Хисины… демоны темных ночей…
– Иди за мной, щенок, – внезапно рыкнул Тхан, развернулся и пошел по галерее.
Арин сделал еще несколько глубоких вдохов, стражи шагнули к нему, будто собирались заставить идти. В свете фонарей я разглядела его раны, кровь. Коснувшись балок двери, задержала дыхание, с трудом подавляя желание выскочить наружу.
Терпеть, терпеть, терпеть.
Арин ушел – ушли и стражи, оставили за собой только разрушение. Света почти не осталось, я поняла, что голова кружилась нещадно. Слезла с табуретки и взглянула на Этари – устал, обессилен, смущен, возмущен.
– Пусти, – рыкнул Этари.
Норио подчинился, Этари резко вырвался и поднялся на ноги, подошел ко мне. Его взгляд казался хищным, властным, строгим. Он тяжело дышал, будто сам дрался с этим монстром по имени Тхан.
– Больше никогда так не делай, – прошипел он и стиснул зубы.
– Хорошо, – пообещала легко. – А ты больше не веди себя так.
Мы стали мериться возмущением, но, прежде чем ситуация хотя бы попыталась выйти из-под контроля, появился Норио. Вклинился между нами и развел в разные стороны.
– Господин, успокойтесь, – говорил с Этари он. – Я на вашей стороне, но Юин права. Арин нас сейчас спас. Они послали за вами убийцу, и теперь мы знаем, куда пробрались.
– Три лисы в курятнике, – хмыкнула я невесело. – Только вот вместо кур тигры.
– Что? Уже не защищаешь своего ненаглядного? – вновь провоцировал Этари.
Норио резко обернулся и взглянул на меня. Было понятно, что он будет биться с нами до победного, но в то же время я увидела в его глазах мольбу. Он призывал меня к благоразумию. Только из-за хорошего к нему отношения я не стала продолжать этот спор.
– Теперь давайте подумаем, – предложила я. – Ты был здесь… и я была здесь. Мы втроем были здесь и носили не просто одежду, а форму клана. Господина. Но весной мы ушли. И за Этари послали убийцу. Почему?
Наконец-то Этари перестал злиться на Арина, на всю ситуацию в целом, задумался. Норио подождал немного и медленно опустил руки. Все еще поглядывал на своего господина, но уже не бросался на него, как раньше. Этари… чуть все не испортил.
Времени злиться не было. Нужно было понять, что произошло.
Хорошо, что мы не пришли через главные ворота. Этари прав: незнание опаснее всего. Не знаешь, кто здесь дикие тигры, – спокойно и в их логово по ошибке забредешь. Что с нами и случилось.
Ночь прошла в безумии. Сначала мы ждали, когда воцарится тишина, потом слушали, как пришли слуги и взялись чинить разрушенное. Судя по всему, здесь уже давно никто не жил, потому что они стучали молотками, пилили доски и делали все это настолько шумно, что ни о каком сне речи не шло.
Где-то к утру закончили, а мы поняли одно: ночью-то выбираться было опасно. Но этого требовали обстоятельства. Теперь бежать по саду было бы слишком глупо.
Несколько раз удалось сбегать на разведку, но вернулись так же быстро, как и сбежали. Толку мало, все время слышались голоса, кто-то ходил, дом клана Энлай жил своей полной жизнью.
Снова светило солнце, снег немного подтаял, в какой-то момент показалось, что началась весна. С крыш капало, солнце чуточку припекало. И еще это бесконечное ожидание. Как будто мы действительно провели в этой комнате не один день, а всю зиму. Можно уже выходить?
Только и к вечеру выбраться не получилось. Этим вечером зажгли абсолютно все фонари. Свет просачивался сквозь бумажные двери так сильно, что даже у нас в комнате было почти ярко.
Повезло, что никто не заглядывал внутрь, но от этого все равно не становилось легче.
За время путешествия мы научились нескольким вещам: постоялые дворы хоть и встречались на нашем пути, но все же не так часто, как хотелось. Иногда приходилось идти целый день без остановки. А иной раз еда и вода на очередном постоялом дворе были такими, что смотреть-то было опасно, не то что пробовать.
Поэтому в одном из удачных мест мы запаслись и водой, и едой, которую можно было нести с собой, и она не испортится. Именно это сейчас спасало нам жизнь. Никто не знал, что мы здесь, никто нас и не кормил. Хотя уверена, что, если бы кто-нибудь узнал, нас бы всех дружно убили.
Ели экономно: еще неизвестно, насколько мы тут застряли. Утолив хоть немного голод и жажду, мы едва ли расслабились.
– Нельзя просто так уйти ни с чем, – говорил Этари. Все смотрели на входную дверь. Это уже был, скорее, вынужденная мера, но ничего не поделать. Мы на вражеской территории. – Нужно выяснить, что мы здесь делали и почему стали врагами.
– Меня больше интересует, как вы стали друзьями, – заметила я. – Они же хисины. И они должны были убить тебя.
– Может быть, это как раз и был план господина Дэрана? – все еще верил в лучшее Норио.
– И в чем план? – сомневался Этари.
Я взглянула на него, хотела одернуть, но по выражению лица поняла: все, что происходило с ним всю его жизнь, ранило острее ножей. Очередное предательство он принял словно защищаясь, но возвращать доброе и светлое чувство к брату пока был попросту не готов.
– Если предположить, что он все-таки не желал смерти твоим родителям, – поддержала я, – вдруг он просил хисинов о помощи, наоборот, желая спасти тебя и родителей? Но пришли убийцы и…
– И? – Этари сверкнул осуждением во взгляде. – Хочешь сказать, хисины не смогли победить каких-то убийц?
– Ну… – растерялась я.
– Мы не знаем, что правда, – подхватил с уверенностью Этари. – Пока я уверен только в одном: мы здесь не в безопасности. Но уходить рано.
– Ладно, не спорю, мы сюда пришли правду узнать, но что ты собираешься делать? Как вызнавать? – потребовала я четкого плана.
Этари отвел взгляд, игнорируя мои вопросы, и задумался. Недолго помолчал.
– Нужно попытаться скрытно побродить по территории, – размышлял он. – Послушать разговоры. Арин вернулся, а значит, это главная тема дня. Может, что-то и вызнаем.
– Отличный план, – поддержала я скептически. – С каких пор ты стал ветром?
– Нужно же делать что-то. Сколько мы будем еще здесь сидеть?! – рявкнул на меня Этари.
Пожалев об этом, он опустил плечи, а я отвернулась. Некоторое время мы размышляли, каждый дулся и думал о своем. Но ясности это уже не добавляло. Тогда вздохнул Норио.
– Ладно, – заключил он, – попробую сходить разведать, где здесь стражи и как часто они патрулируют.
– Норио, – опасаясь за него, позвала я, а Этари и вовсе схватил своего верного стража за руку.
Норио набрал было в грудь воздуха, опустил глаза и ухмыльнулся.
– Я буду осторожен, – пообещал он, во взгляде сверкнула благодарность.
– Не рискуй! – кинул ему в спину Этари.
Норио очень тихо пробрался к выходу, дверь приоткрыл чуть-чуть, выскользнул неровной тенью, спрыгнул в сад и скрылся из вида. Мы с Этари синхронно затаили дыхание. Тревоги и волнения ложились на нас тяжким многослойным грузом. Его невозможно было просто скинуть: было сложно даже свыкнуться с мыслью, что мы за короткий срок узнали так много, но до сих пор не пришли ни к одному важному выводу. Ничто не подтверждалось и не опровергалось окончательно.
– Юин, – позвал меня Этари, и мурашки побежали по коже от интонации, которую я угадала. – Прости меня.
Примирительно, спокойно, будто бы почти рассудительно. Опасно, потому что… с той же эмоцией, какую я видела в воспоминаниях. Перед глазами снова мы, Этари, шагающий навстречу, впивающийся в мои губы…
Покраснела, пыталась не дрожать, радуясь, что здесь темно. Или не очень. Это как посмотреть. Но что же мне делать? Мириться с ним или ненавидеть? Арин ведь рядом…
Арин…
– Я понимаю твои чувства, – с трудом выдавила я, пытаясь звучать спокойно. Получалось как-то не очень, но на большее я пока была не способна. – Но ты должен контролировать себя лучше. Понимаю, что сложно, но мы не в том положении, чтобы поддаваться эмоциям.
– Я знаю. – Этари не злился, а я не могла определить, что сама сейчас к нему испытывала. – Юин.
Повернула к нему голову, а он вдруг подался ближе, метил точно в губы. Испугалась, отклонилась, позади ничего не было, поэтому рухнула на пол. Этари – следом. Схватилась за него случайно, а он… замер надо мной, сверкая совсем не нужным сейчас желанием.
– Ты была моей, – озвучил он, заставляя меня смущаться еще больше.
– Этого я… не помню. Этари, слезь, пожалуйста…
– Но ты помнишь, – не отпускал он, но и не приближался, – теперь помнишь.
– Этари…
Его пальцы скользнули под манжету рукава, коснулись кожи. Прохладное, легкое, ласковое прикосновение. Сердце колотилось в груди. Я пыталась что-то придумать, но вместо того чтобы метаться самой, в моей голове метались мысли.
– Я не… – никогда еще слова не давались с таким трудом, – мы… это… Арин…
– Не произноси его имени, – к моему удивлению, почти не злился он, скорее, отмахнулся от него, словно от дыма. – Ты была со мной раньше, чем с ним. И теперь мы вместе это вспомнили. – Его глаза столь пронзительны, он даже не сомневался. – Просто, – он наклонился ближе, я ахнула и замерла, – позволь себе… – еще ближе, уже ощущала его дыхание на своем лице, – раствориться.
В откликах воспоминаний я видела их – все наши поцелуи. Может быть, не абсолютно все, но точно не один. И не только здесь. Как он обнимал меня, как я держала его, гладила по волосам, словно… действительно принадлежала ему, а он был моим. Но… это теперь все усложняло. Ведь у меня был Арин.
Его губы скользили нежным поцелуем по моим, а я не знала, что делать. Мне хотелось оттолкнуть его, но я помнила, что мы были близки. Пусть я это забыла, пусть не вспомнила его, хоть это и казалось странным. С другой стороны, возможно, что бы ни заставило нас забыть, эффект ослабевал.
– Юин, – позвал в тишине с придыханием он, сжимая мои запястья, чтобы я почувствовала прикосновение, – теперь ведь все в порядке.
Не понимала. Я ничего не понимала. Слишком много впечатлений, чтобы я смогла их вот так просто пережить. Принять…