Продолжая лежать, подняла глаза – толпа стражей, Этари и Норио бежали к нам. Понимая весь масштаб предстоящей катастрофы, я спешно начала им махать, чтобы уходили. Забавно было наблюдать, как лишь по велению взмаха моей руки вся эта толпа словно врезалась в невидимую стену, кто-то даже упал на землю. Все резко развернулись и побежали прятаться за лошадьми.
Почему Рэн больше не кряхтел? Опустила глаза и ахнула: он извернулся и тоже наблюдал за табуном. Лошадей и людей. Медленно вернулся ко мне взглядом. Я замерла, а потом снова пару раз махнула, аргументировав:
– Мухи.
– Что разлеглась? – рявкнул Рэн и толкнул меня, перекинув на землю, и сел.
– Господин Рэн. – Я тоже села. – Спасибо вам огромное! Вы спасли мне жизнь.
Рэн почему-то скривился и вздохнул, отряхиваясь от пыли. Устремил взгляд на обрыв и некоторое время был сам на себя не похож. Никаких тебе привычных эмоций: просто задумчивость. Ветер игриво выбивал пряди его волос. Я боялась дышать, но дело все еще было в том же самом.
– Ты точно уверена, что он не мог выжить? – более спокойно спросил меня Рэн.
Кажется, выпустив зверя из клетки, мы дали ему свободу, и он перестал буйствовать. По крайней мере, это единственное объяснение, почему он до сих пор не ругался.
– Господин, – вложила в это слово всю боль извинений, что не могла ничего изменить.
Рэн больше ничего не сказал – молчал, ему требовалось одиночество, но я все равно на всякий случай не уходила. Ждала. Оказалось, не зря.
– Уходи, драная кошка, – просил он. – Иначе я не перестану делать тебе больно.
– Но если вам так легче.
– Ты больная, что ль? – Ну вот и знакомый Рэн. Не думала, что буду когда-нибудь этому радоваться. – Сколько еще будешь меня терпеть?
– А я вас и не терплю, – хмыкнула.
– Хочешь сказать, тебе нравится получать от меня тумаки? – хищно и беспощадно ухмыльнулся он.
– Нет конечно, но что поделать? Лучше я, чем остальные.
Рэн внезапно обернулся, и все стражи с Этари и Норио снова попрятались за своими лошадями.
– Я – чистое зло, – напомнил он, словно это констатация факта.
Я лишь ухмыльнулась. Это его оскорбило: он нахмурился и потребовал объяснений одним лишь взглядом.
– Чистое зло толкнуло бы меня с утеса, – заметила я. – Чистое зло не стало бы меня спасать.
– У всех свои недостатки, – надменно пожал плечами Рэн.
– И мне нравится каждый из них, – улыбалась я. – Ваши недостатки вообще лучшие в мире!
Рэн хмыкнул.
– Драная ты кошка, – вздохнул он, покачав головой. – Только ты могла заставить меня здесь улыбнуться.
Это замечание меня немного тронуло, немного поразило. Я невольно улыбнулась, глядя на Рэна с теплотой. Ответила не сразу.
– Может быть, это мой недостаток, – предположила я, – бросаться спасать тех, кто обречен.
– Что? Я обречен? – возмутился Рэн.
– Я не закончила, дайте сказать, – заявила я уверенно.
– Что сказала? – нахмурился Рэн.
– Я говорю: вот кажется, что вы обречены. На самом-то деле это не так. Вы не обречены совершенно. Вы просто тот, кто есть. Но это не умаляет всех ваших заслуг.
– Каких заслуг? Ты обо мне вообще говоришь?
– Да, – уверенно киваю. – Иначе бы господин Дэран вами не гордился.
Улыбалась ему едва ли, но в этот момент Рэн отреагировал небыстро: снова стал серьезным, погрузился в воспоминания. На несколько минут.
– Это он так, не подумав, ляпнул – заявил он, задрав нос.
– Господин Дэран никогда ничего не ляпал, не подумав, – заявила справедливо, но почувствовала изменения в тоне его голоса.
– Там было темно, уверен, он вообще меня с мелким спутал, – махнул назад Рэн.
– Про вазы-то он зачем сказал?
– Наверное, думал на него!
– Ну, если вам так хочется…
– Что?! В смысле?! Только что же была на моей стороне!
– Но теперь и вы со мной, – просияла я. – Теперь вы мне верите.
Рэн хотел ответить, но понял, что сел в лужу, потому скривился, цокнул языком и отвернулся.
Мы посидели так еще немного. Серьезность вернулась, когда он вновь посмотрел на обрыв. Спустя некоторое время поднялся и подошел к краю. В этот раз не слишком близко, осторожно. Я была рядом, но он не пустил меня ближе – оставил позади. Как будто точно знал, что сам не пошатнется.
– Хорошо хоть эту мерзкую дрянь с собой утащил, – констатировал Рэн.
И хоть я обычно не желала людям зла, тут я была отчасти согласна. Но промолчала.
В дом Онэро мы вернулись ближе к вечеру. Рэн проигнорировал толпу, которая пряталась за лошадьми, но встретил их всех острым взглядом, дождался специально, когда они прибегут. Как всегда, в своем неповторимом стиле. Но что поделать? Рэн – это Рэн.
Я покормила его, и пора было укладываться спать, но Рэн воспротивился. Ничего не сказав, пошел в главное здание. Поднялся на четвертый этаж и замер в комнате с картиной, которую, кажется, в далекой прошлой жизни писал господин Дэран.
– Оставь меня, – попросил Рэн.
Возражать не стала – поклонилась и ушла. На свой страх и риск оставив его внутри. Но все же решила остаться поблизости на всякий случай.
До утра из комнаты не раздалось ни звука. Я ждала, немного подремала, а когда рассвело, служанки, которые тоже следили за всем в доме, принесли завтрак, оставили мне, убежали куда подальше подобру-поздорову.
Под предлогом утра я набралась смелости, зашла в комнату и замерла. Рэн устроился рядом с картиной, вытянув руку: он словно хотел снять покрывало. Но так и не решился этого сделать. Уснул.
Наконец-то его горе двинулось дальше.
Глава 42
Был ли он рядом? Думал ли обо мне? В порядке ли он? Рядом с Рэном мое время начинало потихоньку заполняться воспоминаниями и мыслями об Арине. Конечно, я не могла не думать о нем вообще, все равно неизбежно к нему возвращалась. Но на короткие промежутки все же пыталась отодвинуть от себя эти волнения.
Разве этого я хотела?
Он ушел не просто так. Но возвращался ли он? Или это была лишь провокация Этари? Этого я не знала. Как и многого другого. Я не знала Арина. И как бы сильно ни хотелось верить в обратное, убеждать себя, что его свет победил, – если бы я не оказалась там той ночью, чем бы все закончилось? В чем была причина его заминки?
Если честно, мне было все равно. Если первые дни хотелось его увидеть, то сейчас я понимала, что за мной наблюдали, и если посмею с ним пересечься, подвергну его жизнь опасности.
Поэтому пусть он будет в порядке.
Новости пришли в день фейерверков. Вечером, когда небо над домом Онэро разрывалось красками разноцветных огней, у миндального дерева меня нашел Этари. Втайне я все еще надеялась, что Арин где-то рядом и тоже наблюдал за фейерверками. Но подтверждений тому не было. Ни одна тень не шевелилась, ни один страж не выказал никаких подозрений.
– Я оказался прав, – сообщил Этари. – Мы были не в Минцзэ, а в Тиоле.
Задумавшись, я более или менее представила в голове карту провинции Лан: Минцзэ находился в центре, Тиол – к северо-западу, до него достаточно далеко, насколько я помнила по рассказам знакомого отца, который собирался однажды ехать в Тиол не меньше недели.
– Почему так далеко? – удивилась я.
Этари вздохнул и пожал плечами.
– Если бы я знал, нам бы не пришлось все это расследовать, – напомнил он, но без упрека. – Медовый цвет принадлежит клану Энлай. В Тиоле это самый знатный и знаменитый клан.
Нахмурившись, я снова прокрутила в голове собственные воспоминания. Их по меньшей мере было недостаточно, поэтому я обратилась за помощью к Этари.
– Получается, ты помнишь, как надевал их рёкамэ? – уточнила я. Этари кивнул, полностью погруженный в воспоминания. Вспышка фейерверков осветила его лицо. – Но… я не понимаю: что ты делал в Тиоле, да еще и в клане Энлай? Ваши кланы как-то связаны?
– Нет, в том-то и дело. С этим кланом мы вообще не пересекались. По крайней мере, я об этом ничего не знаю.
– Ясно. Значит, ты хочешь отправиться в Тиол? – Ответ не требовался: Этари серьезно посмотрел на меня. – Тогда нам осталось сделать кое-что важное.
Спустя полчаса мы стояли у комнаты Рэна и готовились. За последние несколько дней он, если можно так выразиться, подобрел. Прогнал меня с одной из трапез, позволил кому-то другому принести еду. Да, у Рэна это называется «подобрел». Уже не кидался ни в кого посудой – просто покрикивал. Но это мелочи.
Мы зашли. Рэн с интересом изучал какие-то свитки. Видимо, ему их кто-то принес, потому что раньше я их не видела. И радостно, и подозрительно одновременно. Только дело не в этом.
– Кхм, – прокашлялся Этари, привлекая к себе внимание. – Слушай… – Реакции никакой не последовало, Рэн к нам даже не обернулся. Этари взглянул на меня, я кивнула, будто точно знала, что Рэн слушал. – В общем, кхм, мне надо уехать по делам. Я знаю, ты сейчас не в лучшей форме, но…
Этари заткнулся: Рэн запустил в брата подушкой, и та прилетела ему прямо в лицо. Это же Рэн – он и подушку кидал, словно булыжник.
– Ладно, – воспринял это как вполне очевидный ответ.
– Что? Ты еще здесь? – зло взглянул через плечо Рэн.
– Нет, тебе показалось, совсем с головой не дружишь! – отомстил Этари и вовремя успел отскочить: еще одна подушка метила снова в знакомую цель.
Вот так просто отпросился Этари. Ведь Рэн старше, следовательно, он теперь глава Дома Онэро. Ох… Не будем о грустном.
– Господин? – невинно заговорила я. Никакой реакции. Позволила себе подойти ближе и присела рядом. – Господин, мне нужно будет отправиться вместе с ним. Вы будете в порядке?
Тишина. Все еще изучал свитки, раскрывал их, пробегался по ним глазами, но я упорно смотрела на него. Наконец-то он заметил, скривился в недовольстве и бросил:
– Подушки кончились, – будто обвинял меня в этом. – Проваливай, драная кошка. Меня от тебя тошнит.
Улыбнулась и поклонилась.
– Господин Рэн, вы, пожалуйста, будьте в порядке, – попросила искренне. – Ешьте все, что приносят, спите побольше…