анили восприятие его внешности. Скрашивали и большой нос, и нелепые для брюнета бледно-голубые, почти прозрачные глаза.
– Ты некрасивый, – по-детски честно заявил малолетка. – А еще на одного дядьку похож. У нас его картинки каждый год сжигают. Он все деньги у главного султана забрал. Владом его зовут.
– Беру свои слова назад, – вздохнул Григ. – Он не из шестнадцатого века, а из второй половины пятнадцатого. Отец как раз тогда на турок ходил. И они после этого начали сжигать его портреты.
Мальчишка прижался к Лизке. В животе у него предательски заурчало.
– Кушать хочешь? – спохватилась девочка. – Елисей, что у тебя есть?
– Гречка. – Этого добра, в отличие от всего остального, в их доме всегда было навалом. Мама любила сажать всю семью на диету из полезной крупы с овощными салатиками. – Еще бутерброды можно. С сыром. Или вареной курицей.
– Неси все. Там разберемся.
На кухню следом за ним притащился Григ:
– Знаешь, мальчик тоже кажется мне неживым, – на лице Гришки проступила сильная озабоченность. – Вроде ведет себя как обычный ребенок, а мыслей его я вообще не чувствую. У живых всегда особая аура. А у него нет. Как и у тех собак.
– Он что, типа иллюзия? Или бессознательный трупак шести веков от роду? Может, за это время у него вся аура отсохла?
– Или он просто «закрыт». Причем очень сильным магом.
Лис перестал раскладывать куски сыра на батоне и внимательно посмотрел на Грига:
– Думаешь, это может быть опасно?
– Очень вероятно. Не знаю, во что ты умудрился влипнуть в океанариуме или где там еще, но игру точно ведешь ты. И в ее рамках мы все, кажется, тебе подчиняемся.
– С чего ты взял?
– Я не мог атаковать напавших на нас собак. Стоял и словно ждал приказа. Твоего. Поэтому запомни главное.
– Что?
– Ни в коем случае не ходи дамой. Иначе я найду тебя даже в битой колоде.
– Да знаю, не дурак! – рассердился Лис.
Возмущаться было поздно. Григ схватил тарелку с разогретой гречкой и ушел обратно в комнату.
Когда Елисей присоединился к ним со своими бутербродами, «шестерка» вовсю уплетал кашу. Лизка смотрела на него с нежностью и держала полупустую кружку с малиновым чаем.
После еды мальчишка-турок успокоился и согласился поспать. Лис подготовил для родителей длинную речь, однако она не понадобилась. Дарья Сергеевна только махнула рукой, а отец переспросил, почему Лизкин брат ночует у них, но ответа, кажется, не услышал.
Ночь тоже прошла без происшествий. «Шестерка» похрапывал на полу, куда был сослан за то, что во сне брыкался ногами. Иногда затихал, порой стонал – чуть слышно, как мышонок попискивает.
Сам Елисей спал мало. Без конца ворочался и представлял себе самые разные варианты партий в «дурака».
Как можно выиграть, если у тебя только две карты? Остальные четыре использовать ведь никак нельзя. А если припрет? Разве что Резца? В самом крайнем случае. Этот везде выкрутится. Ну или Грига? А себя? Готов ли он пожертвовать собой, если придется? Но он-то всего лишь валет, много ли с него толку. И какой, вообще, козырь?..
Ребята договорились встретиться утром возле школы. Опухший от недостатка сна Лис кое-как накормил «шестерку» вчерашней гречкой, одел в свои вещи и вытащил на улицу.
Мороз со вчерашнего дня уменьшился, и на небе показалось солнце. Турок зачарованно пялился на сверкающие сугробы вдоль дороги. Трогал руками холодные кучи, смеялся, подбрасывал белые хлопья в воздух:
– Вот бы маме показать. Она никогда снега не видела.
Ох, не зря Елисей сразу насторожился при упоминании матери. Мальчишка скривил губы и заревел. К школе подходили как будто с пожарной сиреной на буксире.
– Чем ты его так довел? – кинулась к мальчику Лизка. Достала бумажный носовой платок, стала вытирать слезы.
– Ничем. Сам маму вспомнил, сам расстроился.
– Тише-тише, – девочка опустилась на колени и обняла «шестерку»: – Мы сегодня же отправим тебя к маме.
– Все в порядке? – спросил подошедший к ним Гришка. – Ночью ничего нового?
– Нет.
– Хорошо. Значит, противник действительно ждет ответного хода.
– Предлагаешь подкинуть ему нашего «шестерку»?
– Если Лиза не будет возражать.
– Возразишь тут, – махнула рукой девочка. – Видите, что с ним творится? Может, его действительно лучше отправить назад, чтобы встретился с мамой?
– А если это уловка? – нахмурился Григ. – Чтобы втянуть нас в продолжение игры?
– Мы все равно не сможем держать его здесь вечно, – Лизка, когда надо, умела быть рассудительной. – Только давайте аккуратнее, ладно?
Лис кивнул и понял, что друзья в напряжении смотрят на него. Он и рад бы что-то сделать, правда. Знать бы еще, как именно можно подкинуть противнику нужную карту.
– Ну и? – задергался в хозяйском захвате Резец. – Долго нам ждать, пока ты снесешься?
Пора было на что-то решаться. Если Григ прав, Лис сам ведет эту игру. А значит, точные слова не так уж важны. Любые его действия должны сработать правильно.
– Я хожу мальчиком-«шестеркой», слышишь? – Парень обратился к ближайшему кусту, хотя и чувствовал себя глупее некуда. – Отбивайся!
Ждать ответа долго не пришлось. Ветки куста почти сразу задрожали, и оттуда вылетела семерка треф. На несколько секунд карта зависла в воздухе, покрутилась, показывая свою лицевую сторону. Потом сверкнула красной вспышкой и превратилась в лохматого старика в алой, как кровь, шапке. Лизка охнула, когда увидела его кривые выступающие вперед зубы и череп на верхушке деревянного посоха. Старик скакнул к турчонку и ударил его посохом в грудь. Мальчишка пошел рябью, взвизгнул напоследок, и оба с громким хлопком исчезли.
– Нет, это ужасно, – закрыла лицо руками Лизка. – Мы только что отправили невинного ребенка непонятно куда. Да еще в такой компании!
– Невинный ребенок и сам появился фиг знает откуда, – высказался Резец. – Меньше народу, больше кислороду. А вот старину Аластера жалко. Компанейский был мужик. И как его только угораздило картой к кому-то заделаться?
– Ты что, знал этого зубастого? – выпучился на кролика Лис.
– Скажу тебе больше: раньше он сам мог похвастаться такой же выдающейся челюстью, – невесело усмехнулся Гришка. – Это был товарищ из его бывшей банды. Красные шапки, злобная разновидность ирландских гоблинов. Вот только что с ним случилось? Резец?
Зверек беспокойно засучил задними лапами, а потом страдальчески развел передними:
– Не помню. Вроде пропал он резко. И кто-то тогда что-то такое рассказывал… Старею, память косячить стала.
– Наш противник еще сильнее, чем я думал, – вздохнул Григ. – Он не только владеет волшебными картами и гипнотизирует людей. Он также заставляет нас забыть нечто важное, чтобы мы не разгадали его игру раньше времени.
– Но если вы оба что-то знали, – вступила в разговор Лизка, – значит, игрок из вашего мира?
– Сто пудов! – пробасил Резец.
– Скорее всего, – согласился Лис.
Октябрьская история с лепреконом и ограблением банка доказала, что тамошняя братва намного изворотливее местных.
– А мальчика все равно жалко, – сказала Лизка.
Некоторое время компания грустно молчала. Затих даже кролик, хотя и не по своей воле. В такие минуты Григ не церемонился и просто зажимал ему морду ладонью.
– Ладно, будем считать, что с этим разобрались, – нарушил наконец тишину Гришка. – И лучше бы теперь нам пришла обычная карта. С ними как-то проще.
– Марьина! Абрамов! Почему не на уроке?
Ребята дернулись от неожиданности. По дорожке к ним на полной скорости несся директор школы. Выглядел Эдуард Степанович несколько странно. Расстегнутое черное пальто на нем развевалось, как парус на ветру, рубашка одним углом выбилась из брюк, а борода топорщилась в разные стороны. Резкий контраст в сравнении с обычно аккуратным внешним видом.
– Почему не на уроке, я вас спрашиваю?
Крик директора пугал, но еще большее впечатление производил его взгляд. Задумчивое выражение напомнило Лису жертв Гришкиного гипноза. Тот, кого в школе боялись и называли Пиратом, сейчас прямо на их глазах превращался в безвольную куклу. Как будто все меньше понимал, что происходит вокруг.
– До начала урока еще пять минут, Эдуард Степанович, – вкрадчиво сказала Лизка. – Мы успеваем.
– Я это проверю, – голос директора с каждым словом становился все тише и бесцветнее. – А лучше пойду с вами. Посижу рядом на уроках, освежу знания.
– Может, не надо? – содрогнулся Лис.
Внутри еще теплилась надежда, что заторможенное состояние Пирата ему всего лишь примерещилось.
– Король сдан, – безразличным тоном отчитался директор и вытянулся в струнку перед ребятами: – Карта во время игры должна оставаться у игрока.
Глава 5. День самоуправления
Биологию им пришлось прогулять.
Поначалу Лис хотел отделаться от директора и пойти на урок вместе с Лизкой. Попросил Эдуарда Степановича подождать их в своем кабинете, оставил с ним Грига и Резца и бегом припустил в сторону класса. Успел сесть за парту и кивнуть девочке головой – нормально, прорвемся. Даже расслабился, ожидая, что впереди у него целых сорок минут, чтобы обдумать ситуацию.
Пират зашел в кабинет вместе с учительницей. Вяло махнул рукой ученикам и сразу направился к Елисею. Подтянул сзади еще один стул, пристроился сбоку, на самом проходе.
– Хотите сесть на мое место? – занервничал сосед Лиса, носатый очкарик по фамилии Ашкенази.
Директор расплылся в счастливой улыбке и ничего не ответил.
От тишины в классе очень скоро зазвенело в ушах. Странное поведение Пирата нервировало и училку, и одноклассников. Урок еле-еле тронулся с места. Поползли тягучие, напряженные минуты.
Вскоре у Лиса сдали нервы, и он вскочил со стула. Директор тоже поднялся и преданно вытаращил глаза в ожидании приказа по игре.
– Эдуард Степанович, вы же хотели меня к себе в кабинет позвать, – с нажимом сказал парень. Лишь бы заколдованный школьный шеф его понял. – Со мной нужно провести беседу, помните?