Чувствую. Только что — и сама не могу понять. Беспокойство, волнение. Нет, все не то! Меня тянет куда-то, будто зовет кто. Только я никак не могу определить направление. Может не нужно было никого слушать и просто перенестись к Рейнхарду? Я ведь могу стремительно забрать его и скрыться. Останавливало лишь, что я еще крайне мало знаю о магии и ее блокировке. Вот сидела же я в клетке абсолютно беспомощная.
— Ты в порядке? — видимо услышав мои метания из комнаты вышел заспанный Сверлен. — Всю ночь бродишь. Спала вообще?
— Не могу, — обхватив себя руками сообщила целителю. — Холод какой-то в груди разливается, я будто замерзаю изнутри. Еще тревога и волнение, и будто тянет куда-то. — Вылила я на него все, что чувствовала сейчас.
— Так, ну ты не провидица, так что тревога — не значит, что что-то случится, просто переживаешь за Рейнхарда. Нужно успокоиться. Поспать. Утром обычно все видится в ином свете. — Высказал довольно здравые рассуждения лиран.
— Что с Зияной? Как она? — я не видела девушку вечером, вернулась слишком поздно.
— Ошпарилась сильно, конечно, но ничего такого, что надумал себе Владис. — Улыбнулся Сверлен. — Вот уж неугомонный ольф. Представляешь, остался на ночь в больнице. У них, похоже, серьезно все.
— Они оба заслуживают счастья. Сверлен, а если у них родятся дети, какие они будут? Ольфы или люди? Или посередине?
— Посередине — это как? — рассмеялся лиран. — Люди с рогами? Нет, Фейроника, это так не работает. Родятся ольфы, гарантированно! Будь Владис человеком, а Зияна шейной, могли родиться человеческие детеныши, но с магическим даром от мамы. Мужской супрессор является подавляющим в паре, именно поэтому в паре лиран/человеческая женщина не будет потомства.
— На Земле все проще, — я снова уставилась в ночь за окном, — есть только люди. Нет всех этих сложностей и неразберих.
— Ни за что не поверю, что на этой твоей Земле совсем нет проблем! Вот прям все идеально?
— Нет, ты прав. — Прислонилась лбом к холодному окну. Едва удавалось справиться с потребностью выйти в ночь и идти… куда-то.
— Тебе нужно поспать, — целитель подошел со спины и положил руку мне на затылок. — Завтра спасибо скажешь.
Я догадалась, что он хочет сделать, но сопротивляться не стала. Пусть он меня усыпит, не могу больше метаться, мне нужна передышка.
Однако сон больше напоминал забег с препятствиями. Беспокойство никуда не делось, только теперь мое сознание ничто не сдерживало, и оно неслось вперед, в поисках того, о чем я и сама не догадываюсь. Но, отключив голову, я все же смогла услышать. Вся сосредоточилась на тихом звучании, что-то вроде урчания кота и просто позволила себе оказаться поблизости с источником тревожащего звука.
Со всего маху больно впечаталась в прозрачную стену, что заставило меня открыть глаза и осмотреться. Что-то вроде грота, темно, сыро и очень жутко. Обернулась — никого. Тот, кого я ищу был по ту сторону преграды. Рейнхард ни при чем, меня звал этот малыш — я смогла рассмотреть маленького серого лиранчика, свернувшегося клубком и не подающего признаков жизни, кроме того самого тихого звука, что и привел меня сюда. Тяжело опустилась на сырую землю, вот теперь я понимаю, о чем говорила Лионелия, когда утверждала, что дар может приносить настоящие страдания.
Вторые сутки моя душа разрывалась на части, это все — холод, тревога, бессонница — все это требование моего дара спасти детеныша, помочь ему вылететь. Но как? Что мне делать? Еще раз стукнула по прочной стене. Хоть и прозрачная, но не пробьешь! Мне нужно найти его человеческую ипостась, поняла я. Это точно не Лиза, ее лирана синяя, к тому же мне кажется, что за стеной мальчик, а не девочка. На всякий случай попыталась перенестись за крепкую преграду, оказаться рядом с малышом, ничего не вышло. Звала его — в ответ тишина. Малыш жив, я чувствую, но это ненадолго.
Лионелия! Вот кто мне нужен!
Перенестись к этой лиране не составило никакого труда, я оказалась прямо в спальне, где спала женщина после волнительного дня. Почувствовав мое присутствие, лирана открыла глаза, на ее руке горел шарик боевого заклинания.
— Лионелия, прости, что разбудила, — я старалась не напугать лирану еще больше. — Это очень важно, мне нужна помощь.
— Рейнхард? — она ловко поднялась, на ходу развеяв заклинание. — Что с ним?
— Это не Рейнхард! — экспрессивно воскликнула я. — Лионелия, есть невылетевшие лираны? Детеныши, которые подошли к возрастной границе обретения второй ипостаси?
— Что? Да нет, — задумалась она, — я бы знала. Нет, точно нет. Что случилось?
— Меня зовет маленький лиранчик. — Вот и сейчас, стоило мне только закрыть глаза, как передо мной вставал образ маленького серого детеныша. — Думаю, это мальчик. Он погибает, вот-вот погибнет. Но, как бы я ни хотела оказаться рядом с ним, ничего не выходит! Мне нужно его найти и срочно! Мне нужен контакт с его человеческой ипостасью, это должно помочь.
— Фейроника, нет, ты ошибаешься. — Уверенно заявила собеседница. — Такие вещи становятся известны моментально! Нет невылетевших лиранов.
— Есть! Один точно есть. Как мы можем его найти?
— Если даже ты его не чувствуешь? — протянула Лионелия.
— Да нет же! Я его чувствую, только не могу пробиться. Он огорожен какой-то стеной. — Тут меня осенило. — Это, видимо, ментальное заклинание, одно из тех, с которыми я еще не знакома. Прозрачная очень прочная преграда, я его вижу, он меня нет. Он вообще не шевелился, издавал какой-то звук, у нас так кошки урчат.
— Кошки?
— Мелкие зверьки, пушистые. Не важно, не бери в голову, — махнула я рукой.
— Ты чувствуешь этого детеныша? — серьезно спросила Лионелия. — Понятно, что вторую ипостась, но чувствуешь?
— Да. Но мне нужно к ребенку, мне нужен физический контакт.
— Фейроника, не забывай, мы одно целое! Совершенно не важно, в какой ипостаси детеныш, если ты его чувствуешь — настройся на него. Представь его, ощути, вспомни все, что его окружало — запахи, звуки, ощущения. Закрой глаза, ты не видишь лирана, ты его чувствуешь. — Мягкий голос Лионелии постепенно ввел меня в некий транс. Я будто покачивалась на волнах ее речи. Ощутила сырость пещеры, прелый запах каких-то трав, холод в груди, но, главное — звук. Тихое урчание звало меня, манило, притягивало. Я не представляла лиранчика, каким увидела его в том гроте, я ничего не представляла, полностью доверившись ощущениям.
— Кто это? — в чувство меня привел резкий вскрик. Не успела открыть глаза, как почувствовала наброшенное сковывающее заклинание. Сковывающее движения, но не волю. Впервые я намеренно выпустила повелевающую силу наследницы. Я не направляла ее, стремясь подчинить всех, кто мог быть поблизости. Через пару мгновений в наступившей тишине я смогла пошевелиться. Первым делом сжала в руках небольшой огненный шарик, ну так, на всякий случай. Медленно повернула голову и осмотрелась.
Большая, богато обставленная комната с окном во всю стену, забранным мелкой решеткой. Переступила ногами по чему-то мягкому и пушистому — шкура крупного животного, поняла, стоило опустить взгляд. У дальней стены широкая кровать, на ней кто-то есть, но настолько сильно закопан в шкуры, что и не понять, кто там. У кровати на коленях молодая женщина, голова склонена, она полностью подавлена. Чуть поодаль мужчина, тоже на коленях, из носа течет кровь, он пытается сопротивляться. Заканчивая осматривать комнату, заметила еще какой-то ворох тряпья в противоположном углу, подошла ближе. Что? Мой мозг уже понял, что я вижу, но сознание отказывалось принять правду.
— Шад? — чуть не споткнувшись бросилась туда. — Шад? Это ты?
Опустилась на колени и постаралась убрать воздействие конкретно на мальчика. Вышло.
— Мамочка! — тут же бросился он мне на шею.
— Шад, родной, любимый! — я покрывала лицо ребенка поцелуями. — Что случилось? Что ты здесь делаешь?
— Мамочка, не отдавай меня им, они хотят забрать моего лирана! Пожалуйста, не отдавай меня! — вцепился он в меня обеими руками.
— Ни за что! Я тебя больше никому не отдам! Ты мой! Только мой! — из глаз у меня текли слезы, но я не замечала этого. Прошло несколько минут, в течение которых мне удалось немного успокоиться. В комнате все это время стояла абсолютная тишина. — Шад, отпустишь меня ненадолго? — тихонько спросила у мальчика, на что тот только покачал головой. — Давай, родной, спрячься мне за спину, я не дам тебя в обиду, клянусь тебе!
Кое-как отцепила его от себя и задвинула за спину, Шад прижался к моим ногам и мелко дрожал.
— Что? Здесь? Происходит? — веско, печатая каждое слово, спросила я, поднявшись на ноги. — Ты! — ткнула пальцем в мужчину, по-прежнему стоявшему на коленях, с низко опущенной головой. — Поднимись! — тот нехотя подчинился. — Кто ты? Как тебя зовут?
— Ренуаг Ларингор, наместник этих земель, — поднял голову лиран.
— Ларингор? — переспросила я. — А она Василина? — кивнула на женщину у кровати.
— Да.
— Шад, — вытащила мальчика из-за спины, кстати, нисколько не выросшего, хотя должен был и сильно! — Рассказывай все, ничего не бойся. Не бойся ошибиться и наговорить лишнего, что здесь происходит?
— Я их боюсь, — шмыгнул носом мальчик. — Она сказала, что полюбила меня, — указал он на Василину, — уговаривала, говорила, мне с ними будет хорошо, учиться буду, с тобой видеться. А как прилетели — заперла меня сразу! — и Шад расплакался, некрасиво размазывая слезы по лицу. — Они меня не кормили почти и хотели забрать моего лирана!
Ничего не понимаю. Помотала головой, но ясности не прибавилось.
— Шад, для чего им твой лиран?
— Для этого, — мальчик кивнул в сторону кровати.
— Василина, встань рядом с мужем! Не смейте и пальцем пошевелить без приказа! — моя сила хлестала обоих наотмашь, я не сдерживалась, напротив стремилась причинить им боль. Еще никогда я не испытывала такой острой потребности причинить другому боль, как сейчас. Еще до конца не разобравшись в происходящем я видела дикий страх моего, да, моего! сына. Подошла к кровати, разминувшись с женщиной и присела на край, Шад следовал по пятам, не выпуская уголок моей одежды из рук. Откинула шкуры и сняла воздействие.