, причем в гораздо большем числе. Нам придется положиться на разлившиеся реки – и на тебя, Сэм.
– Но… – заговорил юноша.
– Запомни, с некромантом или некромантами, которые противостоят нам, шутки плохи, – продолжала Сабриэль. – Если они посмеют напасть на тебя, тебе следует сражаться с ними в Жизни. Не пытайся снова биться с кем-то из них в Смерти, Сэм. Ты показал себя настоящим храбрецом, когда отважился на такое, но тебе еще и очень повезло. И будь очень осторожен с колокольцами. Как ты знаешь, они способны втолкнуть или заманить тебя в Смерть. Воспользуйся ими не раньше, чем будешь уверен, что заучил нужные уроки из книги. Ты обещаешь?
– Да, – кивнул Сэм. Он с трудом выговорил это коротенькое слово – дыхания не хватало. Но в нем звучало облегчение, речь шла о временной отсрочке. Пожалуй, с большинством меньших мертвых он способен разобраться с помощью одной лишь магии Хартии. Его решение стать настоящим Абхорсеном не разогнало страха, затаившегося в сердце, и пальцы его словно оледенели там, где касались свертка с колокольцами.
– А теперь вот что, – заговорил в свою очередь Оселок. – Может, вы двое подскажете, с какой стороны лучше подступиться к анцельстьеррцам? Вы же там учились. Вот взять, например, этого Королини, лидера партии «Наша страна». Он сам, часом, не из Древнего королевства, как думаете?
– Он пришел к власти уже после меня, – заявила Эллимир. Она окончила школу год назад и, похоже, уже воспринимала свои анцельстьеррские дни как часть древней истории.
– Не знаю, – отозвался Сэм. – Его имя то и дело мелькало в газетах еще до моего отъезда, но нигде не упоминалось, откуда он родом. Может, мой друг Николас знает; он, кстати, сможет нам помочь. Ну вы ж знаете, его дядя, Эдвард Сэйр, – главный министр. Ник приезжает ко мне в гости в следующем месяце, но вы наверняка застанете Ника еще до его отъезда.
– Он приедет сюда? – удивился Оселок. – И как это ему разрешили? Мне кажется, армия вот уже много лет никому пропусков не выдает, кроме разве пресловутой оравы беженцев – а это все политическая показуха. У армии просто нет выбора.
– Ник умеет быть очень убедителен, – объяснил Сэм, вспоминая, как Ник еще в школе с легкостью подбивал его на разнообразные проделки и проказы – и потом отбалтывался, вытаскивая его из неприятностей (правда, гораздо реже). – Я попросил Эллимир выдать ему визу с нашей стороны.
– Я уже сто лет назад все ему выслала, – заверила Эллимир, ехидно глядя на брата. – Некоторые из нас не сидят сложа руки и времени даром не теряют, знаешь ли.
– Отлично, – подвел итог Оселок. – Это весьма ценное знакомство; для нас очень важно, чтобы одно из стоящих у власти анцельстьеррских семейств убедилось: мы не выдумываем страшилок про королевство. Я позабочусь, чтобы Сторожевой форт Бархедрина обеспечил гостю сопровождение от самой Стены. Если с племянником главного министра что-то случится, переговорам это отнюдь не поспособствует.
– А какие у нас рычаги в этих переговорах? – поинтересовалась Эллимир. – Ну то есть там, в Корвире, они притворяются, что нас вообще нет. Знаете, каких трудов мне стоило убедить воображалистых городских девчонок, что я вовсе не выдумала королевство!
– Рычага у нас два, – объяснила Сабриэль. – Золото и страх. Золота у нас не то чтобы целые горы, но того, что есть, вполне хватит, чтобы сместить баланс сил, если положить это золото в нужные карманы. Кроме того, многие северяне еще помнят, как Керригор объявился по ту сторону от Стены. Мы попытаемся убедить их, что этот ужас повторится, если беженцев-южаков отправят на север.
– Но ведь это не Керригор, нет? – встрепенулся Сэм. – Ну, тот, кто стоит за всеми этими бедами.
– Нет, – хором ответили Сабриэль с Оселком. Они переглянулись, явно вспомнив страшное прошлое и все то, что Керригор собирался содеять здесь, в Древнем королевстве, и в Анцельстьерре.