Хоть всю Европу переспорить мог,
Но уступил и он в борьбе неравной
И присмирел у ваших ног…
Князю Вяземскому
Есть телеграф за неименьем ног,
Неси он к вам мой стих полубольной.
Да сохранит вас милосердый бог
От всяких дрязг, волнений и тревог,
5 И от бессонницы ночной.
* * *
Бедный Лазарь, Ир убогой,
И с усильем и с тревогой
К вам пишу, с одра привстав,
И привет мой хромоногой
5 Окрылит пусть телеграф.
Пусть умчит его, играя,
В дивный, светлый угол тот,
Где весь день, не умолкая,
Словно буря дождевая
10 В купах зелени поет.
Графине А. Д. Блудовой
Как жизнь ни сделалась скуднее,
Как ни пришлось нам уяснить
То, что нам с каждым днем яснее,
Что пережить – не значит жить, –
5 Во имя милого былого,
Во имя вашего отца
Дадим же мы друг другу слово:
Не изменяться до конца.
* * *
Так! Он спасен! Иначе быть не может!
И чувство радости по Руси разлилось…
Но посреди молитв, средь благодарных слез,
Мысль неотступная невольно сердце гложет;
5 Все этим выстрелом, все в нас оскорблено,
И оскорблению как будто нет исхода:
Легло, увы, легло позорное пятно
На всю историю российского народа!
* * *
Когда сочувственно на наше слово
Одна душа отозвалась –
Не нужно нам возмездия иного,
Довольно с нас, довольно с нас…
Князю Суворову
Два разнородные стремленья
В себе соединяешь ты:
Юродство без душеспасенья
И шутовство без остроты.
5 Сама природа, знать, хотела
Тебя устроить и обречь
На безответственное дело,
На безнаказанную речь.
* * *
И в божьем мире то ж бывает,
И в мае снег идет порой,
А все ж Весна не унывает
И говорит: «Черед за мной!..»
6 Бессильна, как она ни злися,
Несвоевременная дурь, –
Метели, вьюги улеглися,
Уж близко время летних бурь.
* * *
Когда расстроенный кредит
Не бьется кое-как,
А просто на мели сидит,
Сидит себе как рак, –
5 Кто ж тут спасет, кто пособит?
Ну кто ж, коль не моряк.
* * *
На гробовой его покров
Мы, вместо всех венков, кладем слова простые:
Не много было б у него врагов,
Когда бы не твои, Россия.
* * *
Небо бледноголубое
Дышит светом и теплом
И приветствует Петрополь
Небывалым сентябрем.
5 Воздух, полный теплой влаги,
Зелень свежую поит
И торжественные флаги
Тихим веяньем струит.
Блеск горячий солнце сеет
10 Вдоль по невской глубине –
Югом блещет, югом веет,
И живется как во сне.
Все привольней, все приветней
Умаляющийся день, –
15 И согрета негой летней
Вечеров осенних тень.
Ночью тихо пламенеют
Разноцветные огни…
Очарованные ночи,
20 Очарованные дни.
Словно строгий чин природы
Уступил права свои
Духу жизни и свободы,
Вдохновениям любви.
25 Словно, ввек ненарушимый,
Был нарушен вечный строй
И любившей и любимой
Человеческой душой.
В этом ласковом сиянье,
30 В этом небе голубом
Есть улыбка, есть сознанье,
Есть сочувственный прием.
И святое умиленье
С благодатью чистых слез
35 К нам сошло как откровенье
И во всем отозвалось…
Небывалое доселе
Понял вещий наш народ,
И Дагмарина неделя
40 Перейдет из рода в род.
На юбилей H. M. Карамзина
Великий день Карамзина
Мы, поминая братской тризной,
Что скажем здесь перед отчизной,
На что б откликнулась она?
5 Какой хвалой благоговейной,
Каким сочувствием живым
Мы этот славный день почтим –
Народный праздник и семейный?
Какой пошлем тебе привет –
10 Тебе, наш добрый, чистый гений,
Средь колебаний и сомнений
Многотревожных этих лет?
При этой смеси безобразной
Бессильной правды, дерзкой лжи,
15 Так ненавистной для души,
Высокой и ко благу страстной, –
Души, какой твоя была,
Как здесь она еще боролась,
Но на призывный божий голос
20 Неудержимо к цели шла?
Мы скажем: будь нам путеводной,
Будь вдохновительной звездой –
Свети в наш сумрак роковой,
Дух целомудренно-свободный,
25 Умевший все совокупить
В ненарушимом, полном строе,
Все человечески-благое,
И русским чувством закрепить, –
Умевший, не сгибая выи
30 Пред обаянием венца,
Царю быть другом до конца
И верноподданным России…
* * *
Ты долго ль будешь за туманом
Скрываться, Русская звезда,
Или оптическим обманом
Ты обличишься навсегда?
5 Ужель навстречу жадным взорам,
К тебе стремящимся в ночи,
Пустым и ложным метеором
Твои рассыплются лучи?
Все гуще мрак, все пуще горе,
10 Все неминуемей беда –
Взгляни, чей флаг там гибнет в море,
Проснись – теперь иль никогда…
В Риме
Средь Рима древнего сооружалось зданье –
То Нерон воздвигал дворец свой золотой.
Под самою дворца гранитною пятой
Былинка с кесарем вступила в состязанье:
5 "Не уступлю тебе, знай это, царь земной,
И ненавистное твое я сброшу бремя". –
«Как, мне не уступить? Мир гнется подо мной!» –
«Весь мир тебе слугой, а мне слугою – Время».
* * *
Хотя б она сошла с лица земного,
В душе царей для правды есть приют.
Кто не слыхал торжественного слова?
Века векам его передают.
5 И что ж теперь? Увы, что видим мы?
Кто приютит, кто призрит гостью божью?
Ложь, злая ложь растлила все умы,
И целый мир стал воплощенной ложью!..
Опять Восток дымится свежей кровью,
10 Опять резня… повсюду вой и плач,
И снова прав пирующий палач,
А жертвы… преданы злословью!
О, этот век, воспитанный в крамолах,
Век без души, с озлобленным умом,
15 На площадях, в палатах, на престолах –
Везде он правды личным стал врагом!
Но есть еще один приют державный,
Для правды есть один святой алтарь:
В твоей душе он, царь наш православный,
20 Наш благодушный, честный русский царь!
* * *
Над Россией распростертой
Встал внезапною грозой
Петр, по прозвищу четвертый,
Аракчеев же второй.
* * *
Как этого посмертного альбома
Мне дороги заветные листы,
Как все на них так родственно-знакомо,
Как полно все душевной теплоты!
5