– У нас будет наша ночь, – объявил он, поднимаясь со стула. – Не знаю, что все это значит и какое будущее мы создаем. Но в кои-то веки я устал от ответственности и забот! Как ты говоришь, милая кузина, взойдем же на ложе!
Они обнялись, и Лираэль зажмурила правый глаз – во власти смущения и легкой неловкости. Продолжив смотреть, она, чего доброго, увидит момент своего зачатия, а о таком даже подумать и то стыдно. Но видение по-прежнему дрожало перед ее внутренним взором, пока Лираэль, заморгав, не прогнала его прочь – на сей раз действительно прослезившись.
Втайне она ожидала от видения большего: какого-нибудь намека на роковую и запретную страсть либо на неодолимую и вечную любовь. Но, похоже, она – дитя одной-единственной ночи, мимолетного сближения, что было либо предрешено судьбою, либо явилось результатом сумасбродных материнских фантазий. И еще непонятно, что из этого унизительнее. Кроме того, Лираэль по-прежнему очень смутно представляла себе, кто ее отец, хотя кое-что из увиденного и услышанного наводило на определенные размышления.
Со щелчком закрыв Зеркало, девушка убрала его в поясной кошель. И только тогда поняла, что шум Первых Врат стих. Что-то прошло сквозь водопад – что-то надвигалось из дальних пределов Смерти.
Глава тридцать шестаяОбитатель Смерти
Спустя несколько секунд после того, как Лираэль заметила, что Первые Врата стихли, гул низвергающейся воды послышался снова. Что бы ни заставило водопад умолкнуть, оно прошло насквозь и теперь находилось в Первом Пределе Смерти. Там же, где и Лираэль.
Девушка вгляделась в даль: нет, вроде бы ничего не движется. Серые сумерки и зеркально-гладкая поверхность реки не позволяли оценить расстояние: девушка понятия не имела, так ли близко Первые Врата, как кажется по шуму воды. Она знала, что Врата представляют собою завесу тумана, но не видела их.
На всякий случай Лираэль обнажила меч, извлекла флейту и сделала несколько шагов к Жизни. Теперь девушка стояла на самой границе, спиной ощущая ее тепло. Она знала: надо уходить, но бесшабашное любопытство накатило и удержало ее на месте. Ей вдруг захотелось хоть на краткий миг, краешком глаза, увидеть обитателя Смерти.
Впрочем, все любопытство развеялось при первых же признаках его появления, сменившись страхом. Нечто приближалось к ней под водой: рябь клином стремительно двигалась против течения точно на нее. Нечто огромное, невидимое, сумевшее сокрыться от ее бдительности. Ведь Лираэль даже не почувствовала его присутствия, а рябь на воде заметила по чистой случайности, благодаря собственной осторожности.
Девушка тут же ощупью потянулась к Жизни, но в это самое мгновение рябь словно взорвалась: из воды выскочил силуэт, сотканный из огня и тьмы. В руках он держал колокол, звук которого, исполненный силы, остановил беглянку на самой границе между Жизнью и Смертью.
Каким-то непостижимым образом Лираэль сразу узнала колокол, свирепая мощь которого атаковала ее напрягшиеся мышцы. Всем своим существом она почувствовала: это Саранет. Но Саранет дикий, не сопряженный с магией Хартии, подобно ее флейте или колокольцам Абхорсена. В нем больше грубой силы и меньше искусства. А значит, это колокол адепта Свободной магии. Здесь некромант!
Лираэль ощущала в колоколе беспощадную волю хозяина: тот стремился подчинить ее дух; его неумолимая ненависть сокрушала ее жалкое сопротивление. Вот теперь девушка ясно видела врага, невзирая на пар, что клубился вокруг его тела, точно в холодную реку погрузили раскаленное железо.
Это был Хедж, некромант из видения, явленного ей близнецами. В нем горело пламя Свободной магии, превозмогая даже стылый хлад Смерти.
– Пади на колени перед твоим господином и повелителем! – приказал Хедж, шагая к девушке. В одной руке он держал колокол, в другой – меч, пылающий темным текучим огнем. Слова, напоенные жаром и дымом, звучали резко и безжалостно.
Приказ некроманта обрушился на Лираэль, как удар. Колени ее подогнулись, ноги задрожали. Хедж уже подчинил ее своей власти, глубокий повелительный голос Саранета все еще звенел в ушах девушки и эхом отзывался в голове: отрешиться от этого звука так просто не удавалось.
Некромант приблизился еще на шаг, занес над головою меч. Вот-вот он падет на беззащитную шею жертвы. Свой собственный клинок Лираэль сжимала в руке, знаки Хартии пылали на лезвии, точно золотые солнца, – Нэхима негодующе отзывалась на угрозу Свободной магии. Но правая рука девушки словно окаменела в локте по воле недруга, застыла неподвижно под жуткой властью колокола.
Лираэль в отчаянии пыталась влить в руку хоть немного силы – но все напрасно. Она потянулась к Хартии, надеясь извлечь нужное заклинание и испепелить некроманта серебряными дротиками или ало-золотым огнем.
– На колени! – снова прогремел некромант, и Лираэль в самом деле рухнула на колени. Хладная река сдавила ей живот и грудь, все крепче стискивая объятия, из которых уже не вырваться. Мышцы шеи непроизвольно подергивались, жилы вздулись веревками: девушка изо всех сил противилась принуждению опустить голову.
И тут она осознала: если поддаться совсем чуть-чуть, если наклонить голову, то она дотянется губами до флейты в окаменевшей левой руке. Так что Лираэль покорилась – резко дернула головой вперед, и губы ее с неистовой силой впились в серебряный металл. Девушка понятия не имела, которая из трубок зазвучит. Что ж, в самом худшем случае это окажется Астараэль, и тогда она заберет некроманта вместе с собою в нижние пределы Смерти.
Лираэль подула что было силы, вкладывая все остатки воли в звонкую, чистую ноту, которая словно ножом прорезала угасающие отголоски вражеского колокола.
Это оказался Кибет. Звук его обрушился на Хеджа, едва тот взмахнул мечом, нацелившись отрубить девушке голову. Веселый каверзник сбил врага с ног и волчком раскрутил на месте. Меч по широкой дуге пронесся высоко над головой Лираэль, а в следующее мгновение Кибет уже повел за собою некроманта, приплясывающего подобно пьяному шуту, и швырнул в направлении Первых Врат.
Но даже притом что Кибет застал его врасплох, воля некроманта и Саранет все еще удерживали Лираэль, изо всех сил стремящуюся прорваться в Жизнь. Ее ноги и руки отяжелели, точно набитые землей мешки, а река затягивала ее все глубже, под стать зыбучим пескам. Девушка отчаянно рвалась на свободу, навстречу Жизни, дневному свету, Псине – всему, что она так любила.
Но вот наконец Лираэль вывалилась в солнечное сияние и свежий ветер – словно оборвалась удерживающая ее веревка. Однако некромант успел-таки прокричать ей в спину прощальные слова – холодные и грозные, как сама река Смерти:
– Я тебя знаю! Ты от меня не спрячешься! Я…
Но окончания фразы Лираэль не расслышала: она уже вернулась в тело, и чувства ее понемногу вновь настраивались на мир живых. Как и говорилось в книге, лед и иней покрывали девушку с ног до головы, сковав все складки одежды. На носу повисла сосулька. Лираэль отломила ее, поморщившись от боли, и чихнула.
– Что?! Что это было?! – залаяла Псина, кидаясь ей под ноги. Собака явно почувствовала, что на хозяйку напали.
– Н-некромант, – пробормотала Лираэль, дрожа всем телом. – Тот самый… из видения… которое мне явили Клэйры. Хедж. Он… он… чуть не убил меня!
Псина издала низкое горловое рычание, и Лираэль вдруг заметила, что собака здорово вымахала: теперь она доходила девушке до плеча, а зубы стали больше и гораздо острее.
– Я же знала, что не надо оставлять тебя одну, хозяйка!
– Да-да, – пробормотала Лираэль. Говорила она все еще с трудом, а дышала тяжело и часто – паника давала о себе знать. Девушка понимала, что некромант не сможет последовать за нею сюда, – для этого ему нужно возвратиться в свое собственное тело, находящееся в Жизни. К сожалению, ее крохотная трубка Кибет вряд ли увела его далеко. Враг явно достаточно могуществен, чтобы вернуться и послать ей вдогонку мертвых духов. Тех, что бесплотны.
– Он непременно пошлет за мной кого-нибудь. Надо выбираться отсюда!
Псина снова зарычала, но возражать не стала. Лираэль, спотыкаясь, побрела через весь каменистый островок, спеша поскорее подняться на борт «Искательницы». А собака нарезала круги позади нее; всякий раз, как девушка опасливо оглядывалась, между нею и опасностью стояла Псина.
Несколько минут спустя стремительный поток Раттерлин уже уносил ладью прочь. Лираэль, обессиленная пережитым потрясением, прилегла на дно такой безопасной лодки, легко касаясь руля одной рукой. «Искательница» сама держалась нужного курса; на нее вполне можно было положиться.
– Я бы этому некроманту глотку выгрызла, – прорычала Псина, выждав несколько минут, пока Лираэль, дрожа всем телом, хватала ртом воздух. – Он бы мои зубы надолго запомнил!
– Думаю, даже если бы ты выгрызла ему глотку, он бы и не заметил, – поежилась Лираэль. – Кажется, он скорее мертв, чем жив. Он сказал: «Я тебя знаю», – медленно продолжала девушка, глядя в небо, подставляя лицо навстречу солнцу, наслаждаясь благословенным теплом, согревающим ее заледенелые губы и нос. – А откуда бы ему меня знать?
– Свободная магия сжирает некромантов изнутри, – объяснила Псина, уменьшаясь до привычного, менее воинственного размера. – Сила, которой они стремятся управлять, – Свободная магия, которой они якобы овладели, – в конце концов поглощает их. Эта сила узнаёт твою Кровь. Поэтому он, наверное, так и сказал.
– Не хочу, чтобы меня узнавали за пределами ледника, – передернулась Лираэль. – Мне это совсем не по душе. Незачем никому знать, кто я такая. А этот некромант, наверное, сейчас с Николасом, в Жизни. И как только я отыщу Николаса, я опять столкнусь с некромантом. Я – словно букашка, что летит к пауку искать муху.
– Завтра будет день, будут и неприятности, – не слишком убедительно утешила ее Псина. – А на сегодня с неприятностями покончено. На реке мы в безопасности.
Лираэль задумчиво кивнула. А затем села и почесала Псину под подбородком и за ушами.