— Мои извинения, конгрессмен. Я не хотел быть столь очевидным. Да, я действительно рассчитывал, что вы окажете поддержку нашему движению. Но устраивать представление? Ни в коем случае. Я не настолько глуп, чтобы вешать лапшу на уши человеку, имеющему репутацию умного политика.
— Что же, тогда можно закончить с предварительными переговорами. Какая во всем этом выгода для меня?
Лусана, который не ожидал такой откровенности, завороженно смотрел на Даггата. Генерал собирался действовать окольными путями, и конгрессмен застал его врасплох.
Прямое требование взятки ошеломило Лусану, и он решил изобразить скромность, чтобы выиграть время для размышлений.
— Я вас не понимаю, конгрессмен.
— Все предельно просто. Если вы хотите, чтобы я был в вашей команде, вам придется раскошелиться.
— Я все еще не понимаю.
— Давайте заканчивать пустую болтовню. Мы с вами родом из одной трущобы. Мы бы не избавились от нищеты и дискриминации, если бы многому не научились в жизни.
Лусана отвернулся и принялся неспешно раскуривать сигарету.
— Вы хотите открыть переговоры относительно стоимости ваших услуг?
— Нет необходимости. У меня уже имеются… кое-какие соображения.
— Ну так озвучьте их.
Улыбка пробежала по губам Даггата.
— Госпожа Коллинз.
Лусана недоуменно посмотрел на него.
— Да, прекрасная мысль, но я не понимаю…
— Вы отдадите мне Фелицию Коллинз, а я позабочусь о том, чтобы мой комитет финансировал снабжение вашей армии.
Женщина вскочила на ноги, и ее огромные глаза засверкали.
— Какая ерунда!
— Считайте это маленькой жертвой ради великого крестового похода, — с сарказмом сказал Даггат.
— Хайрам, ради бога, скажи этому индюку, чтобы он собрал вещички и отчалил отсюда.
Лусана не стал отвечать сразу. Он посмотрел на свои колени и смахнул воображаемую пылинку с идеально выглаженной брючины.
— Мне очень жаль, Фелиция, — тихо заговорил он, — но я не могу позволить сентиментальным чувствам одержать надо мной верх.
— Что за бред! — Она посмотрела на него, теряя надежду на адекватность. — Вы оба спятили, совершенно спятили, если думаете, что можете передавать меня, как тарелку с овсянкой.
Лусана встал, подошел к ней и коснулся губами ее лба.
— Не нужно меня ненавидеть. — Он посмотрел на Даггата. — Конгрессмен, наслаждайтесь добычей.
И вышел из комнаты.
Довольно долго Фелиция стояла неподвижно, и на ее лице недоумение мешалось с враждебностью; потом она все поняла, и ее глаза наполнились слезами. Она не стала протестовать или сопротивляться, когда Даггат мягко привлек ее к себе и поцеловал.
— Ты ублюдок, — прошептала она. — Подлый ублюдок. Надеюсь, ты удовлетворен.
— Пока еще нет.
— Ты получил то, что тебе причитается. Чего еще хочешь?
Он вытащил из кармана платок и вытер слезы с ее щек.
— Ты забыла, — с язвительной усмешкой сказал мужчина, — с тебя причитается доллар.
ГЛАВА 21
Питер де Вааль закрыл досье с рапортом о бойне на ферме Фоксов и поднял усталый взгляд.
— Я все еще потрясен этой ужасающей, бессмысленной трагедией.
Лицо Фокса оставалось неподвижным. Он сидел напротив министра обороны и набивал табаком старую трубку. В комнате воцарилась тишина, лишь из-за большого окна, выходящего на Бургер-парк, доносился, приглушенный шум транспорта.
Наконец де Вааль убрал папку в письменный стол.
— Сожалею, что наш патруль не сумел поймать дикарей, ответственных за это преступление, — сказал он, избегая взгляда отца расстрелянного семейства.
— Ответственность несет только один человек, — мрачно сказал Фокс. — Люди, убившие мою семью, выполняли его приказы.
— Я знаю, что вы думаете, капитан Фокс, но у нас нет доказательств того, что за нападением на вашу ферму стоит Лусана.
— А я уверен, что именно он.
— Допустим. Но даже если бы мы знали наверняка, он находится за границами нашего государства. Мы ничего не можем сделать.
— Зато могу сделать я.
— Как?
— Взять на себя руководство операцией «Дикая роза».
Де Вааль чувствовал, как кипит ненависть в Патрике Фоксе. Министр обороны поднялся на ноги и встал у окна, глядя на море деревьев жакаранда, в котором тонула Претория.
— Разделяю ваши чувства, капитан. Однако должен вам отказать.
— Но почему?
— «Дикая роза» — чудовищный замысел. Если операция провалится, последствия для нашего правительства будут катастрофическими.
Фокс стукнул трубкой о письменный стол и сломал черенок.
— Проклятье, нет! Моя ферма лишь пробный шар. Лусану и его кровавых псов необходимо остановить, пока вся страна не окрасилась кровью.
— Риск заметно перевешивает возможные выгоды.
— Я не проиграю, — холодно сказал собеседник.
Де Вааль выглядел как человек, раздираемый противоречивыми чувствами. Он сделал несколько шагов по комнате и остановился напротив Фокса.
— Я не могу обещать, что сумею вас успешно эвакуировать, когда придет время. И министерство обороны, естественно, заявит, что не имеет ни малейшего отношения к операции.
— Я понимаю. — Мужчина облегченно вздохнул. Потом ему в голову пришла новая мысль. — Поезд, министр. Как вам удалось так быстро добраться из больницы Дурбана до сортировочной станции в Пембруке?
Впервые за время разговора на лице де Вааля появилась улыбка.
— Элементарная уловка. Я вошел в больницу через главный вход и тут же покинул ее через заднюю дверь. Оттуда «Скорая помощь» доставила меня на военно-воздушную базу в Хейдрике, где я сел на самолет, на котором долетел до Пембрука. Поезд принадлежит нашему президенту. Я одолжил его на несколько часов, перед тем как он отправился на планируемый капремонт.
— Но зачем такие сложности?
— Считаю необходимым скрывать свои передвижения, — ответил де Вааль. — Думаю, вы согласитесь, что операция «Дикая роза» не нуждается в широкой огласке.
— Я вас понял.
— Ну а вы, капитан, можете исчезнуть из вида, не вызывая подозрений?
Фокс серьезно кивнул.
— Я покинул Умконо, охваченный горем. Мои друзья и соседи думают, что я вернулся в Шотландию.
— Хорошо. — Де Вааль кивнул и сел за письменный стол.
Он что-то написал на листе бумаги и протянул Фоксу.
— Здесь адрес отеля, находящегося в десяти милях к югу от города. Снимите номер и дождитесь получения необходимых бумаг и инструкций. В данный момент правительство Южно-Африканской Республики считает вас мертвым. — Он расслабил плечи. — И да поможет нам Бог.
— Бог? Нет, я так не думаю. — В глазах Фокса загорелся гнев. — Искренне сомневаюсь, что он захочет принять в этом участие.
Этажом ниже полковник Зиглер расхаживал по кабинету перед письменным столом, где лежала стопка глянцевых фотографий.
Впервые за свою карьеру военного он был полностью сбит с толку. За налетом на ферму Фоксов явно стояла какая-то тайна, случившееся не укладывалось в обычные схемы поведения террористов. Слишком все прошло четко и продуманно, АРА так не действовала. Кроме того, Лусана не организовывал подобных акций. Конечно, он мог приказать казнить белых солдат, но никогда бы не простил убийство работавших на ферме банту, в особенности женщин и детей. Стратегия лидера повстанцев была иной.
— Но тогда кто? — задумчиво проговорил полковник.
Очевидно, не отряд сил обороны Южной Африки. Зиглер бы обязательно знал о рейде.
Он остановился и снова просмотрел на фотографии, сделанные следователями после налета. Не осталось ни одного живого свидетеля, никого из налетчиков не удалось захватить. Рейд прошел идеально, без единой ошибки.
У него не было ни малейшего представления о том, кто мог его организовать, но многолетний опыт подсказывал, что этот человек сумел хорошо замаскироваться.
Как хирург, изучающий рентгеновский снимок перед сложной операцией, Зиглер взял увеличительное стекло и в двадцатый раз принялся разглядывать снимки.
ГЛАВА 22
Самолет «Эйр Малави» из Мапуту, столицы Мозамбика, сел на посадочную полосу и подъехал к терминалу аэропорта Претории. Через несколько мгновений после того, как шум двигателей стих, был спущен трап, пассажиры попрощались с хорошенькой африканской стюардессой и зашагали к терминалу.
Майор Томас Мачита последовал за остальными путешественниками и, когда очередь дошла до него, протянул фальшивый мозамбикский паспорт иммиграционному чиновнику.
Белый южноафриканец изучил фотографию и имя — Джордж Ярико — и проницательно улыбнулся.
— За последний месяц вы уже в третий раз посещаете Преторию, мистер Ярико. — Он кивнул в сторону чемоданчика курьера, пристегнутого наручниками к запястью Мачиты. — Похоже, инструкции вашему консулу становятся все более срочными и серьезными.
Мачита пожал плечами.
— Если бы наше министерство иностранных дел не послало меня в Преторию, я бы отправился в какую-нибудь другую страну. Ничего личного, сэр, но я бы предпочел слетать в Париж или Лондон.
Чиновник указал ему в сторону выхода.
— Буду с нетерпением ждать вашего следующего визита, — с преувеличенной учтивостью сказал чиновник. — Надеюсь, ваше пребывание в Претории будет приятным.
Майор улыбнулся, показав все зубы, и неспешно прошествовал через терминал к стоянке такси. Он махнул свободной рукой в сторону первого в длинной очереди автомобиля, водитель кивнул и включил двигатель. Но еще до того, как Мачита успел туда забраться, другая машина выскочила из конца очереди и встала вплотную к нему, под какофонию завывших клаксонов и возмущенных криков других таксистов, терпеливо дожидавшихся своей очереди.
Мужчине все происходящее показалось забавным. Он бросил сумку на заднее сиденье и устроился рядом.
— В консулат Мозамбика, — сказал он предприимчивому водителю.
Таксист в ответ прикоснулся к фуражке, включил счетчик и сразу отъехал от тротуара. Мачита откинулся назад и принялся лениво разглядывать окружающий пейзаж. Он отстегнул наручник и бросил его в чемоданчик. Консул Мозамбика, который поддерживал идеи АРА, позволял майору и его оперативникам появляться в Претории в качестве дипломатических курьеров. После того как они некоторое время проводили в консульстве, у них появлялась возможность поселиться в каком-нибудь незаметном отеле и заняться шпионажем.