– Идущий выбирает путь или путь – идущего? – внезапно спросил Моггет, так и впиваясь глазами в залитое по́том лицо Сэма.
– Что? – недоуменно переспросил принц. Это присловье он не раз слышал от матери, но не понимал его ни тогда, ни сейчас. – А что это значит?
– Это значит, что ты так и не дочитал «Книгу мертвых», – странным голосом произнес Моггет.
– Ну да, не дочитал, пока еще нет, – горестно сознался Сэм. – Но обязательно дочитаю. Просто я…
– А еще это значит, что мы здорово влипли, – перебил Моггет, устремив взгляд во внешнюю тьму. – Я-то думал, ты знаешь достаточно, чтобы хотя бы себя защитить!
– Что ты такое видишь? – спросил Сэм. Выше по течению слышалась какая-то возня: трещали деревья, с грохотом в воду падали камни.
– Явились тень-подручные, – мрачно сообщил Моггет. – Их двое, там, за деревьями. Они направляют подручных, а те строят запруду. Думаю, они нападут, когда вода перестанет течь.
– Эх… если бы я только был настоящим Абхорсеном, – прошептал Сэм.
– И давно пора им стать, в твоем-то возрасте! – фыркнул Моггет. – Но, видимо, придется обойтись тем немногим, что ты знаешь и умеешь. Кстати, а меч-то твой где? Обыкновенный, не заколдованный меч против тень-подручных бессилен.
– Я оставил его в Белизаэре, – признался Сэм, помолчав минуту. – Я не думал… Я не понимал, что я делаю. Я догадывался, что Ник попал в беду, но всей серьезности этой беды даже не представлял.
– В том-то и проблема с юными принцами, – проворчал Моггет. – Они привыкают рассчитывать, что за них все решит кто-нибудь другой и все уладится само собою. Или же, наоборот, как твоя сестра, вырастают в убеждении, что никто и ничего не сделает как надо, если не взять дело в свои руки. Остается только удивляться, что из вас все-таки получается что-то толковое.
– Что же мне теперь делать? – смиренно спросил Сэм.
– У нас еще есть немного времени, пока течение не замедлилось, – отозвался Моггет. – Ты должен успеть вложить в клинок хоть сколько-то магии. Если ты сумел изготовить лягушку, я уверен, ты и с этим делом справишься.
– Да, – отрешенно кивнул Сэм. – Я знаю, как это делается.
Сосредоточившись на лезвии, Сэм вновь потянулся к Хартии, выискивая знаки остроты и разрушения, извлекая магию, способную изничтожить плоть и ткань мертвых духов.
Принц с усилием сложил знаки в клинок, следя, как они медленно, точно масло, растекаются по металлу и впитываются в сталь.
– А ты умелый маг, – заметил кот. – Прямо-таки на удивление. Ты мне почти напоминаешь…
Но Моггет не договорил: жуткий вопль прорезал ночь, а в следующую секунду послышался громкий плеск.
– Что это было?! – воскликнул Сэм, подходя к знаку Севера и держа только что зачарованный меч на изготовку.
– Подручный, – хихикнул Моггет. – Он в воду плюхнулся. Тот, кто управляет этими мертвецами, находится очень далеко, мой принц. А даже тень-подручные слабы и глупы.
– То есть шанс у нас есть, – прошептал Сэм. То, что выше по течению возводят запруду, на реке вроде бы пока не сказалось, да и ромб сиял ярко. Может, до рассвета ничего страшного не случится.
– Да, шансы у нас хорошие, – подтвердил Моггет. – На нынешнюю ночь. Но завтра ночь настанет снова, и послезавтра тоже, прежде чем мы успеем добраться до реки Раттерлин. И что тогда?
Сэм задумался над ответом, но тут первый из мертвых подручных с визгом ринулся в воду – и с размаху налетел на ромб, так что во все стороны посыпались серебряные искры.
Глава тридцать третьяБегство к реке
К внешним окраинам Синдльского леса неспешно подступала заря: свет расплескался над верхушками деревьев задолго до того, как просочился в темную чащобу. А когда наконец лучи проникли вглубь, они уже не несли с собою палящего зноя: зеленоватый тусклый проблеск всего-навсего потеснил тени, а не окончательно разогнал их.
Солнце добралось до огражденного магией островка куда позже, чем хотелось бы Сэмету. Костер к тому времени давно прогорел, и, как и предсказывал Моггет, Сэму пришлось обновить охранительный ромб задолго до того, как забрезжил первый свет. Парень даже не подозревал, что в нем таятся такие запасы энергии!
А с приходом рассвета удалось наконец вполне оценить последствия ночных трудов. Русло речушки почти пересохло, выстроенная мертвыми запруда выше по течению держалась надежно. Вокруг островка валялись шесть испепеленных Хартией трупов: мертвые покинули эти оболочки, когда защитная магия ромба выжгла слишком много нервов и мышц и тела сделались бесполезны.
Сэм опасливо смотрел на них красными опухшими глазами, наблюдая, как по вонючим останкам разливается солнечный свет. Вчера паренек почувствовал, как мертвые духи сбросили плоть, точно змеи – кожу, но в суматохе их самоубийственной атаки Сэм не вполне разобрался, все ли мертвые сгинули. Кто-то вполне мог затаиться поблизости: бережет силы, терпит солнечный свет, надеется, что Сэм самонадеянно выйдет за пределы охранительного ромба.
Принц по-прежнему ощущал поблизости присутствие мертвых, но, наверное, это были тень-подручные: до темноты они укрылись в кроличьих и выдряных норах, забились в темные ямы под камнями, где им самое место.
Наконец солнце в небе засияло в полную силу, высветило все русло реки, и ощущение присутствия мертвых ослабло и схлынуло, вот только настырная ворона-кровавик по-прежнему кружила высоко в небе. Сэм облегченно выдохнул, потянулся, пытаясь размять сведенную судорогой правую руку и унять боль в раненой ноге. Он до смерти устал – но он выжил. По крайней мере еще на один день.
– Надо бы в путь трогаться, – объявил Моггет: почти всю ночь он проспал, невзирая на стук и шипение, пока мертвые подручные пытались прорваться сквозь ромб. И, судя по его виду, готов был в любую минуту заснуть снова. – Если у вороны-кровавика хватит глупости подобраться поближе, убей ее, – посоветовал, зевнув, кот. – Это даст нам шанс удрать.
– Ну и чем же мне ее убить? – удрученно осведомился Сэм. Даже если кровавик снизится, юноша слишком обессилел, чтобы прибегнуть к заклинанию Хартии, а лука при нем нет.
Ответа не последовало. Моггет уже уснул, свернувшись клубочком в переметной суме; оставалось только погрузить его на лошадь. Сэм вздохнул, усилием воли заставил себя заседлать Капустку. Но невзирая на усталость, мысли его снова и снова возвращались к проблеме вороны-кровавика. Как верно заметил Моггет, пока тварь следит за ними, другие мертвые с легкостью их отыщут. А ведь в следующий раз среди них может оказаться кто-то из великих мертвых, или мордикант, или меньшие мертвые просто нагрянут в большем количестве… Сэму предстоит ночевать в лесу еще по меньшей мере дважды, а с каждым часом он слабеет и устает все больше.
«Но, – подумал он, глядя на пересохшее русло реки и сотни красивых обкатанных камушков, – у меня хватит сил наложить на камень знак точности и соорудить пращу из запасной рубашки». А пользоваться пращой Сэм умел. Джалл Орен стремился обучить королевских детей владению самыми разными видами оружия.
Впервые за несколько дней слабая улыбка озарила лицо Сэма, прогоняя усталость. Парнишка взглянул в небо. Вот вам пожалуйста, ворона-кровавик и в самом деле кружила ниже, чем вчера: тварь совершенно обнаглела, видя, что лука при Сэме нет и он явно неспособен предпринять хоть что-нибудь. Расстояние, конечно, все равно великовато, но зачарованный Хартией камень долетит.
Все еще усмехаясь про себя, Сэм присел, украдкой подобрал несколько подходящих камней и оторвал рукава от запасной рубашки. И решил: пусть ворона-кровавик пролетит за ними еще немного и совсем расхрабрится. А вот тогда тварь сполна заплатит за то, что шпионит за принцем Древнего королевства.
Сэм повел Капустку в поводу на запад вдоль русла речушки, пока она не слилась с другим, более широким потоком, и остановился, выбирая направление: вверх по течению, на северо-восток, или вниз по течению, на юго-запад.
Притворяясь, будто замешкался на распутье, Сэм, укрывшись за крупом лошади, зачаровал камень и вложил снаряд в самодельную пращу. Ворона-кровавик, заметив нерешительность путника, снизилась разузнать, какой путь тот выберет. Более широкий и быстрый поток твари явно не нравился; возможно, она надеялась, что всадник повернет назад.
Сэм дождался, чтобы ворона оказалась в самой нижней точке спирали, как можно ближе к нему. Отошел на шаг от Капустки, раскрутил пращу над головой. И, точно выбрав момент, выкрикнул: «Ха!» – и камень взвился в воздух.
В распоряжении вороны-кровавика был только миг, и тупая, ослепленная солнцем мертвая тварь просто прянула навстречу выпущенному из пращи камню и столкнулась с ним грудью. Во все стороны полетели перья, сухие косточки и ошметки гнилого мяса.
Отвратительная тварь низверглась с небес – к полному удовлетворению, а потом и к нескрываемой радости Сэма. Смятый комок перьев с плеском плюхнулся в реку, и фрагменты мертвого духа, в нем заключенные, тотчас же вышвырнуло туда, откуда дух явился. Более того, остальные обрывки того же самого духа течение тоже неизбежно утянет обратно в Смерть. Так что любая ворона-кровавик, «родственная» этой, необъяснимым образом упадет наземь, где бы она ни находилась.
Теперь, когда с кровавиком было покончено, Сэм уже не ощущал поблизости присутствия мертвых. Тень-подручные, надо думать, давным-давно попрятались, да и мертвые подручные, если кто-то из них уцелел, – тоже. Разум, повелевающий ими издалека, возможно, предположит, что Сэм поедет на юго-запад, к реке Раттерлин, но этот кто-то все равно наверняка знать не будет и, скорее всего, засомневается и разделит силы, повышая тем самым шансы беглеца на спасение.
– У нас есть надежда, о мой верный скакун! – весело провозгласил принц и направил Капустку к звериной тропинке, идущей параллельно потоку. – У нас со всей определенностью есть надежда.
Но по мере того как шли часы, а продвигаться приходилось все медленнее и все с бо́льшим трудом, надежда эта постепенно угасала. Ехать верхом уже не представлялось возможным. Поток сделался глубже, течение ускорилось, но при этом русло сузилось до трех-четырех шагов в ширину, так что невозможно было ни переждать ночь в воде, ни разбить лагерь, защищенный со всех сторон.