ертолет, последние стропы лопнули, и страшный груз устремился вниз.
— Все, вы свободны! — закричал Питт.
Стайгер был настолько опустошен, что ничего не ответил. Он отчаянно сражался с мраком, который навалился на него от перегрузок, но тут Сандекер поднялся на колени и потряс Стайгера за плечо.
— А теперь летим к круизному кораблю, — устало сказал адмирал, в его голосе слышалось огромное облегчение.
Питт не стал смотреть вслед «Минерве». Вертолет развернулся и устремился в сторону норвежского корабля. Он наблюдал за снарядом, проскочившим высоту в тысячу футов, — боеголовка так и не взорвалась. Механизм подрыва тянул до последнего момента — а потом стало уже слишком поздно. На скорости около трехсот шестидесяти футов в секунду страшное биологическое оружие рухнуло в бездонные воды моря.
Питт еще некоторое время следил за крошечным белым следом на поверхности воды, пока и он не скрылся за неустанным движением волн.
В гибели гордого военного корабля было нечто, вызывающее печаль. Президент почувствовал, как сжимается его сердце, когда огромные клубы дыма начали подниматься над «Айовой» и пожарные катера приблизились к пылающему линкору в тщетной попытке погасить яростное пламя.
Он сидел в кабинете вместе с Тимоти Марчем и Дейлом Джарвисом. Представители объединенных штабов вернулись в Пентагон, чтобы начать расследование, писать обязательные рапорты и отдавать необходимые приказы. Через несколько часов шок пройдет и средства массовой информации начнут требовать подробностей. Как можно больше.
Президент уже принял решение. Всеобщее возмущение следовало смягчить. Они ничего не добьются, если объявят террористический рейд еще одним днем бесчестья. Мусор следовало замести под ковер, проявив максимальную осторожность.
— Нам только что сообщили, что адмирал Басс скончался в военно-морском госпитале в Бетесде, — тихо сообщил Джарвис.
— Должно быть, он был сильным человеком, если столько лет носил бремя знания о Быстрой Смерти, — сказал президент.
— Значит, на этом все и закончится, — пробормотал Марч.
— Остается еще остров Ронджело, — напомнил Джарвис.
— Да, — сказал президент и устало кивнул. — Остается еще остров.
— Мы не можем допустить, чтобы следы этого организма остались.
Президент посмотрел на него.
— Что вы предлагаете?
— Стереть остров с лица земли, — ответил Джарвис.
— Невозможно, — возразил Марч. — Советы поднимут отчаянный вой, если мы взорвем бомбу. Обе наши страны не нарушали мораторий о запрещении наземного ядерного оружия в течение двух десятилетий.
Тонкая улыбка появилась на губах мужчины.
— Китайцы такого акта не подписывали.
— И что?
— Мы воспользуемся идеями операции «Дикая роза», — объяснил Джарвис. — Пошлем наши атомные подлодки к берегам Китая, а потом отдадим приказ нанести ядерный удар по острову Ронджело.
Марч и президент обменялись задумчивыми взглядами, потом повернулись к нему, ожидая продолжения.
— До тех пор, пока никто ничего не знает о подготовке к испытаниям и ни одного из наших надводных кораблей не будет в радиусе в две тысячи миль, русские не получат реальных доказательств нашей причастности. А их спутники-шпионы засекут, что траектория ракеты берет свое начало от территории Китая.
— Да, у нас может получиться, если все сделаем аккуратно, — заявил Марч, которому идея Джарвиса нравилась все больше и больше. — Китай, естественно, будет всячески отрицать свою причастность. Кремль, наше министерство иностранных дел и возмущенные нации, порицающие Пекин, обменяются суровыми обвинениями, и через две недели все забудут о происшествии.
Президент смотрел в пространство, договариваясь со своей совестью. Впервые за восемь лет он ощутил уязвимость своей должности. Могучая броня власти оказалась бессильна перед непредвиденными ситуациями.
Наконец, он с трудом поднялся на ноги — президент словно постарел на десяток лет.
— Молю бога, что я буду последним человеком на земле, приказавшим нанести ядерный удар, — сказал он, и его глаза наполнились глубокой грустью.
Потом глава государства повернулся и медленно зашагал к лифту, чтобы вернуться в Белый дом.
ДУРАЦКИЙ МАТ
Умконо, Южная Африка
Январь 1989 год
Жар раннего утреннего солнца уже давал о себе знать, когда двое мужчин осторожно опустили на веревках деревянный гроб на дно могилы. Потом вытащили веревки, которые, задевая края гроба, с легким шорохом, подобно змеям, скользнули наверх.
— Вы уверены, что не хотите, чтобы я его закопал? — спросил могильщик с эбеновой кожей, закидывая свернутую в кольца веревку на жилистое плечо.
— Благодарю, я все сделаю сам, — сказал Питт и протянул несколько южноафриканских рандов.
— Никаких денег, — ответил могильщик. — Капитан был другом. Я мог бы выкопать сотню могил, но все равно не отплатил бы за его доброту ко мне и моей семье.
Питт понимающе кивнул.
— Я позаимствую вашу лопату.
Могильщик молча протянул лопату, энергично потряс руку мужчине, улыбнулся ему широкой улыбкой и зашагал по узкой тропинке, которая вела от кладбища к деревне.
Питт огляделся по сторонам на окружавшую его пышную, но суровую растительность. По мере того как солнце все выше поднималось в небо, влажный кустарник начал окутывать пар. Он стер рукавом пот со лба и потянулся, стоя под мимозой и разглядывая пушистые сферы и длинные белые шипы, прислушиваясь к пронзительным крикам птиц-носорогов. Потом посмотрел на большой гранитный камень над могилой.
ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ СЕМЬЯ ФОКСОВ
Патрик Маккензи
Мирна Кларисса
Патрик Маккензи-младший
Дженнифер Луиза
Соединившиеся навсегда
1988
«Капитан был пророком», — подумал Питт. Надпись на камне сделана за несколько месяцев до гибели Фокса на борту «Айовы». Он смахнул нахального муравья и задремал. Через два часа его разбудил шум подъезжающего автомобиля.
Водитель в форме сержанта вышел из машины и распахнул заднюю дверцу. И только после этого наружу выбрались полковник Джорис Зиглер и министр обороны Питер де Вааль.
— Здесь царит такое умиротворение, — сказал де Вааль.
— Местность опустела после убийства Фоксов, — ответил Зиглер. — Могила в той стороне, сэр.
Питт поднялся на ноги и отряхнулся, пока они подходили к нему.
— Благодарен вам, господа, за то, что вы приехали, — сказал он, протягивая руку.
— Уверяю вас, нам это не составило никакого труда, — надменно заявил де Вааль.
Он проигнорировал протянутую руку Питта и неуважительно уселся на надгробный камень Фоксов.
— Так уж получилось, что полковник Зиглер организовал инспекционный тур по Северному Наталу. Нам пришлось сделать небольшой крюк и перерыв в нашей поездке. Никто не пострадал.
— Это не займет много времени, — сказал Питт, тщательно протирая темные очки. — Вы ведь знали капитана Фокса?
— Я не мог не удовлетворить просьбу высокопоставленных лиц вашего правительства, и я приехал на это сельское кладбище из вежливости, а не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы.
— Понимаю, — сказал Питт.
— Да, однажды я встречался с капитаном Фоксом. — Де Вааль смотрел в пространство. — Кажется, в октябре. Вскоре после того, как погибла его семья. И выразил ему соболезнования от лица министерства обороны.
— А он согласился возглавить рейд на Вашингтон?
Де Вааль и глазом не моргнул.
— Полнейшая чепуха. После гибели семьи капитан Фокс был не в себе. Он спланировал и осуществил рейд по собственной инициативе.
— В самом деле?
— Мое положение и должность не позволяют мне терпеть хамство. — Де Вааль встал. — Доброго дня, мистер Питт.
Тот позволил ему отойти на двадцать шагов и только потом заговорил снова.
— Операция «Дикая роза», министр. Наша разведка знала о ней с самого начала.
Де Вааль застыл на месте, повернулся и посмотрел на мужчину.
— Они знали? — Он вернулся и встал напротив человека, работающего в НУПИ. — Они знали о «Дикой розе»?
— Уж вас это не должно удивлять, — вежливо заметил Питт. — Ведь именно от вас произошла утечка.
Взгляд де Вааля лишился надменности, и он повернулся за поддержкой к Зиглеру. Глаза полковника не мигали, лицо превратилось в каменную маску.
— Нелепость! — сказал де Вааль. — Вы выдвигаете дикие, ни на чем не основанные обвинения.
— Наверно, среди ваших людей есть осведомитель, — ответил Питт. — Однако я сам узнал все не так давно. Превосходный план, и при любом исходе вы оставались в выигрыше, министр. План не должен был завершиться успехом. Идея, что на АРА возложили бы вину за рейд, чтобы симпатии США перешли на сторону белого меньшинства Южной Африки, служила лишь дымовой завесой. Главная цель состояла в том, чтобы свергнуть партию премьер-министра Куртсманна и у министерства обороны появилась бы возможность создать военное правительство, которое возглавил бы не кто иной, как Питер де Вааль.
— Зачем вы это делаете? — злобно спросил де Вааль. — Что рассчитываете получить?
— Мне не нравится, когда предатели преуспевают, — резко ответил Питт. — Кстати, сколько вы с Эммой получили? Три, четыре, пять миллионов долларов?
— Вы гоняетесь за призраками. Полковник Зиглер подтвердит. Эмма являлась наемным агентом АРА.
— Эмма продавала фальшивую информацию, сфабрикованную вашим Министерством обороны, черным революционерам, достаточно наивным, чтобы за нее платить, после чего делилась с вами доходами. Весьма успешный, хоть и рискованный дополнительный бизнес.
— Я не намерен стоять здесь и выслушивать ваш бред, — прошипел министр.
Он кивнул Зиглеру и зашагал в сторону «Бентли».
Полковник не пошевелился.
— Сожалею, министр, но я думаю, что мистера Питта следует выслушать.
Де Вааля душила ярость.
— Вы работаете на меня десять лет, Джорис. И знаете, как жестоко я караю за неподчинение.