Неясно, куда делся на это время страж, что нас последнее время охранял, на какой-то миг я подумала, что господин Этари его отпустил, мол: «Никто же не нападает, сколько можно тогда здесь дежурить?» Но наверняка я не знала. Поэтому юркнула в сторону от галереи и прокралась ближе к дому окольным путем.
В комнате горел свет, вечер скрывал меня в сумерках, но перед входом прохаживался Норио, и, если я хотела послушать, о чем Этари говорил с Арином, нужно было оставаться незамеченной.
Кое-как подобравшись ближе, устроилась под окном, там, где лучше всего можно было услышать разговор. Кралась как мышка: очень рассчитывала не попасться.
– …так что я почти в порядке, – закончил фразу Арин.
– Это хорошо, – явно улыбался Этари. Со мной он не был столь доброжелателен, даже когда не подозревал ни в чем. – Что ты планируешь делать после того, как восстановишься полностью?
Арин сделал небольшую паузу. Я догадывалась, отчего она могла возникнуть, но делать выводы, не видя его лица, не могла. По нему не всегда было понятно, что он на самом деле думал или чувствовал. Но это и неудивительно, ведь мы знакомы не так давно.
– Сложно сказать, – наконец ответил Арин. – Но если я занимаю чужое место…
– Нет, – перебил Этари решительно и твердо. – В том-то все и дело: я бы не хотел, чтобы ты уходил. – Молчание. – Норио… мой лучший воин. Он всегда охраняет меня, и я ему за это очень благодарен. Не в обиду будет сказано, однако для него это долг. Но ты… ты спас меня, и это до сих пор не укладывается в голове.
– Почему? – вроде бы с ходу, но все же с осторожностью переспросил Арин. – Да, это значит многое, но все же я не понимаю: ты господин – тебя все должны защищать.
Этари ухмыльнулся, и, даже не видя его, я узнала в этой улыбке горечь.
– Меня все защищали – это верно, но так было раньше. – Он взял небольшую паузу и только спустя минуту, не меньше, продолжил: – Пока десять лет назад я не отправился с родителями в путь, а дальше… дальше вернулся только я один. Все остальные погибли.
Арин недолго помолчал.
– Мне жаль, – выразил соболезнования он. – Но… разве ты виноват в их гибели?
Я вспомнила отношение учителя и его слова, задумалась и об остальных. Ведь на пиру никто не подсаживался к Этари, родной брат устроил «теплый» прием. Из-за всех волнений по поводу Арина, да и собственных проблем, я совершенно не задумывалась, каково приходилось Этари.
– Я не знаю, – внезапно признался господин, и я даже резко повернула голову, настолько не ожидала это услышать. – То есть… мне тогда казалось, что я не виноват. Но если тебе постоянно твердят обратное, невольно начинаешь верить.
К моему удивлению, когда Арин заговорил, я уловила не меньше чувств.
– Я тебя понимаю. Тяжело идти против толпы, даже если только ты один прав.
Снова тишина, мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоить бурю эмоций в душе.
– Я не хочу, чтобы так продолжалось, – признавался дальше Этари, – но повлиять на их мнение и суждения не могу. Но ты меня не осуждаешь. Тебе было все равно, кто я и что мог сделать. Ты просто спас мне жизнь.
Да, спас, только вот Этари не знал, какие истинные цели преследовал Арин. Хотя, по сути, он ведь действительно желал спасти его… напоследок. Так что его благодарность была объяснима.
Все-таки что-то особенное было в том, как Арин защищал меня или спасал Этари. Ведь если задуматься, стражи дома Онэро подоспели и разобрались с врагами, но все это было совсем не так. Арин… был особенным, и это чувствовалось сразу же.
– Поэтому, – продолжал Этари, только в этот раз с большими паузами, – я бы хотел, чтобы ты остался. Чтобы ты стал моим… другом. Пожалуй, единственным во всем доме.
Снова смущенная улыбка, за которой Этари пытался скрыть истинные чувства. Я не задумывалась о нем и о его переживаниях: мне было некогда, да и неинтересно. Но ведь он и правда был очень одинок.
Арин ухмыльнулся.
– Друг, – произнес он, словно пробуя это слово на вкус. – Это что-то новое для меня. Я не знаю, как дружить правильно.
– Может быть, в этом и смысл, – предположил Этари. – Чтобы узнать…
Тень подкралась ко мне незаметно, я напряглась и вжалась в свое место, резко глянув влево, – загораживая мне слабый свет луны, там стоял Норио. Опять его мрачность давила на меня не хуже горы. Нервно улыбнувшись, не знала, что и предпринять. Попалась – это точно. Но все еще не хотела в этом признаваться. Судорожно поискала в окружении помощи, но ничего не вышло. Тогда я изобразила, будто сижу тут и дышу свежим воздухом, шумно вздохнув пару раз.
Норио, конечно же, мне не поверил, даже не обратил внимания на мои слабые попытки оправдания. Но, к моему удивлению, за руку не схватил, куда подальше не поволок. Наоборот, тихо сел напротив меня. Между нами было расстояние, но, поскольку Норио я знала очень мало, и к тому же именно он чуть не разоблачил меня, эта близость была неуютна. Но я не могла закричать: «Уйди!», потому что как я слышала разговор Арина и Этари, так и мой голос оба услышали бы враз.
Когда Норио сел, за его спиной я заметила фонарщика, который шел по галерее и зажигал фонари. Медленно и уверенно они погружали Норио в ореол пламени, и выглядело это вкупе с моими переживаниями далеко не радужно. Оказалось, дело было не только в моих опасениях.
Этари и Арин все еще продолжали о чем-то тихо беседовать, но и Норио со мной заговорил.
– Я тебе не доверяю, – заявил он с ходу.
И несмотря на то что мне в общем-то все равно, что какой-то там Норио – человек, которого я не знала, с кем не общалась, да и вообще мы из разных миров – сказал мне это, я все же испытала укол обиды.
– Ясно, – даже не нашла, что еще сказать в ответ.
Вряд ли моих слов он вообще ждал. Тем не менее.
– Тебе мог поверить господин, даже Арин, – Норио говорил тихо, чтобы нас не услышали внутри, – но я не перестану в тебе сомневаться.
– Даже если я скажу, что не преследую цели причинить вред твоему господину? – предприняла попытку оправдаться, но Норио всем своим видом дал мне понять, насколько это бессмысленно. Ухмыльнулась. – К чему ты это говоришь?
– К тому, что хочу, чтобы ты знала: господин может доверять Арину, может верить в его самоотверженность, попытаться с ним подружиться. Но я хорошо знаю лишь одно: моя излишняя подозрительность не раз спасала господину жизнь. И как бы красиво ни выглядела твоя или его история, однажды все раскроется, и тогда я исполню свой долг.
– Долг? – Нервно сглотнув, скрыла улыбкой волнение. – Убьешь меня?
– Если понадобится.
– Норио, к чему этот разговор? Если для себя ты уже принял решение?
Он вдруг подался ко мне, огни, что загорались в галерее позади него, становились все ближе.
– Я хочу, чтобы ты подумала вот о чем, – заговорил еще тише он, нас даже тихий шепот ветра в листьях заглушал. – Если ты останешься, рано или поздно встретишь один-единственный исход – от моего клинка. Но если ты уйдешь, то сможешь избежать этого.
– А что, если я действительно не желаю зла твоему господину? Никому в доме Онэро? – предположила я.
– Тогда чего ты желаешь? – Молчание длилось недолго. Я серьезно раздумывала над тем, чтобы рассказать ему правду. Только все дело в том, что я понятия не имела, что творила прошедший год. Вдруг я сделала что-нибудь недопустимое? Что-нибудь, за что Норио убьет меня на месте? Кто знает? Начинать признаваться тому, кто уже заранее хочет меня убить, – не самая лучшая стратегия для выяснения правды. – Именно поэтому я настоятельно тебе рекомендую: подумай о моем предложении. Забирай с собой Арина и уходи. Пока еще можешь.
Не понимала, как так вышло: вроде бы фонари горели позади Норио, но в его темных глазах внезапно угрожающе полыхнуло пламя. Невольно поежилась от этого, но что-то сказать попросту не успела. Норио передал мне все свое предостережение, а затем поднялся и ушел, оставив меня в неопределенных чувствах. Уйти? Но я ведь еле-еле пробилась сюда, и уходить теперь…
Разве этот вариант вообще был? С другой стороны, а какой еще выбор Норио предоставил?
Глава 17
На следующее утро Арин выглядел почти в порядке. Если бы не раны, можно было бы сказать, что он практически выздоровел. Проснулся сам, был бодр и полон сил. Улыбался, пока уплетал за обе щеки завтрак, что я принесла. А я все думала и гадала, не связано ли его настроение со вчерашним разговором с Этари? Он ведь сказал мне, что больше готов к тому, что когда-нибудь и Этари его тоже прогонит. Что-нибудь изменилось после их разговора? Ведь концовку я так и не услышала.
– Значит, – все-таки осмелилась заговорить об этом, – вчера к тебе приходил господин Этари.
Голос, как назло, пропал – откашлялась, поправила плошку с едой, хотя этого делать и не требовалось.
– Угу, – ответил Арин, а я быстро поймала его в ловушку взглядом, отслеживая каждую эмоцию. Прожевал, делая это нарочито медленно, словно раздумывал. – Он… хочет подружиться.
Улыбка на лице Арина была неуверенной, но я прочитала все его истинные эмоции.
– Ты выглядишь так, будто я сейчас начну тебя ругать за это, – улыбнулась.
Арин тут же взглянул на меня, но, увидев на моем лице улыбку, чуть расслабился. Вздохнул, задумался ненадолго.
– Я составил о нем не совсем верное первое впечатление, – признался он осторожно. – Мне казалось, он… просто наследник знатного рода. Избалованный, как Рэн, например. Но… он другой. По крайней мере, мне так показалось. И судьба у него нелегкая.
Арин погрустнел, как если бы я пыталась его в чем-то упрекнуть.
– Ты все еще выглядишь так, будто я собираюсь тебя ругать, – снова улыбнулась.
Арин тоже медленно улыбнулся и посмотрел на меня.
– А ты не будешь?
– Почему я должна? – Он пожал плечами. – Ты думаешь, я не умею делиться? Когда это я отвоевала единоличное право дружбы с тобой? Разве это вообще возможно? Я не могу и не собираюсь запрещать тебе общаться с тем, с кем тебе хочется.