Время замерло на тот миг, все растерялись от неожиданности. Но господин Дэран… Напоследок он кинул строгий взгляд на головорезов, беспощадно прижимая к себе Эризэ, и строго сказал:
– Она проиграла.
И он полетел вместе с ней вниз.
Глава 38
В первое мгновение никто даже до конца не поверил в то, что произошло. На утесе вдруг повисла звенящая тишина, по воздуху прокатилась раскаленная волна, подобная трещине в земле.
Рэн закричал. Так душераздирающе и громко, что дыхание перехватило. Этари оттолкнул Норио, тот вскрикнул, но, рванув следом, не успел ничего сделать.
Этари ринулся к Рэну. Упал рядом с ним, попытался задержать, потому что Рэн продолжал кричать и ползти к обрыву.
– Хватит, хватит, хватит, – повторял нескончаемо Этари, удерживая Рэна. Но тот все рвался к краю. – Хватит, Рэн! Хватит!
Рэн разозлился, ударил брата, вырвавшись из хватки, и обессиленно рухнул на колени, тяжело дыша. Не помнила, как сама пошла к краю, но Арин был рядом, поэтому почти сразу же остановил меня, задержал. Не пустил.
Не могла поверить, просто не могла в это поверить… Никто не мог: всех здесь ранило случившееся. Однако главное было даже не в этом: до этого самого момента никто даже не замечал присутствия головорезов. Если первые пару мгновений после того, как господин Дэран спрыгнул, они стояли на месте, то теперь их присутствие стало подобно гнойной ране.
Никто не произнес ни слова, но я почувствовала их намерения. Наемники трусливо отступали, потому что работали за деньги. А если тот, кто платил им, теперь мертв… какой смысл им оставаться?
Заметила, как Норио сжал клинок в ладони, Этари медленно поднялся, берясь за свой меч.
– Развяжи меня, – приказал Рэн, поднял руки, не оборачиваясь.
Движение Этари было настолько острым, что защемило сердце. Веревки упали, а Рэн, пошатываясь и припадая на одну ногу, копил злобу, пока поднимался. Глубокий, наполняющий его ненавистью вдох, он выпрямился, а Этари уже повернулся к наемникам. Лошади волновались, боясь лютой злости, которой наполнены сейчас братья Онэро.
Их детство кончилось.
Наемники по-прежнему трусливо отступал: отошли достаточно, чтобы перейти на бег. План: добежать до лошадей, но животные чувствовали, что им сейчас лучше держаться от этих смертников как можно дальше.
Рэн и Этари провожали четверку голодными до мести взглядами. Им было плевать, что те убегали: они хотели этого. Это была месть. Охота.
Когда они втроем с Норио шагнули в сторону наемников, те заорали, будто почувствовали, что как бы быстро они ни бежали, как бы спешно ни уходили, спасения не будет. Братья были слишком злы. Наверное, поэтому Арин прижал меня к себе сильнее и оттащил в сторону. На всякий случай.
Братья прошли мимо, мурашки побежали по коже, но до сих пор не могла поверить в то, что случилось. Мне нужно было, нужно было увидеть это своими глазами. Арин не пускал, все еще держал меня крепко, но выбор у меня был небольшим: либо смотреть в глаза бездне, забравшей господина Дэрана, либо на месть его младших братьев.
– Арин, – ничего не объясняя, позвала я.
Арин вздохнул и уткнулся на миг в мое плечо. Нехотя отпустил, но не до конца. Он все еще был рядом, держал за руку, и мы зашагали осторожно. Да я и не собиралась прыгать вниз. Мне нужно было… нужно…
Крики за спиной были вызваны животным страхом. Я пыталась их игнорировать, но отвлекаться от такого слишком трудно. Бездна хранила свои секреты. Солнце уже село, а в кромешной тьме ничего не разглядеть, слабого света фонарей совсем недостаточно.
Фонари…
Осторожно отошла в сторону, забрала фонарь, вернулась к пропасти. Арин меня все это время страховал, не отпускал, но и не мешал, наблюдал за моими действиями. Грустил.
Повесив фонарь над бездной, я пошатнулась, на мгновение обрадовавшись, что Арин меня по-прежнему держал, а затем единственный светлячок полетел вниз. Пристально за ним следя, мне было страшно увидеть то, что скрывалось во тьме. Однако утес был неровным, поэтому, пролетев несколько метров, освещая путь, фонарь зацепился за выступ – его беспощадно швырнуло в сторону, и ветер украл последний свет.
Надежда погасла.
– Идем, – настойчиво увел меня Арин от края, направившись к лошадям.
Поскольку их здесь негде было привязывать, животные испугались гнева братьев Онэро, а посему за ними пришлось идти. К тому моменту, когда Арин собрал всех лошадей, на которых мы сюда примчались, братья Онэро словно вышли из мрака ночи. Их клинки вновь были заточены в ножны, на рёкамэ едва виднелись брызги крови. На небе из-за облаков вышла луна, заливая всех нас серебром.
Если Этари выглядел подавленным, мрачным, расстроенным, то Рэн еле шел. Норио держался между двумя братьями, никак не решив, к кому быть ближе. Но, как оказалось, у Этари был план. Подойдя к Арину, он, не глядя на него, забрал поводья, развернулся и пошел к Рэну.
Последний будто знал, сколько сил у него осталось. Стоило Этари подойти, как Рэн закатил глаза и упал бы, не поддержи его Этари. Норио кинулся на помощь, Арин вверил мне поводья коней и тоже отправился помогать. Рэн обессилел, потерял много крови, ему нужно было к лекарям. Но до них еще надо добраться.
Втроем они водрузили Рэна на коня, сзади сел Этари, придерживая брата, и неспешно пустил коня вперед. Норио немедля забрался на свою лошадь и поспешил следом. Дальше уже в полной тишине ехали и мы с Арином.
Весь прошедший день был наполнен жизнью, воспоминаниями, которыми господин Дэран со мной делился. Но все закончилось, а я не могла поверить в это. Его… больше нет? Может быть, нам всем показалось? Может быть, стоило остаться? Убедиться, что господин не зацепился за край утеса? Может быть, он сумел выжить?
Каждый раз, когда эти мысли донимали меня, словно пчелиный рой, я сжимала ладони на животе Арина, будто давая понять, что хотела сделать. И каждый раз он отлично понимал мой посыл, мое намерение. И каждый раз он говорил мне только одно:
– Все будет хорошо.
Несмотря на то что эти слова хотелось сейчас слышать меньше всего, из уст Арина они звучали по-особенному. В них было столько покоя, что каждый раз, когда он говорил их, тревоги внутри успокаивались, замирали. Но это длилось недолго.
Не помнила, сколько мы ехали, сколько раз «все будет хорошо» сказал Арин, но в какой-то момент все закончилось. Лошади остановились, я огляделась и узнала окрестности. Где-то неподалеку дом Онэро… Такой холодный и пустой.
А может быть?.. Может быть, мы сейчас вернемся домой и нас встретит господин Дэран? Как обычно, в своей манере посмотрит на нас всех так строго, что аж страшно станет. А затем мы впервые выдохнем с облегчением, и все снова будет хорошо. Ведь это все еще возможно, так ведь?
Арин спешился, снял меня с лошади и подбежал к Этари, чтобы помочь снять Рэна. Тот все еще был без сознания, истекал кровью, но складывалось такое впечатление, что приходить в себя он сам не хотел.
Этари спрыгнул и выдохнул усталость, собираясь поддержать брата. Арина отправили за стражами дома, Норио остался с нами. Они с Этари поддержали Рэна и понесли его к дому.
Теперь эта дорога казалась такой холодной, одинокой, чужой. Домой хотелось, но что теперь ждет всех нас? Я пришла в дом Онэро совсем недавно и с определенной целью, но за этот короткий срок полюбила этот мир. Со всем, что было в нем прекрасного и ужасного. И, наверное, я бы предпочла смириться с тем, что забыла целый год своей жизни, если бы только господин Дэран мог вернуться домой.
– Господин, – позвал Норио Этари.
Сначала я не обратила внимания на заминку, но Этари позвал меня по имени:
– Юин… – как-то странно прозвучало мое имя из его уст.
Сначала я хотела взглянуть на него, чтобы понять настрой, но глаза сами нашли улицу где-то впереди. Непонятно, что именно это было: просто человек проходил мимо, в нашу сторону даже не смотрел. То ли фонарь осветил его как-то не так, то ли иное обстоятельство, но в ушах вдруг зазвенело.
– Господин! – привел меня в чувство Норио, а человек в рёкамэ медового цвета уже исчез.
Обернулась на крик – Этари сразило больше, он повалился на землю, хватаясь за голову. Видимо, разбередило воспоминания. К счастью, к нам уже бежали стражи. Я подошла ближе и взяла Рэна, пытаясь его приподнять, Норио поспешил поддержать Этари.
Дальше все случилось слишком быстро: подбежали стражи, подхватили Этари и Рэна и побежали к воротам дома Онэро. С ними было быстрее, но я все равно не выпускала Рэна до тех самых пор, пока мы не принесли его в освещенную приемную лазарета. Только теперь я смогла как следует разглядеть его ушибы. Синяки, рваные раны, кровавые следы. Сердце кольнуло, когда на его щеках я заметила грязные дорожки слез.
– Отойдите! – лекарь ворвался в приемную, отпихнул меня и принялся лечить Рэна.
Стражи исправно слушались его, приносили все, что требовал Лекарь, исполняли, спасали Рэна. А я стояла посреди этого хаоса и смотрела, постепенно осознавая одно: все изменилось. Слишком резко и кардинально. В голове все еще пылал эмоциями разговор с господином Дэраном.
Господин Дэран.
Кровь внезапно отлила от моего лица. Все изменилось. Хозяина больше нет. Хозяина…
Мурашки пробежались по телу, я резко огляделась, разыскивая взглядом Этари, но его здесь не было.
Где Этари? Этари!
Выскочила на улицу, поежилась: ледяной ветер почти сбил с ног. Дело не в ветре – ощущении. Ужас пронзил меня насквозь, но я неслась по пустым верандам и галереям, как ненормальная. Нет, этого быть не могло, не могло… Пожалуйста, пусть я ошиблась, пусть я просто ошиблась.
Пусть господин Дэран ошибся.
Но тогда… почему глаза застилали слезы?
Последний поворот, уже увидела распахнутую дверь, завернула, и перед глазами все на миг потемнело, когда я заметила Норио без сознания на полу комнаты господина Этари.
Господин Этари… в сознании. Сидел на полу, замер в нерешительности, напуган, но глаза полны ненависти. Против того, кто наставил на него клинок.