– Рэн? – как-то обреченно констатировал Этари и взглянул на меня. – Ты была с Рэном?
– Э-э-э, – сначала я растерялась, но потом вспомнила: – Тут такое дело. Был у меня один эпизод. Я кое-что вспомнила. Это касалось господина Рэна. Но это было чем-то мимолетным; то, что он сказал…
Не стала дожидаться расспросов – сразу же поведала обо всем. То есть обо всем, кроме разбитых ваз. Этари слушал внимательно, не выражал эмоций. Но когда я закончила, он повесил голову.
– Это тупик, – констатировал он. – Рэн даже если знает все на свете, нам не расскажет никогда. Из вредности.
– А если?.. – вдруг начал Арин, но даже не продолжил мысль.
Этари поднял голову и заявил:
– Нет.
– Но?.. – Арин удивился, но снова попытался.
– Нет, – Этари покачал головой. – Я знаю своего брата и знаю, что нам от него ничего не добиться.
И вот тогда-то наконец-то дозрел мой гениальный план. Я медленно улыбнулась.
– А что, если нам найти к нему особый подход? – предложила я, к моему удивлению, не встретив сопротивления или возражений. Все втроем они только посмотрели на меня вопросительно. – Что обычно развязывает язык людям?
Этари задумался лишь на секунду.
– Ты хочешь его напоить? – догадался он.
– Нет. Немного подтолкнуть к беседе. Разве это плохо?
– Мой брат жаждет меня убить, – задумался Этари. – Следовательно, пить со мной вряд ли сядет. С Норио и подавно. Арина он не знает. А ты?
– Но ведь необязательно ему говорить, что он… пьет, – осмелела я и получила довольно подозрительный взгляд от Этари. – Что? Я же не отравить его собираюсь. Если есть лучший способ разговорить господина Рэна – я слушаю.
Этари скривился и вздохнул. Рэн уже ушел, но намерение было понятно. На самом деле я уже давно подумывала о том, чтобы развязать Рэну язык и разузнать о себе и прошедшем годе. Но госпожа Чжань загрузила меня работой настолько, что я уже забыла все, что знала без потерянных воспоминаний.
Но мы продолжали тянуть за ниточки, которые уходили в никуда. И это огорчало. Может быть, теперь что-нибудь да получится. В конце концов, если так и будем идти по пути наименьшего сопротивления, сможем ли мы хоть что-нибудь узнать?
Впрочем, несмотря на то что мы продвигались, меня беспокоило кое-что еще: если Этари рассказал, будто докопался до какой-то правды, похоже, его забвение связано с этим. Кто или что заставило нас забыть? Вопрос все еще слишком важный.
Сначала мой план не вызвал ни у кого особой радости, но чем больше о нем задумывались, тем больше понимали: если и вызнавать у Рэна хоть что-нибудь, то только так и никак иначе. Он был единственным человеком во всей империи, который ни за что и ни при каких обстоятельствах не расскажет правду. К сожалению.
Ну почему это именно Рэн?
Напоследок, перед тем как идти и разрабатывать план «Как споить Рэна и заставить его рассказать правду», мы уточнили у дедка, когда именно он видел нас вместе. И, к моему удивлению, оказалось, что ходили перед ним мы в летние месяцы, как раз примерно незадолго до первого августа. Этого года.
Значит, это было недавно. Но забыл ли он обо всем? Или просто не рассказывал? Нет, конечно, зная Рэна, даже если рассуждать на эту тему – ясное дело, он бы никоим образом не выдал нашей с ним связи. Однако меня все же волновало вот что.
Предположим, Рэн – это Рэн, пакостник и все такое прочее. Но! Ведь он пакостил всем, но мне он позволил приблизиться. Не исключала своего особого подхода и внезапных приступов призрачного доверия, связанных с нашей общей повинностью. Как бы он ни обвинял меня в том, что это я разбила те вазы, все же это был он, и расскажи я об этом господину Дэрану, кому поверит глава дома Онэро?
Но ведь это странно. Или мне так только хотелось? Не понимала, но план зрел конкретный.
Когда мы вернулись в дом Онэро, Этари сказал, что пойдет думать над планом, а меня попросил переодеться. Я не совсем поняла, что не так с формой, поэтому он пояснил:
– Ты ведь сюда не прислуживать пришла – это было твое прикрытие. А раз все теперь очевидно, хотя если хочешь…
– Нет-нет! – обрадовалась тут же я, перехватив взгляд Арина. – Переодеться, значит? Во что? А, найду!
И я побежала, пока Этари не передумал. Его милость меня больше радовала. Я не желала никому зла изначально, но почему-то мне нравилось это чувство. Потихоньку, медленно Этари начинал мне доверять. В моем случае и с моим желанием поскорее выяснить все обстоятельства дела это очень хороший знак.
Но еще мне хотелось очистить свою репутацию.
– Юин! – окликнула меня госпожа Чжань, когда я уже заворачивала за угол. Резко остановилась, крутанулась на пятках, в ужасе уставилась на главную служанку. Точнее, на того монстра, которого она из себя представляла, пока ко мне приближалась. – Где ты болталась полдня?! Ничего не сказала, ушла, не предупредила!
– Я! – пискнула, с трудом проглотила ком и взволнованно вздохнула. – Я была с господином Этари.
Сказала и задумалась: стоило ли посвящать ее в более детальные подробности? Или не стоило? Молчать или говорить?
– Ладно, – внезапно сменила гнев на милость и ушла, совершенно спокойно оставив меня одну.
Что?.. Нет, мне точно стоило уточнить у нее кое-что. Несмотря на то что господин Этари меня ждал, все же я побежала следом за главной служанкой, нагнав уже на кухне. Она как раз раздавала указания двум служанкам, затем поварам: госпожа Чжань спец по раздаче указаний.
– Госпожа, – позвала ее я. Она обернулась и внимательно меня осмотрела, явно удивилась. Я подумала: может быть, я не очень умная, но, если я помню Этари, а он вернулся в дом в пригороде примерно весной, Норио меня еще и обучал, где я все это время была? Возможно ли, что я оставалась в доме Онэро в пригороде? Это вполне могло быть правдой. И это нужно проверить. – Можно вас?
Главная служанка без дополнительных уточнений направилась со мной. Мы вышли на улицу и отошли в сторону, чтобы не мешаться другим слугам.
– Госпожа Чжань, у меня к вам просьба, – попросила я. – Господин Этари попросил для меня одежду не служанки.
Внимательно наблюдала за ее реакцией, но она лишь получила информацию, закивала.
– Хорошо, идем, – покорно согласилась она и двинулась со мной по веранде.
– Госпожа, и еще, – еле поспевала за ее широким шагом я, – что по поводу моей одежды в другом доме?
– Какой другой одежды? – удивилась госпожа Чжань.
– Той, которую я носила в доме Онэро за городом, – уверенно говорила я.
Госпожа Чжань сделала маленькую заминку.
– Не знаю, что ты имеешь в виду, но я тебя не понимаю.
– Госпожа, – все семенила за ней я, – но ведь вы знаете меня. Знали еще до того, как мы здесь встретились. Я была с господином Этари в том доме…
Мы зашли в комнату, и госпожа отправилась к шкафу с одеждой.
– Ах, Юин, тебе что? Солнце голову напекло? Что ты такое несешь, в конце концов?
– Но Вы не любите Арина, – напомнила я. – А г осподин Этари…
– Он твой господин, – строго скользнула по мне острым взглядом главная служанка, забираясь в шкаф за рёкамэ. – И я служу ему верой и правдой уже много лет. А твой Арин – прохвост. Знала я таких юношей! Сначала он вежлив, учтив и дарит тебе все звезды с неба! А потом бросает и находит себе следующую наивную дурочку.
– Он пытался за мной ухаживать! – Сама не поняла, как втянулась в этот спор. – Он приносил подарки и цветы!..
– И что? – отрезала госпожа Чжань, подтвердив, что Арин действительно старался. – Тебе разве нужны подарки и цветы?
– А вам какое дело, если вы меня не знаете? – нахмурилась я.
– А ты, верно, считаешь меня настоящим монстром, раз даже не допускаешь мысли, будто я могу о тебе заботиться. – Ткнула меня посильнее сложенным нарядом она. – Я зверь не той породы, которая тебе нравится, и вот я уже твой враг? – Госпожа Чжань покачала головой. – Делай что хочешь. Твоя жизнь, в конце концов.
– Может, вы знали Арина? – бросила ей вдогонку я, когда она уходила.
– Если бы я его знала, его бы уже здесь не было, – кинула она неопределенно и ушла.
Очень странно.
Переодевшись, я вернулась к покоям Этари. Пока меня не было, там уже созрел конкретный план. Он был прост: следить за Рэном. Когда подвернется подходящий момент, напоить его и вызнать все, что нас интересует.
Потому что второй план был похуже: бродить по городу в надежде на кого-нибудь натолкнуться. В нем две стороны: и хорошая, и плохая, ведь мы могли натолкнуться и на друзей, и на врагов. Вспомнит тот, кто заставил нас забыть, и что мы будем делать? Если бы еще знать врага в лицо, а так – опасно.
Но если план с Рэном не выйдет, придется рисковать.
Поэтому сначала план номер один.
Слежку начали сразу же, разузнав у слуг, что Рэн вернулся к себе и находился в своих покоях. Норио скрылся в тени, Арин зашел с другой стороны, мы с Этари просто гуляли по галереям поблизости в ожидании.
Вначале все были ободрены, но позднее оказалось, что ждать, когда же там Рэн что-нибудь сделает, довольно скучно. Самым нетерпеливым оказался Этари. Если сначала он еще прогуливался, выглядывая в окнах брата, то через полтора часа он уже весь извелся: то разминался, то потягивался, то уже совсем стонать начал.
Но, как говорится, кто ждет – тот дождется.
Под вечер Рэн наконец-то вышел из комнат и неспешно отправился по веранде в сторону, как позднее оказалось, выхода. Норио и Арин мелькнули где-то в кустах и из-за здания – шпионы из них были получше нашего: мы с Этари только столкнулись, побежав друг на друга, пытаясь куда-то спрятаться, и в итоге ковыляли за угол, потирая ушибленные места, – а затем отправились за Рэном.
Невольно вспомнила кое-что важное, и, пока Рэн, который вел себя как обычно, сейчас не торопился настолько, что нам приходилось подолгу ожидать, решила воспользоваться подвернувшейся возможностью. Рэн замер в галерее и уставился на стену. Что он там видел? Непонятно. Но стоял он так минут пять, не меньше. Даже не шевелился.