А в следующее мгновение ладья выпрямилась – так же быстро, как и накренилась, – резким рывком перебросив Лираэль через заграждение обратно на палубу, и девушка плюхнулась прямо в общую кучу-малу, состоящую из одеяла, Сэма, Псины, Моггета и всякой всячины, а также огромной лужи воды.
Одновременно «Искательница» вошла под Великий Мост, нырнув из солнечного света в странноватые прохладные сумерки. Раттерлин струилась словно по обширному тоннелю, образованному каменным мостом высоко над головою.
– Что случилось? – отплевываясь, поинтересовался Сэм, выпутавшись наконец из отсыревшего одеяла. Лираэль уже стояла у руля, промокшая насквозь, и крепко держалась рукою за что-то, торчащее из кормы.
– Я уж подумала, «Искательница» с ума сошла, – сказала Лираэль. – Но тут я увидела вот это.
Сэм побрел к корме, проклиная одеяло, все еще цепляющееся за его ноги. Под Великим Мостом было не то чтобы темно, ведь с обоих концов «туннеля» проникал свет, но уж больно странный – нерезкий, размытый водою, словно солнечные лучи с трудом пробивались сквозь туман. Псина бегом кинулась смотреть, но Моггет, фыркнув, неслышно отошел к носу и принялся неторопливо вылизываться досуха.
Псина разглядела находку девушки раньше Сэма и утробно заворчала. В левой части кормы зияла рваная дыра – точно под планширом, где Лираэль сидела перед тем, как «Искательница» вышвырнула ее за борт, ударив гиком. В руке Лираэль сжимала арбалетный болт: он-то и проделал эту дыру. Болт был выкрашен белой краской и оперен вороньими перьями.
– Да он чуть в тебя не попал! – воскликнул Сэм, вкладывая три пальца в дыру.
– Только благодаря «Искательнице», – промолвила Лираэль, ласково поглаживая руль. – Ты посмотри, что сталось с моей бедной ладьей.
– Такой болт пронзил бы тебя насквозь, даже если бы на тебе была кольчуга, – мрачно поведал Сэм. – Это боевое оружие, а не охотничья стрела. И выстрел уж больно меткий. Слишком меткий для человека.
– Чего доброго, они попробуют снова по ту сторону моста – а может, и раньше, – предположила Лираэль, встревоженно оглядывая высокий каменный свод. – Ты не знаешь, над нами есть какие-нибудь отверстия?
– Понятия не имею. – Сэм проследил направление взгляда девушки, однако ничего, кроме сплошного желтоватого камня, не увидел. Но ведь мост возвышается над ними на несколько сотен футов, а свет совсем тусклый. Темных отверстий может оказаться сколько угодно, просто снизу их не разглядеть.
– Я ничего не вижу, хозяйка, – проворчала Псина, запрокинув голову. – Но через несколько минут мы окажемся по ту сторону, при таком-то течении.
– Ты умеешь налагать защиту от стрел? – спросил Сэм у девушки. Течение и в самом деле стремительно несло их вперед, и сияющая, залитая солнцем арка в противоположном конце моста приближалась быстро – слишком быстро!
– Нет, – занервничала Лираэль. – Хотя, наверное, должна бы уметь. Я вечно прогуливала боевые искусства.
– Ладно, – кивнул Сэм. – Тогда давай поменяемся местами! Я сяду за руль, и защитные чары оградят меня со спины. А ты держи лук наготове; если что – будешь отстреливаться. Моггет, глаза у тебя зоркие – подстрахуй Лираэль, ладно?
– Поручите это Грозной Гончей, или как бишь ее, – откликнулся Моггет с носа корабля. – А я – спать.
– А вдруг защита от стрел не сработает? – запротестовала Лираэль. – Ты же и без того ранен.
– Сработает, – заверил Сэм, пододвигаясь к рулю, так что Лираэль ничего не оставалось, кроме как уступить ему место. – Я же каждый день со стражниками упражнялся. Защиту пробьет разве что зачарованная стрела или болт.
– А вдруг прилетит зачарованная? – предположила Лираэль, быстро меняя тетиву на новую, сухую, из вощеного сверточка. От черно-белого арбалетного болта магией не пахло, но следующий совсем не обязательно окажется таким же.
– Для этого чары должны оказаться посильнее защиты, – заявил Сэм, изображая уверенность, которой на самом деле вовсе не ощущал. Защиту от стрел он налагал множество раз, но не в боевых условиях. Оселок научил сына этому заклинанию, когда тому исполнилось только шесть, а стрелы, на которых оно проверялось, были игрушечными – со смягчителями из лоскутков от старой пижамы. Позже принц дорос до затупленных стрел. Выстоит ли его защита против боевого арбалетного болта, пробивающего стальную пластину толщиной в дюйм, он, разумеется, никогда не проверял.
Сэм уселся за руль лицом к корме. И потянулся к нужным ему знакам Хартии. Обычно он очерчивал защитный круг в воздухе с помощью меча, но его учили при необходимости делать то же самое руками, и защита срабатывала ничуть не хуже.
Пальцы его задвигались быстро и уверенно, в воздухе уже засветились знаки Хартии. Лучезарные символы повисли прямо под аркой, прочерченной кончиками пальцев. А ведь Сэм, при всех его слабостях, – могущественный маг Хартии, подумала девушка. И пусть он и боится Смерти и мертвых, но он далеко не трус. Вот она, Лираэль, побоялась бы сидеть за рулем, притом что между нею и арбалетным болтом, летящим со смертоносной скоростью, стоит всего-навсего одно заклинание. Девушка поежилась. Если бы не «Искательница», она была бы уже мертва – или истекала кровью над шпигатом.
При этой мысли мышцы живота свело судорогой, и девушка как можно аккуратнее вложила стрелу в тетиву. Кем бы ни был тайный убийца, Лираэль должна сделать все, чтобы второй раз он выстрелить не успел.
Сэм уже описал полный круг защиты от стрел, но вставать не спешил. Его проворные, ловкие руки все еще двигались, рисуя знаки Хартии; символы срывались с кончиков пальцев и вливались в сияющий диск над его головой и за спиной.
– Прерываться ни в коем случае нельзя, – объяснил он, тяжело дыша. – Очень неудобно на самом деле. Приготовься! Еще полсекунды – и…
Ладья вырвалась в солнечный свет, и Сэм инстинктивно скорчился: чем мельче мишень, тем труднее попасть.
Стоя на коленях у мачты, Лираэль подняла взгляд. В первое мгновение солнце ослепило ее. Именно в эту секунду наемный убийца и выстрелил. Арбалетный болт полетел точно в цель. Лираэль предупреждающе вскрикнула, но не успел крик сорваться с ее губ, как оперенный черными перьями болт ударил в защиту – и растаял.
– Быстрее! – прохрипел Сэм. Поддерживать защитные чары было непросто: лицо его исказилось от напряжения, грудь ходила ходуном.
А Лираэль уже высматривала арбалетчика. Задача эта оказалась не из легких, ведь повсюду вокруг, куда ни глянь, окна, проемы, отверстия, в камне ли самого моста или в зданиях, на нем возведенных. А людей-то, людей сколько! Люди маячили в окнах и на балконах, перегибались через перила, раскачивались на платформах, спущенных на веревках по оштукатуренным стенам… Где тут искать стрелка?
Псина шагнула к Лираэль, запрокинула голову – и завыла. Этот жуткий, пронзительный звук эхом прокатился по воде, вверх по склонам ущелья и по городу из конца в конец. Ощущение было такое, словно на реке, и в городе, и повсюду вокруг вдруг объявились целые стаи волков.
Люди замирали на месте и озирались по сторонам. Вот только в одном-единственном окне, не на первом этаже, но и не под крышей, какой-то человек непонятно зачем распахнул ставни – все еще сжимая в руке арбалет.
Девушка выстрелила – но порыв ветра подхватил стрелу, и она, уйдя в сторону, ударилась в стену над головой арбалетчика. Лираэль поспешно вложила в тетиву новую стрелу, а убийца между тем встал в проеме окна, шатко балансируя на подоконнике.
Псина перевела дух – и завыла снова. Убийца выронил арбалет и заткнул пальцами уши. Но заглушить жуткий звук не сумел; и ноги его, задвигавшись по собственной воле, шагнули в пустоту. Он отчаянно попытался, отклонившись назад насколько можно дальше, упасть обратно в комнату, но, по-видимому, утратил всякий контроль над своим телом ниже пояса. Мгновение спустя он рухнул вслед за арбалетом с высоты четырехсот футов прямо в реку. Летя вниз, он по-прежнему зажимал уши пальцами, а ноги его двигались, даже не ощущая под собою ничего, кроме воздуха.
Вой прекратился. Тело убийцы ушло под воду; Сэм с Лираэль содрогнулись, почувствовав его смерть. По поверхности реки побежала зыбь – и исчезла бесследно в кильватерной струе за кормою «Искательницы».
– Что ты такое сделала? – спросила Лираэль, осторожно убирая лук. Ей еще не доводилось ни видеть, ни чувствовать чужую смерть. Она бывала только на Прощаниях, но на таких церемониях смерть воспринимается отстраненно, как часть ритуала и традиции.
– Просто заставила его пройтись, – злобно прорычала Псина, усаживаясь на задние лапы. Жесткая шерсть на ее спине по-прежнему стояла дыбом. – Он бы убил тебя, если бы смог, хозяйка.
Лираэль кивнула и порывисто обняла собаку. Сэм опасливо покосился на них. Этот вой был самая настоящая, незамутненная Свободная магия, без всякой примеси Хартии. Да, Псина ведет себя вполне дружелюбно и, кажется, искренне предана Лираэль, но Сэм никак не мог выбросить из головы, насколько она опасна. Было что-то такое в этом вое, что показалось смутно знакомым; некая магия, с которой он уже имел дело, – только не помнил когда и где.
С Моггетом, по крайней мере, все понятно. Он – скованное порождение Свободной магии; пока на нем ошейник, он не опасен. А эта Псина, похоже, представляет собою сплав двух видов магии, да еще и наделена свободной волей. Ни о чем подобном Сэм в жизни не слышал. Не в первый и не в последний раз юноша пожалел, что рядом нет матери. Сабриэль наверняка разобралась бы, что эта Псина такое.
– Давай-ка мы снова поменяемся местами, – настойчиво предложила Лираэль. – Там, впереди, еще один сторожевой корабль.
Сэм быстро присел на корточки, по другую сторону от Псины. Та обернулась к нему – и широко ухмыльнулась, продемонстрировав очень острые, очень белые и очень крупные зубы. Юноша выдавил из себя ответную улыбку, помня, как его учили еще в детстве: ни в коем случае не показывай собаке, что ты ее боишься…
– Бррр! Тут же воды полно, – пожаловался он, плюхнувш