Глава сорок четвертаяДом Абхорсена
Когда Лираэль снова спустилась вниз, она буквально сияла чистотой. Фантом, как выяснилось, свято верил в жесткую щетку и большое количество горячей воды. Вода, как догадалась Лираэль, поступала из горячих источников, потому что первые несколько тазиков мерзко попахивали серой, в точности как иногда случалось на леднике.
Фантом подобрал для девушки одежду настолько экстравагантную, что та от всего отказалась. И вместо этого надела просто запасную библиотечную форму. Лираэль проносила ее так долго и так с нею свыклась, что без нее чувствовала себя не в своей тарелке. По крайней мере, в красной жилетке она хоть сколько-то ощущает себя настоящей Клэйрой.
Фантом как привязанный брел за нею с наброшенным на руку сюрко. Слуга упорно настаивал, чтобы девушка его надела, и Лираэль уже и не знала, как объяснить надоеде, что жилетки с сюрко не сочетаются.
При виде гостьи очередной фантом распахнул двойные двери справа от лестницы. Бледные, сотканные из чар руки – руки, рельефно выделяющиеся на фоне темного дуба, повернули круглые бронзовые ручки, и створки разошлись в стороны. Фантом отступил, склонил голову в капюшоне, и Лираэль впервые увидела перед собою главный зал. Он занимал по меньшей мере половину нижнего этажа, но потрясли Лираэль отнюдь не размеры. Она оглядывала помещение из конца в конец, вплоть до громадного витражного окна с изображением возведения Стены, – и на девушку накатывало непреодолимое чувство дежавю. И этот длинный, отполированный до блеска стол, заставленный серебром, и стул с высокой спинкой…
Лираэль уже видела все это в Темном Зеркале. Вот только тогда на стуле восседал ее отец.
– Вот и ты, – промолвил Сэм из-за ее спины. – Я опоздал, извини. Никак не мог заставить фантомов выдать мне правильное сюрко – они что-то непонятное откопали. Моггет прав, похоже, они и в самом деле уже впадают в маразм.
Девушка обернулась и присмотрелась к его сюрко. В рассеченном и пересеченном щите в первой и четвертой четвертях сияли золотые башни королевского рода, во второй и третьей – странная фигура, которую девушка прежде никогда не видела: серебряный мастерок или лопата.
– Это мастерок Созидателей Стены, – объяснил Сэм. – Но их же ни одного не осталось: они все исчезли много веков назад – по меньшей мере тысячу лет. Слушай, а у тебя волосы какие роскошные… Мне нравится! – ляпнул парень под пристальным взглядом Лираэль. Действительно, она сняла головной платок, черные, тщательно расчесанные волосы эффектно блестели, а жилетка не скрывала хрупкой и стройной фигурки. Девушка действительно была на удивление красива – и при этом Сэм отчего-то вдруг почувствовал робость. Кого же она ему напоминает?
Юноша оттолкнул фантома, придерживающего дверь, и устремился было к столу, но на полпути заметил, что Лираэль так и не тронулась с места. Она застыла в проеме, неотрывно глядя перед собой.
– Ты чего? – удивился он.
Лираэль словно онемела. Она поманила рукой фантома, который так и ходил за ней по пятам с сюрко. Забрала у него одежду и развернула, чтобы рассмотреть герб.
Затем снова свернула сюрко, зажмурилась, молча досчитала до десяти, опять его развернула и во все глаза уставилась на одежду.
– Что такое? – забеспокоился Сэм. – С тобой все в порядке?
– Я… я не знаю, как и сказать, – начала девушка. Она сняла жилетку и передала ее тут же возникшему под рукой фантому. Сэм недоуменно наблюдал за Лираэль – с какой стати ей вдруг вздумалось раздеваться? – но когда она надела сюрко и медленно расправила складки, парень пережил самое настоящее потрясение.
На сюрко в рассеченном и пересеченном щите в первой и четвертой четвертях блистали золотые звезды Клэйр, а во второй и в третьей – серебряные ключи Абхорсена.
– Я, должно быть, наполовину Абхорсен, – проговорила Лираэль, судя по ее тону, сама в это с трудом веря. – Более того, кажется, я единокровная сестра твоей матери. Твой дед был моим отцом. Ну то есть я твоя тетя. По матери. Извини.
На несколько секунд Сэм зажмурился. А затем вновь открыл глаза, точно лунатик, дошел до ближайшего стула и плюхнулся на него. Спустя мгновение Лираэль уселась напротив.
– Моя тетя? Единокровная сестра моей матери? – наконец выговорил Сэм. Он помолчал минуту. – А мама знает?
– Не думаю, – пробормотала Лираэль, внезапно встревожившись. О своем полном генеалогическом древе она до сих пор не задумывалась. Как прославленная Сабриэль воспримет невесть откуда взявшуюся сестру? – Нет, конечно не знает, иначе давным-давно отыскала бы меня. Я сама во всем разобралась только с помощью Темного Зеркала. Мне хотелось знать, кто мой отец. Я посмотрела в прошлое – и увидела своих родителей в этом самом зале. Отец сидел вон на том стуле. Они провели вместе только одну ночь, а потом он вынужден был уехать. Кажется, в том же году он погиб.
– Быть того не может, – покачал головой Сэм. – Это было двадцать лет назад.
– А, – покраснела Лираэль. – Я соврала. Мне всего девятнадцать.
Сэм вытаращился на нее так, словно от новых откровений мозг его вот-вот взорвется.
– А откуда фантомы узнали, какое сюрко для тебя подобрать? – спросил он.
– Я им сказал, – сообщил Моггет, приподнимая голову над стулом. До сих пор он, конечно, спал: с одного его бока шерсть встала торчком.
– А ты откуда узнал? – продолжал выспрашивать Сэм.
– Я служу Абхорсенам вот уже много веков, – приосанился кот. – Уж в таких вещах я мало-мальски разбираюсь. Как только я понял, что Сэм вовсе не преемник Абхорсена, я смотрел в оба, дожидаясь, когда о себе заявит настоящий, ведь колокольцы появились не просто так. Кроме того, я был здесь, когда мать Лираэль приехала к Терсиэлю – ну то есть к предыдущему Абхорсену. Так что догадаться труда не составило. Лираэль безусловно дочь прежнего Абхорсена и преемница Абхорсена, для которой и предназначены колокольцы.
– То есть ты хочешь сказать, что преемник Абхорсена вовсе не я?! А она?! – воскликнул Сэм.
– Но это невозможно! – запротестовала Лираэль. – Ну то есть я не хочу. Я – Клэйра. Да, наверное, я еще и обладаю даром Памяти, но я… я – Дочь Клэйр!
Последние слова она прокричала во весь голос, и по залу из конца в конец прокатилось эхо.
– Жалуйся сколько угодно, но Кровь-то сказывается, – заявил Моггет, когда последний отзвук угас. – Ты – преемник Абхорсена, и колокольцы принадлежат тебе.
– Благодарение Хартии! – выдохнул Сэм. На глазах его блеснули слезы. – Ведь я бы с колокольцами вообще не справился. Из тебя получится гораздо лучшая преемница Абхорсена, Лираэль, правда. Помнишь, как ты сошла в Смерть, вооруженная только маленькой флейточкой? Ты сразилась с Хеджем – и уцелела. А я пострадал от ожогов и позволил ему добраться до Николаса, вот и все мои «заслуги».
– Я – Дочь Клэйр, – настаивала Лираэль, но голос ее звучал совсем слабо – и она это понимала, как никто другой. Ей так хотелось узнать, кто ее отец. Но с мыслью о том, что она – преемница Абхорсена и однажды – хотелось бы верить, что очень не скоро, – станет Абхорсеном, смириться было куда труднее. Отныне и впредь она станет выслеживать, уничтожать и изгонять мертвых. Ей суждено разъезжать по королевству из конца в конец, а вовсе не жить жизнью Клэйры в пределах ледника.
– «Идущий выбирает путь или путь – идущего?» – прошептала она; последняя страница из «Книги мертвых» ярко вспыхнула в ее сознании. Но тут в голову ей пришла новая мысль, и девушка побледнела как полотно. – Мне никогда не обрести Прозрения, да? – медленно проговорила она. Она – наполовину Клэйра, но в ней пересилила кровь Абхорсена. В даре, о котором она мечтала всю свою жизнь, ей окончательно и бесповоротно отказано.
– Не обрести, хозяйка, – невозмутимо подтвердила Псина, подошла сзади и ткнулась носом под колени Лираэль. – Но твое наследие, полученное от Клэйр, наделяет тебя даром Памяти, – ведь только дитя Абхорсена и Клэйры способно смотреть в прошлое. Тебе нужно свыкнуться со своей силой – ради себя самой, ради королевства и ради Хартии.
– Мне никогда не обрести Прозрения, – снова медленно прошептала Лираэль. – Мне никогда не обрести Прозрения… – Она обняла за шею непривычно чистую Псину, даже не замечая, что от той приятно пахнет мылом, в первый и, вероятно, последний раз в жизни. Но девушка не плакала. Глаза ее оставались сухи. Ей просто было очень холодно – не согревало даже уютное тепло собачьего бока.
Сэм видел, что бедняжку бьет дрожь, но с места не тронулся. Нужно подойти к Лираэль и как-то утешить ее, но вот бы знать как. Это ведь не просто девчонка или девушка. Это же тетя! Юноша понятия не имел, как себя вести с нею. Если попытаться ее обнять – не обидится ли она?
– А что… Прозрение для тебя так важно? – нерешительно спросил принц. – Понимаешь, – продолжал он, крутя в руках льняную салфетку, – у меня… у меня прямо от сердца отлегло при мысли о том, что мне не нужно быть преемником Абхорсена. Я никогда не хотел ни спускаться в Смерть, ни чувствовать Смерть, ничего из этого. А когда я все-таки туда спустился… ну, в тот раз, когда некромант… когда он меня сцапал… мне хотелось умереть, потому что тогда все бы и закончилось. Но я как-то выкарабкался – и понял, что никогда не смогу войти в Смерть снова. Просто все от меня ждали, что я пойду по стопам матери, ведь Эллимир точно станет королевой. Я вот подумал, может, и с тобой то же самое. Ну вроде как все Клэйры обладают Прозрением, значит только оно и имеет значение, даже если лично тебе это не нужно. Это единственный способ оправдать чужие надежды, как для меня – стать преемником Абхорсена. Вот только мне не хотелось делать то, чего от меня ждали, а тебе – хотелось… Я слишком разболтался, да? Прости.
– Причем со скоростью более ста слов в минуту, – отметил Моггет. – Но болтовня твоя по большей части очень даже осмысленна. Ты вовсе не безнадежен, принц Сэмет. Тем более что ты совершенно прав. Лираэль настолько явно Абхорсен, что желать еще и Прозрения – это, по-видимому, не более чем следствие воспитания на этой их дурацкой обледеневшей горе.