Осмотрел быстро, потребовал какие-то склянки, воду – по счастью, она нашлась в комнате. Рану снова перевязали, как на торсе, так и на руке. С облегчением обнаружила, что кровь уже остановилась, а других ран больше не было. Правда, рука его пострадала сильно… еще бы! Он же подставил ее под удар… Как вспомню тот момент, так ком застревает в горле, а на глаза наворачиваются слезы.
Сколько прошло времени – неизвестно, но, когда Арина перевязали, напоили какими-то отварами и уложили на кровать, все еще царила ночь. Я не могла стоять на месте, вся извелась, мерила шагами маленькую комнату. Наконец-то лекарь тяжело поднялся и заключил:
– Жить будет. Утром покормить, постельный режим еще на неделю.
– Поняла, – закивала. Пока лекарь взялся собирать склянки, оставив те, что теперь нужно будет принимать Арину, я метнулась к нему тенью и нервно заговорила: – Учитель, кхм, простите меня, пожалуйста, за неуважение.
Склонила голову, понимая, что погорячилась – не то слово. Лекарь моих извинений не оценил, окинул недовольным взглядом, собрал свои вещи и, забрав у нас одного стража, пошел обратно, так ничего не сказав.
Надо будет потом еще раз извиниться. Меня вели эмоции. Я должна была… должна была…
Только вроде бы все успокоилось, как вдруг снаружи снова раздался торопливый топот. Да что же это такое? Покой сегодня будет или нет? Страж, что все еще был здесь, бросился на выход, держась за клинок. Приготовилась к худшему, но это как посмотреть.
В дверях появился господин Этари: я низко поклонилась, но он на меня даже не взглянул, бросился к Арину. Ничего особенного не сделал, просто осмотрел.
– Что случилось? – неизвестно кого спросил он.
– Двое убийц пробрались во двор, – рассказала я. – Арин меня защищал.
Несколько секунд Этари молчал, продолжая смотреть на Арина. Потом вдруг взял и резко переключился на меня, да как-то враждебно. Нервно сглотнула, не зная, к чему быть готовой, мельком заметила Норио в дверях.
– А ты что здесь делаешь? – с претензией потребовал он.
– Я… – растерялась, если честно.
– Я же велел тебе отправляться в библиотеку!
– Я отправилась, но Арин захотел меня вернуть!
– Арин, что ли, тебе отдает приказы теперь? – все злился Этари.
– Нет, но…
– Никаких «но»! Я твой господин! Поэтому возвращайся в лазарет! Немедленно!
– Господин. – Даже Норио показалось, что Этари перегнул палку.
Запнувшись, на миг младший Онэро будто захлебнулся своей непонятно откуда взявшейся ненавистью и, может быть, даже ревностью. Отвел взгляд, проглотил злость, попытался успокоиться. Все это время никто не двигался с места, все ждали.
– Извини, – было видно, с каким трудом ему дались эти слова. – Это… очень длинная и тяжелая ночь. Но я не должен был на тебя кричать.
Слова говорили о сожалении, но его глаза горели гневом: «Неужели сама не понимаешь очевидного?!»
– Возвращайся к себе, – почти спокойно попросил он.
Я долго смотрела в его темные глаза, в которых плясало пламя, но чем больше я смотрела, тем лучше себя чувствовала. Я не злилась.
– При всем моем уважении, господин, но я не уйду, – заявила я.
«Как ты смеешь?!», – вспыхнуло в его глазах.
– Арин спас мне жизнь. Я должна остаться.
– Я освободил тебя от обязанности спасать его, – снова сорвался Этари.
– Это не обязанность, господин, это мое желание.
Как много он сейчас хотел сказать о том, насколько незначительны желания какой-то служанки. Но нужно отдать ему должное: он – не Рэн. Этари сдержался. Стиснул зубы, кулаки, сделал несколько глубоких вздохов.
– Как ты посмела себя защищать? – Словно ревновал к моему спасителю.
– Господин, это же Арин, как он мог не спасти меня? – мягко улыбнулась в ответ.
И Этари почему-то успокоился. Как будто прибежал ночной гость и мигом похитил все его эмоции.
– Ты это нарочно делаешь? – внезапно спросил он. – Чтобы не уходить?
Это кольнуло меня откровением, которое я не хотела делать перед Этари, перед Норио и каким-то стражем, чьего имени даже не знала.
– При всем моем уважении, господин, но ведь это были убийцы, напавшие на вас, – выразительно намекнула не только на нападение во время возвращения, но и поселила тень сомнения в отношении встречи у восточной стены.
Все это прозвучало неопределенно, но виноватого зацепило. Этари засомневался. Чуть прищурил глаза, пытаясь прочитать меня. Я выдержала этот взгляд спокойно, сама пыталась уловить кое-что в ответ…
Но все закончилось, так и не начавшись.
– Хорошо, – наконец разрешил Этари, прекрасно понимая: не дай он разрешения, и я костьми лягу, но не уйду. – Оставайся. Но, когда Арин придет в себя, я с ним это обсужу.
– Конечно, господин. – Не отрываясь смотрела на него я. – Вы здесь хозяин.
Прозвучало очень двусмысленно. Этари это не понравилось: он сверкнул раздражением в глазах, но я по-прежнему изображала покорность. Еще недолго постояв, он снова взглянул на Арина, а затем ушел. Норио постоял еще пару мгновений, разглядывая меня, и последовал за своим господином.
Только после этого страж появился в дверях.
– Я выставлю здесь нескольких стражей, – сообщил он. – Так что можешь быть спокойна.
– Спасибо, – поблагодарила я, низко поклонившись, страж кивнул и задвинул двери, оставив меня с Арином.
С трудом, но я отвоевала свое право остаться с ним.
Глава 13
Ночь заканчивалась долго – заснуть я так и не смогла. Арин спал крепко, немного беспокойно. Я переживала за него, но все же не так, как это было впервые, когда его принесли сюда. Да, он снова пострадал, но в этот раз по-другому. В этот раз.
Перед глазами часто прокручивался момент, как он подставил руку под удар, и внутри меня два противоречивых чувства: ужас и тепло. Он устал, спал, обессилел, но бился с врагами до последнего. До тех пор, пока не убедился, что их больше не осталось.
Это трогало меня до глубины души. Возможно, само нападение. Возможно, слишком длинная, холодная, одинокая ночь. Перед глазами так часто мутнело, когда я подолгу разглядывала спящего Арина.
Мне хотелось, чтобы он поскорее проснулся.
Когда рассвело, я поняла, что день будет пасмурным. Неудивительно, что даже природа огорчилась. Арин пострадал…
Он все еще спал, а я никак не могла дождаться приговора. Мне нужно было увидеть, как он проснется. Но до тех пор…
Собралась с силами, подумала, чем смогу быть полезной, и отправилась на кухню за едой. Когда Арин проснется, ему точно понадобится подкрепиться. Еще ведь голодовку тут недавно устраивал. Теперь это меня зацепило сильнее – я испытала вину за то, что вынудила его идти на подобные меры. Может быть, он бы поправился быстрее, если бы…
Но теперь уже бесполезно себя корить, самое главное, что он в порядке. Теперь.
Двери на кухню были распахнуты, повара уже готовили завтрак. Но когда я приблизилась, то заметила нечто странное в их поведении. Они были напряжены и натянуты, словно струна, а когда появилась я, они только взглядом кричали мне: «Уходи! Уходи!»
Поскольку главным для меня сейчас было накормить Арина, я бы не ушла, даже если бы на меня толпа убийц выскочила. Но спустя пару мгновений после того, как зашла внутрь, тайны быстро выдали себя с головой.
– Доброе утро, господин, – поклонилась я Рэну, обнаружив его в самом темном углу кухни.
Как он умудрился здесь оказаться в такую рань? Ах, точно, вчера же было нападение не только на нас с Арином. Судя по тому, как появились стражи, в тот момент схватка уже заканчивалась. Мы были случайными жертвами, оттого было и обиднее.
Несмотря на ночные приключения, бессонную ночь, да и вообще – это же Рэн, – он сидел и с удовольствием поедал финики и, завидев меня, самодовольно улыбнулся. В памяти тут же всплыло, как он убивал дерево, хотя я просила этого не делать, и все как-то разом навалилось. Мне хотелось кого-нибудь наказать, даже если это будет тот, от кого можно было ожидать больших проблем.
– Пришла, драная кошка, – поприветствовал меня он. Я скривилась, задрала нос, пытаясь изо всех сил выглядеть так же, как обычно сам Рэн, и отправилась собирать еду. – Что это ты задумала?
Он вел себя по-разному, но последние дни было понятно, что я вызывала у него больше ненависти, чем ему хотелось надо мной поиздеваться. Но сегодня он был удивительно спокоен, ухмылялся постоянно, выглядел таким расслабленным, будто его ночное нападение и не коснулось.
Наталкивало на мысли: а не он ли это вновь подстроил? Я так и не поняла, был ли он причастен к первому нападению. По-моему, никто не понял. Уже совершенно ясно, что Рэн нормально ни на один вопрос не ответит, даже если от этого будет зависеть его доброе имя. Ну или просто имя.
– Если вы пришли полюбоваться тем, как я вас игнорирую, наслаждайтесь, – бросила я, снова задрав нос.
Рэн на провокацию не поддался, более того – все понял сразу.
– Итак, ты догадалась, что я делаю с деревом, – озвучил он, и, поскольку я была на взводе, напряжена и слишком расстроена, не повестись на провокации не смогла.
Развернулась резко, подошла к Рэну и пригрозила кулаком. Это я сначала так думала, что кулаком. Кто резал овощи в этот момент? А? Вот-вот. Забыла я об этом потому, что Рэн даже не вздрогнул, пока я ножом перед его носом размахивала, продолжал сидеть и улыбаться.
– Я знаю, что в ваших дрязгах не разобралась даже близко, но была уверена: дерево вы убиваете из-за господина Этари. Очевидно же: братская зависть и все такое. В глубине души, возможно, вы его любите… – Рэн прыснул так, что мне даже стало стыдно, потому что вмиг почувствовала себя дурой. – Но чтобы губить дерево, посаженное в честь ваших родителей… Разве это не единственное, что у вас от них осталось?
Рэн прожевал финик и окинул меня оценивающим взглядом.
– Кто тебе рассказал?
– Господин Дэран, – объявила я, и кто-то из поваров позади шумно выронил таз. По звуку показалось именно так, возможно, кто-то в обморок упал, не поняла, была слишком сосредоточена на Рэне. – Зачем вы это делаете? Чем вас этот мир обидел?