В целом путешествие оказалось лишенным событий, но утомительным. Сэм постоянно размышлял о Нике, о родителях и о собственных недостатках. А эти мысли неизменно возвращались к Врагу. Чем больше принц об этом думал, тем больше убеждался, что некромант, обжегший ему запястья, наверняка виновен во всех нынешних бедах. Ведь он явно обладает немалым могуществом – и он обнаружил свои истинные намерения, попытавшись захватить и подчинить себе Сэма.
Сэм совсем извелся, гадая, что ему теперь делать и что может случиться. В голове его рождались самые разные сценарии, один страшнее другого, и юноша понятия не имел, как поступить, если они вдруг сбудутся. Каждый новый день сулил ему все более зловещие кошмары. Каждый день Сэм все больше проникался уверенностью, что Николас, чего доброго, нашел в «Ловушке для молний» нечто ужасное. Возможно, свою погибель.
Четыре дня спустя после встречи с констеблями Сэм разглядел со склона холма, где выпасали скот, тенистую зеленую границу древнего Синдльского леса. Он казался куда обширнее, темнее и глуше, нежели лесок, в котором Сэм повстречал Моггета. Да и деревья тут росли куда более высокие, по крайней мере те, что виднелись на опушке. А вот никаких троп видно не было.
Сэм разглядывал лес – а мыслями был далеко. Его очень тяготила судьба Ника, равно как и присутствие «Книги мертвых» и колокольцев. Как тесно все это переплелось между собою: похоже, единственный шанс Сэма спасти друга – если тот действительно попал в беду – это овладеть искусством Абхорсена. Если Ник на самом деле угодил в лапы Врага, то Враг, по-видимому, с его помощью сможет шантажировать главного министра Анцельстьерра и сорвет планы Сабриэль и Оселка предотвратить массовое убийство южаков, – а их гибель в свою очередь повлечет вторжение мертвых, и королевство рухнет, и…
Сэм вздохнул и покосился на переметные сумы. Воображение у него разыгралось не на шутку. Но как бы ни обстояли дела на самом деле, нужно поднатужиться и все-таки прочесть книгу и стать спасителем, а не просто идиотом, который того гляди вляпается в неприятности, бессмысленно погибнет или угодит в плен.
Безусловно, не стоит исключать вероятность, что Моггет лжет. Сэм относился к коту с некоторой настороженностью, смутно помня, что Моггет прежде никогда не покидал дома Абхорсена без Абхорсена. Да, взять его с собой в Анцельстьерр в составе дипломатической миссии Сабриэль не могла, и очень вероятно, что она дала коту разрешение при необходимости покидать дом. Но у Сабриэль было кольцо, позволяющее обуздать порождение Свободной магии, вырывающееся на свободу, если Моггета освободить от оков. Ведь если существо внутри Моггета обретет свободу, оно убьет любого Абхорсена, до которого дотянется. То есть в данном случае Сэма. Наверняка Сабриэль не выпустила бы кота из дома, не позаботившись заранее, чтобы тот заодно принес Сэму и кольцо.
Может статься, именно в силу ее отъезда в Анцельстьерр, по другую сторону Стены, Моггет получил возможность делать что хочет.
А что, если Моггет уже перешел на сторону Врага и теперь направляет Сэмета навстречу гибели?..
Погруженный в неприятные мысли, Сэм пытался одновременно управлять Капусткой на спуске вниз по склону холма – и тут внезапно по спине у него пробежала холодная дрожь. В это самое мгновение Принц почувствовал: за ним следят. И следит за ним – мертвый.
В голове тотчас же зазвучал старинный стишок, затверженный с детства:
Где рыщут мертвые – всегда
Спасет текучая вода.
Ручей, река и водопад
Тебя от мертвых защитят.
Нет рек – огонь тебе заслон.
А нет огня – ты обречен.
Повторяя в уме эти строчки, Сэм посмотрел на солнце. До заката оставался какой-нибудь час. Паренек оглянулся в поисках текучей воды – ручья или реки. У самой опушки леса, в тени, блеснуло серебро. Увы, слишком далеко.
Сэм направил Капустку в ту сторону, чувствуя, как в груди всколыхнулся страх, как он разливается по мышцам. Мертвую тварь принц пока не видел, но она где-то рядом. Он ощущал ее дух – как холодное, влажное прикосновение к коже. А ведь сильная, должно быть, иначе побоялась бы заходящего солнца и дождалась бы ночи.
Колени Сэма судорожно подергивались, так отчаянно ему хотелось послать лошадку в галоп. Но они все еще спускались вниз по изрытому склону холма. Если Капустка споткнется, упадет, да еще и его собою придавит, он окажется легкой добычей для мертвых…
Нет. Лучше об этом вообще не думать. Он снова огляделся по сторонам, сощурился, затеняя глаза от низко висящего в небе желто-красного солнца. Эта тварь где-то позади него… нет… скорее, справа.
Страх нарастал: Сэм понял, что тварь не одна, их две, а может, и больше. Это наверняка тень-подручные, они крадутся в тени от камня к камню, и заметить их почти невозможно, пока они вдруг не возникнут прямо перед тобою и не нападут.
Юноша неуклюже развернулся назад и пошарил в переметной суме. Если он вовремя не доберется до текучей воды, то колокольцы – его единственная защита от тень-подручных. И защита довольно жалкая, учитывая, что он толком не умеет ими пользоваться и колокольцы того гляди сработают против него же.
Сэм почувствовал, как один из мертвых снова пришел в движение, и сердце принца забилось часто-часто: до чего же проворная тварь! Вот же она, совсем рядом, а он все равно ее не видит, даже в ярком солнечном свете!
И тут Сэм поднял взгляд. Над ним кружила черная точка – за пределами досягаемости стрелы. А за первой, чуть выше, – еще одна.
Да это вовсе не тень-подручные. Это вороны-кровавики. А там, где две, там есть и больше. Ворон-кровавиков всегда создают целыми стаями: самых обыкновенных ворон убивают в ходе колдовского ритуала и вкладывают в них изломанные, раздробленные фрагменты всего одного мертвого духа. Направляемые этим изувеченным, но единым разумом, эти разлагающиеся комки гниющей плоти и перьев летали посредством Свободной магии – и убивали благодаря численному превосходству.
Но сколько бы Сэм ни вглядывался в даль, новых птиц он не видел. Однако никакой некромант не станет даром тратить свою силу на всего-навсего двух ворон-кровавиков. По отдельности их слишком легко убить. Удар меча разрубит такую птицу надвое, но сотня ворон-кровавиков, атакующих одновременно, одолеет и могучего воина: их острые клювы бьют точно в глаза и в шею.
Кроме того, днем кровавики обычно не летают. Вложенное в них заклинание быстро разрушается под воздействием жары и света, а физическую оболочку в клочья рвет ветер.
Разве что, внезапно подумал Сэм, их на самом деле только две – и они делят между собой силу мертвого духа, которая обычно расходуется на сотни вороньих тел. Если так, то они могут продержаться гораздо дольше и не так уязвимы для солнечных лучей. Этих тварей можно использовать не только для нападения.
А еще и для слежки, мрачно завершил свои размышления Сэм, видя, что мертвые птицы не собираются снижаться. Они медленно кружили точно над ним, вероятно указывая на жертву другим мертвым, которые нападут с приходом ночи.
Словно подтверждая его мысль, одна из ворон-кровавиков – та, что держалась чуть дальше, – издевательски, скрипуче каркнула и повернула на юг, теряя на лету прогнившие перья: несли ее не столько крылья, сколько магия.
Не приходилось сомневаться, что эта ворона полетела куда-то с вестями, в то время как ее товарка, по всей видимости, осталась следить за Сэмом с высоты: куда бы тот ни поехал, мертвая тварь так просто не отстанет.
Сэм прикинул, а не метнуть ли в нее заклинанием уничтожения, но ворона находилась слишком высоко и явно научена осторожности. Кроме того, все еще давала о себе знать раненая нога. Принц очень ослаб и знал, что силы надо поберечь к ночи.
Настороженно поглядывая на черную точку над головой, Сэм гнал Капустку все вперед и вперед. Вблизи речушка оказалась не бог весть что, впрочем, какая-никакая, а защита. Мгновение поколебавшись, Сэм все-таки достал из сумы бандольер с колокольцами и надел его на себя. Вес колоколов и их могущество тяжелым бременем легли на грудь, всадник задышал коротко и отрывисто. Но в самом худшем случае он попробует воспользоваться меньшими колокольцами, вспомнив уроки матери. Уроки эти задумывались как всего-навсего вводная часть к серьезным занятиям, которые он забросил. Но по крайней мере, Ранну он, скорее всего, сумеет пустить в ход, не опасаясь, что против своей воли окажется затянут в Смерть.
Назойливый внутренний голос напомнил, что даже сейчас еще не поздно открыть «Книгу мертвых» и узнать больше о том, что принадлежит принцу по праву рождения и что может спасти его. Но даже страх перед нападением мертвых не сумел пересилить ужас Сэма перед книгой. Ведь, читая ее, он того и гляди угодит в Смерть. А с мертвыми лучше сражаться в Жизни, пустив в ход те небольшие познания, которыми он располагает, нежели столкнуться с ними лицом к лицу в самой Смерти.
Сзади послышалось хихиканье – сдавленный смех, очень непохожий на фырканье Моггета. Сэм развернулся, инстинктивно схватившись за меч, но никого и ничего не увидел. Только кота, спящего в одной из переметных сум, и «Книгу мертвых» в другой. Сэм выпустил рукоять, уже повлажневшую от дрожащих пальцев, и снова пригляделся к речушке. Если русло ровное и гладкое, он проедет вдоль него сколь можно дальше. Если повезет, то, может, на запад до реки Раттерлин, а ее мощный поток не дерзнет пересечь даже великий мертвый.
А оттуда, тайно подсказал трусливый внутренний голос, можно доплыть на каком-нибудь корабле до дома Абхорсена. Там Сэм окажется в безопасности. Там ему не угрожают ни мертвые, ни любые другие опасности. Но что тогда станется с Ником, и с родителями, и с королевством? – возразил другой голос. А затем оба голоса умолкли: Сэм сосредоточился на управлении лошадью, гоня ее вниз по холму к желанной безопасности речушки.
Когда тени деревьев и сгущающаяся тьма поглотили последний солнечный свет, Сэм потерял из виду ворону-кровавика. Но присутствие мертвого духа над головой по-прежнему чувствовал. Теперь тварь кружила ниже – расхрабрилась под прикрытием ночи.