– Григ не может мне ничего сделать. – Теперь Елисей был уверен, что играет правильно. – Он младше меня по значению.
– Ты с ума сошел? – взвизгнул черт. – Он козырной туз! Я просто дал тебе последний шанс передумать. Сдавайся или сдохни! Мне не нужна такая строптивая карта.
– А ты ее и не получишь.
Лис прижал левую руку правой, чтобы не болталась, и пошел к противнику.
Ожившие карты расступались, не имея возможности к нему приблизиться.
– Ну как? Чем ты теперь будешь отбиваться? Я же джокер.
– Я тоже, – завопил черт. – Мы с тобой на равных.
– Вранье, – Лис хорошо запомнил правила. – Если козырная масть трефа или пика, то черный джокер становится самой старшей картой в игре. У нас пика.
– Это еще ничего не значит!
– Нет, это значит, что игре конец. Раз нечем отбиться, тебе придется взять мою карту. А игра заканчивается, когда остается один игрок с картами на руках. Я как игрок жертвую собой. Ты остаешься со всеми картами. Один. И ты проиграл.
Парень с зелеными волосами скорчился и завыл. Существа вокруг него взрывались красными вспышками и превращались в глянцевые листки картона. На поверхности воды теперь колыхались самые обычные карты.
В зале остался только Григ. Правда, он все еще находился в непонятном трансе.
– Отдай мне мои карты, – потребовал Лис. Его неожиданно зашатало, а перед глазами снова поплыли яркие круги. Надо поскорее заканчивать дело, пока он не отключился. – Я выиграл, и ты не можешь использовать моих друзей для своей колоды.
– Забирай, – проскрипел черт. – И не забудь про выигранный приз. Ты заслужил его, так что живи в свое удовольствие.
От надрывного свиста у Лиса заложило уши. Последней, кого он увидел, стала Лизка. Девочка хлопала глазами и зевала, как после долгого сна.
Кажется, с ней все хорошо, успел подумать Елисей, а потом на него накатила темнота.
Глава 3. Ночь внутри
Сознание возвращалось нехотя, очень медленно.
Сначала Лис услышал голоса. Они витали высоко над ним и, кажется, спорили.
– Не верю, что ты совсем ничего не можешь сделать! – с надрывом шептала где-то вдалеке Лизка. – Он уже несколько часов без сознания. А мы все еще тут заперты и в холодной воде мокнем.
– Могу еще раз по щекам похлопать, – отозвался какой-то парень. – И то одной рукой.
На скрип черта это похоже не было. На Грига тем более – у того звучание мягче, не такое дерганое. Странно, какие знакомые у него интонации. Как будто внутренний голос вдруг вылез наружу и разболтался, пока ты сам валяешься без памяти.
C опозданием накатили и другие ощущения. Металлические трубки за спиной – значит, его к ним прислонили, чтобы ненароком не утопился. Плечо совсем не болит – прекрасно. И сидит он теперь в теплой, приятной воде. Наверное, она постепенно нагрелась.
Лис открыл глаза, и его замутило от яркости красок. Зрение как будто обострилось. Парень с удивлением заметил летящую в противоположном конце океанариума муху. Легко пересчитал ее лапки, а следом зачем-то и частоту взмахов крыльев в секунду. Видимо, не до конца отошел от обморока и продолжает подглючивать.
– Елисей, тебе плохо, да?
Лизка с озабоченным лицом присела рядом с ним. Осторожно дотронулась пальцами до лба и тут же отдернула руку. Ух, до чего она горячая! И почему только куртку не снимет, раз так запарилась?
– Нормально, – пробубнил Лис.
Наверное, от того, что он долго молчал, голос изменился на более низкий. Такое бывает с утра после сна. Надо только прокашляться.
– Можешь не перхать, не поможет, – подошел к нему незнакомый парень. Мокрые светлые волосы почти закрывали лицо. Левую руку он аккуратно поддерживал правой и трясся, как в ознобе. – Лучше не надрывайся. Привыкай к новому звучанию.
Да у него не только голос знакомый, но и толстовка. Совсем как у Лиса – серая, с синей полосой по низу. С него снял, что ли? И зачем, интересно?
Елисей опустил взгляд себе на грудь и вздрогнул от удивления. Сам он был одет в любимую черную футболку Грига. Поднял ногу и увидел его же кроссовки. В голове зашевелились нехорошие предчувствия. Осталось сообразить, какие именно.
– Дошло наконец? – Незнакомый парень поморщился и откинул с лица волосы. – Надеюсь, теперь ты доволен.
Напротив Лиса стояло его отражение. Грязное, мокрое, тоже покалеченное, но абсолютно точное. Обостренное зрение услужливо показало каждую знакомую мелочь. Тонкий шрам над бровью от падения с качелей в детстве. Скучные синие глаза, на которые он по утрам смотрел в зеркало, мечтая о чем-нибудь позагадочнее. Глупая улыбка, которую он всегда в себе подозревал, но впервые со стороны убедился в ее придурковатости.
– Почему нас двое? – все тем же чужим голосом поинтересовался у двойника Лис.
– Ты по-прежнему в единственном числе. Как и я, – закатил глаза парень.
И это было так знакомо, что Лис наконец сообразил, в чем дело.
– Григ? Черт превратил тебя в меня?
– Не только, – осторожно произнес бывший темноволосый.
– А что еще?
– Елисей, ты только не волнуйся, – погладила его по руке Лизка. – Главное, что ты пришел в себя. Теперь мы выберемся отсюда и обязательно что-нибудь придумаем.
– А ты что такая горячая? – не выдержал нового обжигающего прикосновения Лис. – От воды нагрелась? Вон и нос уже красный. Куртку хоть расстегни, а то перегреешься.
– Вода тут, вообще-то, холодная, – Гришка поморщился и прислонился спиной к стене. – Просто ты этого теперь не замечаешь.
Сказанное показалось Лису бессмысленным. С чего бы ему вдруг менять отношение к температуре воды? И почему ему кажется, что он чувствует запах каждой рыбы в океанариуме?
– Слушай, у меня твое вывихнутое плечо болит, но я и то быстрее сообразил, – вздохнул Григ. – Посмотри уже, что ли, на свое отражение и примени дедукцию, Шерлок.
Стекло аквариума показало ему растрепанные темные волосы, огромный нос и бледно-голубые глаза. Те самые, которым он так завидовал. Те, что раньше принадлежали Гришке.
Лис в шоке схватился за щеки, словно желая сдернуть с себя чужую маску. Бледный парень в отражении сделал то же самое.
– Не может быть! – простонал Елисей и слегка стукнул кулаком по ограждению.
Толстая металлическая трубка согнулась, едва не сломавшись посередине. Лис в изумлении потрогал ее, а потом без особых усилий распрямил двумя пальцами. Наверное, алюминиевая. Слишком легко гнется.
– На твоем месте я был бы аккуратнее, – наставительно сказал Григ. – Если не будешь себя контролировать, постоянно будешь все ломать.
– Ладно, – недоверчиво огрызнулся Лис. – Если у тебя получалось, я тоже смогу.
– А если не сможешь? Ты же не Гриша. Совсем не такой спокойный, – раздался сзади голос Лизки.
– Почему это ты мне не доверяешь? – обернулся к ней Елисей.
– Да я вообще молчу! – вздрогнула девочка. – Чего ты вдруг разозлился?
– Но ты только что…
– Ой, что же с ним происходит? Страшный какой, весь на нервах!
– Вот опять, – ткнул в нее пальцем Лис и только потом сообразил, что Лизка не открывала рта.
– Понятно, – покачал головой Григ. – Теперь ты добрался до чтения мыслей, поздравляю!
– Гонишь! – выдохнул Лис.
– А вот так? – улыбнулся Гришка. Губы при этом были плотно сжаты, а глаза внимательно наблюдали за его реакцией. – Что там у вас говорят при проверке связи? Кирк вызывает «Энтерпрайз»?
– Ох ты ж черт!
– Без него, думаю, не обошлось, – друг снова заговорил вслух. – Переходи на общедоступную волну и завязывай с копанием в чужих мыслях. Ты сам мне объяснял, что это некрасиво. Пришло время воплощать свои принципы на практике.
– Но как?
– Просто отключись. Не позволяй себе воспринимать что-то еще, кроме реальных звуков. Сконцентрируйся на внешнем, а не на внутреннем.
Лис попробовал и чуть не оглох от резкого звука бурления пузырьков. Скорчился, зажал руками уши.
– Аквариумы… Они такие шумные.
– Убавь громкость. Ты можешь все это контролировать.
И правда получилось. Уже через минуту Лис сумел воспринимать происходящее без лишних помех.
Девочка смотрела на него почти со страхом.
– Лиз, ты чего? – улыбнулся ей Елисей. – Это же я, гляди. Ничего не изменилось.
– Не знаю, – с сомнением пробормотала Лизка. – Никак не могу привыкнуть к твоему нынешнему состоянию. С Гришей было проще.
Ах, так, значит? Темноволосый сменил окрас, лишился всех способностей, но все равно его обскакал. Лис обреченно вздохнул и с новой завистью взглянул на Грига.
Тот стоял у стены и тяжело дышал. Со щек постепенно сбегали краски. Вот же бледная немочь! Хочет и его телу тоже белое лицо заделать.
– Ты как? Плечо болит сильно?
– Сложно сказать, – с трудом выдавил Гришка. – Я не большой специалист по части болевых ощущений. Но чувствую, что пора что-то предпринять. Кажется, такое называют головокружением. И оно усиливается.
– Обопрись на меня.
Лис подскочил к другу и подхватил его одной рукой. Григ сжался и охнул. Похоже, он опять не рассчитал силы. Надо быть внимательнее, раз уж все тут такие хрупкие.
– Пойдемте, – Елисей бодро двинулся к выходу. – Нужно отсюда выбираться.
– Там закрыто, – грустно прошептала Лизка. – Снаружи. Мы уже пробовали.
В сапогах у нее хлюпало, а нос, как он теперь понял, был красным вовсе не от тепла. Скорее наоборот. Друзья вконец замерзли, устали и едва держались на ногах.
Ничего, его сил теперь хватит на всех троих. Как же хорошо быть в теле сына вампира и вестницы смерти!
– Аккуратнее, – просипел сбоку Григ. – Ты мне сейчас все ребра переломаешь.
– Извини. – Лис подтащил Гришку к двери и прислонил к стене. – Закрыто, говорите? Ну это мы сейчас исправим.
От шальной силы буквально распирало изнутри. Парень легко крутанулся в прыжке вокруг себя и ногой ударил в широкую металлическую створку. Дверь вынесло наружу вместе с косяком.
– И зачем это было нужно? – спросил Григ.