– Я подумал, если проследить за ним, можно узнать, где он обитает.
– Да, но… зачем?
Арин плотно сжал губы – я поняла, что эта тема для него непроста. Но он не спешил делиться со мной подробностями, только смотрел какое-то время. Я не требовала откровенности, просто переживала.
Хорошо, предположим: мы найдем, где прячется хисин. И что дальше? Мурашки по коже от воспоминаний о том, как те шевелившиеся тени скользнули по крыше. На что способны хисины – демоны темных ночей?
Арин об этом не думал, его будто бы что-то тревожило, но решение не делиться этими тревогами он все-таки принял.
– Идем. – Он сжал мою ладонь. – Нужно вернуться в дом Онэро.
Больше мы не разговаривали. И чем дальше уходили от места происшествия, тем тише становилось. Улицы снова полнились праздником, если люди вокруг и восклицали, то от радости или приветствовали ветер.
Арин удивительно хорошо знал дорогу. Вспоминала его признание: наверное, он утаил много печалей и боли, связанных с его жизнью до дома Онэро. Где можно спрятаться, когда дома тяжело? В городе. Я знала об этом мало: мы с отцом редко ссорились. Но иногда бывало. Тогда я уходила гулять по деревне до позднего вечера, исхаживая в округе все до последней тропки по несколько раз.
Несмотря на то что появился злополучный хисин, губы все равно помнили вкус персиковых пирожных. Его губы, его тепло, признание. Он все еще держал меня с нежностью, вел за собой сквозь толпу, иногда оборачивался, следил за тем, чтобы я не потерялась.
Каждый раз, когда ловила его шоколадные глаза в отблесках фонарей, легкую тень улыбки, мое сердце трепетало, словно птица в клетке. Хисин… По какой бы причине ни преследовал, он мог бы делать это дальше.
Но я была рядом, а Арин не собирался подвергать меня опасности. И это было… приятно.
После того как мы ушли подальше от места происшествия, праздник снова накрыл с головой. Но Арин так и не замедлился. Будто он один знал, что праздника сегодня больше не будет. Это печалило, ведь я не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. Скоро состоится охота, отъезд запланирован через два дня, и что-то мне подсказывало, что мы уже вряд ли выберемся в город поесть персиковых пирожных.
Интуиция? Плохое предчувствие? Может быть, всего понемногу. Поэтому я наслаждалась последними минутами, сжимала в руках пирожные и думала: а почему бы не продлить праздник сегодня вечером у миндального дерева?
Когда мы попали обратно на территорию дома Онэро, я с удивлением отметила, что все как будто изменилось. Повсюду горели огни, но света было в разы меньше. Заметила нескольких слуг, которые вешали праздничные фонари на столбы, а я не знала, что в доме будут праздновать фестиваль семи ветров.
Арин закрыл за собой дверь, но не успел даже взглянуть на меня, как услышал шум. Когда мы уходили этим вечером, слуги спешно собирались и готовились к отбытию на охоту. Но сейчас была другая обстановка, да и к тому же мы минутами ранее видели хисина. Я только сейчас это до конца осознала.
До сегодняшнего дня думала, что хисины – это всего лишь сказки. Но то существо в тенях – до сих пор не по себе от этого воспоминания.
Арин тоже все еще был немного на взводе, поэтому спешно пошел по галерее в сторону главного двора: крики раздавались именно оттуда. Мельком в голове пронеслась мысль, что там может быть, но до последнего не хотелось в это верить. Жаль, что желания не всегда сбывались.
Стоило только выйти, как мы тут же присоединились к толпе слуг, наблюдавших за схваткой Рэна и Этари. Ну как схваткой? Вначале, возможно, это и была схватка. Сейчас же оба валялись по земле, а многочисленные слуги пытались их разнять. Первый вопрос: где Норио? А вон он. Сидит на земле и пытается прийти в себя. Судя по ошалевшим глазам, полагаю, ему уже здорово досталось.
Арин выпустил мою ладонь, и пока я соображала, что случилось, он уже вклинился между братьями и каким-то чудом смог их разнять. Слуги, боявшиеся до этого момента обоим навредить – или они за себя боялись, – тут же схватили их и развели в разные стороны двора.
Арин остался с Этари. У последнего был подбит глаз, кровь лилась из разбитой губы. Рэн тоже выглядел заметно помятым. Волосы торчали во все стороны, рассечена бровь – оба хороши.
– Ох-ох-ох! – носилась по двору между обоими госпожа Синь.
– Что произошло? – спросил Арин Этари.
– Ничего нового. – Сплюнул кровь он. – Идем.
– Стойте-стойте! – вмешалась я, преградив путь. – За мной.
– Чего?.. – не понял Этари, но я взглянула на Арина, и тот решительно кивнул.
– За ней! – поддержал он, и Этари ничего не оставалось, кроме как идти следом.
– Господин! Господин! – Полз за нами Норио.
Кто-то из слуг помог ему подняться. Перед тем как свернула в сторону кухни, обернулась и поймала взглядом Рэна. Он все еще не видел никого и ничего, кроме брата. Ненавидел. Как и всегда. Нас догнали слуги.
– Сян, неси лекарства, – попросила я.
– А может, в лазарет?
– Сначала глаз, потом остальное. – Никто пока не понял, почему я так уверенно шагала к кухне, но Сян кивнула и побежала.
Я же торопливо заскочила на кухню, где осталось всего несколько поваров, и потребовала кусок мяса из погреба. Обернулась и увидела перекошенное от удивления лицо Этари. Он уже был не рад, что пришел, да и Арин выглядел так, будто полностью меня поддерживал, но решительно не понимал, что происходит. Я кивнула на стул, куда Арин Этари и усадил, а затем, пока господин открывал рот, чтобы спросить, какую дикость я собиралась совершить, уже положила на воспаленный глаз кусок мяса.
Повисла звенящая тишина.
– Если хочешь, чтобы он открылся в ближайшие дни, сиди смирно, – приказала я.
Здоровый глаз Этари посмотрел на Арина – последний лишь пожал плечами, мол: «Я ничего не знаю, меня она вылечила», и неуверенно переступил с ноги на ногу.
Прибежала Сян с котомкой лекарств, Этари внимательно следил за всем. К нам доковылял Норио. Бросил в мою сторону рассредоточенный, но злобный взгляд, я же взялась останавливать кровь на губе Этари. Он дернулся – такое чувство, будто боялся меня. Но когда я сказала: «Прижми» – выполнил. Подозвала к себе Норио. Тот надулся и воинственно нахмурился.
– Я в порядке! – гордо заявил он и рухнул, как подкошенный, на пол.
Счастье, что тут народу было полным-полно. Еще и госпожа Синь как ужаленная носилась между кухней и лазаретом, наблюдая за наследниками. Прибежит, заглянет: «Ох-ох-ох!» и бросится обратно.
Норио тоже усадили. Один из крепких парней встал сзади, удерживая беднягу так, чтобы тот снова не упал. Нанесла ему мазь на виски, завязала повязку вокруг головы, оставив травы. Сунула под нос масло – Норио дернулся, но деваться было некуда: его держал слуга. Принял лекарство – я стала раздавать указания, как правильно дышать.
– Что произошло? – когда Этари уже как-то свыкся с тем, что у него на глазу лежал кусок мяса, поинтересовался Арин.
Этари вздохнул и нехотя ответил:
– Я домой вернулся всего две недели как, а Рэн… вывел меня из себя.
– Так это ты драку начал? – удивился Арин и глянул на меня.
– А что мне еще оставалось?! – возмутился Этари. – Он довел до слез учителя каллиграфии!
– А-а-а! – завопил Норио, когда я ткнула ему ложкой с маслом в нос.
– Ой, прости, надо внутри смазать, – нервно извинилась я, густо покраснев.
Норио злобно взглянул на меня, мол: «Да-да, знаю, это все твоя месть», но промолчал. Беспокойно сглотнула и глянула на Арина. Он только передавал мне свою спокойную уверенность.
– Какой… негодяй, – напряженно заметил Арин, нервно разминая кулаки.
– Да. Он всегда таким был, но в последнее время невыносим.
– Но драться-то зачем?
– Ну а чего он?.. – словно маленький, обиделся Этари.
– А где господин Дэран? – вспомнил Арин, кто разнимал этих двоих.
На кухню как раз ворвалась госпожа Синь. Она все проверяла, как там господин Этари, но вопрос Арина еще на подходе услышала. Отдышалась и ответила:
– Так он ушел сразу после вас.
Я выпрямилась и задержала дыхание, встретившись взглядом с Арином. Ушел? Сразу после нас?
Глава 22
Вот это уже становилось интереснее. Конечно, при всей толпе обсуждать, что там было в городе и как это связано с господином Дэраном, мы не стали. Но с Арином еще недолго многозначительно переглядывались.
Когда закончила латать Норио – его нос распух после того, как я в него ткнула, – отловила его взгляд из серии: «Помнишь, я тебя предупреждал, что дам время уйти и до этого момента не убью? Так вот, я передумал». Но я героически выдержала его и взглянула на повара.
– Еще один кусок мяса, когда этот согреется, – наказала я ему, а потом двинулась на выход.
– Куда? – спросил Этари. Его шея уже затекла в попытках держать голову запрокинутой.
Представила себе страшное, еще хуже, чем встреча с хисином, и обреченно вздохнула.
– Туда, – сообщила я и заметила, как Этари нахмурился, но что бы он мне еще сказал с куском мяса на лице?
Арин хотел пойти за мной, но Этари его не отпустил. Я обернулась напоследок, встретилась с Арином взглядом и заверила, что справлюсь одна. Наверное. Ну а что еще оставалось? Ох, почему он? Почему?
Доплелась до лазарета, наблюдая за совершенно очевидным: слуги в основном толпились снаружи, в приемной лекаря дверь была распахнута, и каждый, кто туда заходил, будто попадал в логово тигра. Вот и при мне одна служанка выскочила с миской, наполненной водой, и с визгом убежала.
Спокойно. Спокойно. Спокойно. Я уже повидала хисина. Настоящего. Разве это хуже?
Только сунулась и уже захотела вернуться в город, залезть на крышу и пожаловаться хисину на жизнь, как заметила Рэна. Он сидел в центре комнаты, а рядом с ним дрожали две девушки. Похожи на помощниц лекаря, потому что в руках держали какие-то лекарственные травы. Но, как я поняла, ничего толкового они так и не сделали.
Появился учитель, отодвинул меня, с ходу заявил: