его кто-нибудь увидит, вопросов не возникнет. А меня с ним – это уже проблема.
Было раннее утро, рассвет только-только наметился, морозный воздух пощипывал кожу. Арин открыл дверь в тесное помещение, где хранились горкой плетеные корзины и прочая утварь. Пропустил меня внутрь, наблюдал за окружением, не сел сам рядом, пока не убедился, что меня никто не увидит.
Мы снова оказались близко, но недостаточно. Я скучала по нему, хотелось к нему прикоснуться, обнять. В то же время я вспоминала, что чуть не случилось между мной и Этари на глазах у Арина, и стало стыдно.
Несмотря на то, сколько вопросов хотелось задать, первое время мы долго молчали. Я вглядывалась в его выразительный профиль, медленно светлеющий в предрассветных сумерках. Было так тихо, казалось, весь мир замер.
– Значит, это твой дом, – чтобы хоть как-то начать разговор, произнесла я, закусив губу.
– Что? – оживился Арин, а я скрыла улыбку, поняв по его реакции, что он и сам тщетно разыскивал тему для разговора. – Да. Раньше я здесь жил. Не всегда, иногда в Минцзэ, как уже говорил. Но чаще всего здесь…
Нервно улыбнулся, утомленно вздохнул, словно боялся совершить хоть одно лишнее движение. Я хотела задать много вопросов, но в какой-то миг поняла, что на самом деле желала сказать.
– Я скучала по тебе, – призналась, но только после того, как это прозвучало, смутилась.
Арин округлил глаза и резко посмотрел на меня. Растерялся, как всегда это делал, когда не ожидал чего-то от меня. Мне было так радостно оттого, что, невзирая на вынужденную разлуку, я все-таки узнавала его реакции, предугадывала. Хоть и совсем чуть-чуть.
– Я… – Арин занервничал, забегал по окружающей обстановке взглядом, прокашлялся. – Я…
– Да, ты, – осмелела я, придвинувшись ближе. – Как я ждала, что ты придешь ко мне.
Арин замер, но его неуверенность мгновенно потонула в нерешительном смущении от той близости, которую я создала. Между нами еще было движение, но, кажется, он не ожидал и этого. Пару мгновений он вообще ни о чем не думал, но затем будто вспомнил, отправившись по волнам болезненных воспоминаний.
– Я… хотел прийти, – признался он с трудом, пряча взгляд. – Пытался. Но потом подумал: что я скажу тебе?
– А что ты скажешь мне сейчас?
– Я не знаю, – честно ответил он. – У тебя есть право меня ненавидеть.
– Похоже, что я тебя ненавижу? – уточнила, а сердце обливалось кровью.
Арин погрустнел больше, ссутулился, совсем уж опустил голову.
– Я хисин, и этого не изменить, – произнес он грустно.
– Разве я пытаюсь тебя изменить? – Вскинула брови. – Арин, я сказала, что ждала тебя, а не твоих изменений.
– Но ты была уверена, что я не убью Этари.
– И ты его не убил.
– Но мог бы.
– К чему этот разговор?
Арин молчал недолго, о чем-то думал, поднял голову и уставился в небо. Грустная улыбка лучше, чем ничего, но все же этого недостаточно.
– Ты спасала Этари, – вспомнил он, а я наконец поняла, что воздвигло между нами стену. – Он был тебе благодарен. Поэтому… поэтому я не рассказал тебе сразу.
– Что? – требовательно попросила я.
– Я не рассказал тебе о его памяти… потому что… – сделал глубокий вдох, – потому что знал. Что он полюбит тебя.
– Что?.. – Потеряла равновесие, эмоции поднимались волной.
– В тебя невозможно не влюбиться, – наконец-то медленно улыбнулся Арин. Только грустно. – Я знал, что так будет. Догадывался, что так уже могло быть. Потому что мне повезло узнать тебя в доме Онэро.
Смотрела на него, внутренне никак не могла решить, что сделать. Впитывала саму возможность быть с ним рядом, чувствовать, смотреть.
– Я никогда не был слаб, Юин, – как-то очень серьезно он поделился этим, – но я был готов лежать в той постели тысячу лет подряд, лишь бы ты не уходила. Лишь бы ты была рядом. Заботилась обо мне так…
– Почему ты говоришь все это так, будто прощаешься? – подталкивала к главному, а его глаза мгновенно впились в меня с возмущением. Опровергла эту мысль. Медленно улыбнулась, придвинулась чуть ближе, потянулась, но все еще спотыкалась о собственные воспоминания. Легонько взялась за его рукав, сжала. – Арин, я знаю, кто ты. И это не пугает. Я видела, как ты был близок к тому, чтобы убить Этари. И это расстроило меня только по одной причине, – ком застрял в горле, – я поняла, что ты уходишь.
Глаза Арина снова погрустнели.
– Но это было неизбежно, – заметил он справедливо.
– Неизбежна только смерть, – упрямо заявила. – Я думала, ты выбрал меня.
И вновь это удивление от признания, которое он, похоже, не был готов сделать. Отпустила его рукав, подалась назад, села на корточки, устало вздохнув.
– Получается, я ошиблась? – глухо переспросила.
– Юин… – Будто существовало столько трудностей, какие не то что преодолеть – осознать невозможно.
– Я знаю, что все непросто. Но, в конце концов, мне важно знать одно: нужна ли я тебе вообще? Или я была лишь комфортным обстоятельством, которое тебя утешало? Ты ведь так и говорил…
Он взял мою ладонь гораздо смелее, чем я пыталась к нему прикоснуться. Встретилась с ним взглядом, а он так серьезен, скользнул по моему лицу ласково. Трудно устоять перед таким Арином.
– Я отпустил тебя с ним не потому, что хочу, чтобы ты с ним осталась. – С нежностью гладил мои пальцы он. – Я отпустил тебя, потому что тебе нужна была эта правда. Но я пошел за тобой.
– И, – сердце выпрыгивало из груди, – что это значит?
Арин не ответил – потянулся ко мне и поцеловал. Ледяной поцелуй морозного утра согрел мгновенно. Между нами были слова, глупые объяснения, но нетерпение прикосновений победило. Обняла его, Арин обвил руки вокруг моей талии, прижал к себе, согревая. Держал так нежно, будто боялся ранить, причинить мне боль.
– Мне нужна твоя вера в меня, Юин, – прошептал он мне в губы между поцелуями. – Потому что собственной мне уже недостаточно.
Слезы срывались – я беззвучно плакала, лаская его лицо. Сожалела.
– Прости меня, Арин, прости, – молила. – Я не защитила тебя. Не убедила господина Дэрана. Я должна была убедить его, должна…
Уткнулся лбом в мой, прикрыв глаза, дышал рвано, с желанием, но бури сомнений все равно одолевали.
– Не должна, – шептал он. – Ты не должна была.
– Нет, должна, – уверенно заявила. – Дело не в том, что я не верила в тебя. Дело в том, что он заставлял давать то обещание, которое я должна была ему. Но не тебе. Я не хочу тебя менять. Кем бы ты ни был, что бы ты ни делал, именно это и ничто другое сделало тебя таким, какой ты есть сейчас. Цветок ты или камень, – он распахнул глаза, – решать только тебе. И я приму любое твое решение.
Несколько мгновений дышали друг другом, переживали, наслаждались, грустили. Все легче пережить с кем-то близким.
– Даже если оно будет неправильным? – уточнил он.
– Неправильных решений ты не принимаешь.
Он отстранился, чтобы видеть мое лицо, вглядывался в каждую черточку с глубоким чувством, слезы высыхали, но не эмоция, вызвавшая их. Гладил меня по волосам, проводил по лицу, скулам, добрался до моей ладони, сжал. Сделал глубокий вдох.
– Но есть Этари, – напомнил он с обреченностью приговоренного к смерти.
– Да нет никакого Этари! – Так четко и ясно вдруг поняла я, что, если Арина больше не будет в моей жизни, и жизни не будет. – Это прошлое.
– Но…
– Арин. – Взяла его лицо в ладони, пристально заглянула в глаза. – Скажи мне: тебе нужны оправдания, почему ты не хочешь быть со мной?
– Нет, – твердо проговорил он. – Но он подходит тебе больше.
– Что ты несешь?
– Он – знатный господин. Он может дать тебе все.
Выпустила его лицо и отстранилась.
– Если ты в этом так уверен, зачем за мной пошел? – спросила тихо, Арин снова растерялся, не зная, что ответить. – Хорошо, я выбираю его.
– Нет! – вспыхнул он, подался ко мне ближе, будто я вырывалась. – Я… не это хотел сказать.
– В смысле? Ты же только что сказал: «Этари тебе много чего предложит». Все, выбираю его.
– Я хотел, чтобы ты отказалась! – возмутился Арин.
– Что за глупости? Кто так признается в любви?
– Я!.. – запнулся, вспыхнул, обессиленно плюхнулся на пол. – Юин, – позвал он теперь серьезно. – Я свой выбор сделал. Еще когда впервые проснулся и увидел тебя. Ты вдохнула в меня жизнь. Я никогда не забуду того момента.
Задумавшись, я чуть прищурилась и прошлась по воспоминаниям.
– Это тот момент, когда я никак не могла переодеться за ширмой? – вспомнила я. – А ты за мной подглядывал? Это ты собираешься никогда не забывать?
Арин сначала открыл рот, хотел возмутиться, но передумал, а уже через секунду я тихо пискнула, когда он схватил меня, повалив на пол, словно мы были маленькими, и принялся щекотать.
– Да, именно тот момент, – ухмылялся он, пока я бесполезно пыталась вырваться. – Запомню все! И как ты мне ответила! И как ты смешно смотрелась в той форме.
– Смешно?! – пришла в себя на миг я, возмутившись.
Арин воспользовался моментом, поймал меня за запястья. Миг воспоминания, как Этари делал то же самое, и я смутилась. Арин смотрел на меня, и его глаза светились восхищением – это смущало меня еще больше.
– Ты ведь знаешь, что к незамужней девушке нельзя прикасаться так смело? – нервно напомнила я.
Арин медленно наклонился ко мне ближе. И хотя он до этого целовал меня, я смутилась и покраснела. Он ухмыльнулся, лаская меня взглядом, и произнес:
– Можно, если она – моя. – Хитрость в каждом слове.
Я ахнула и обмякла. Ну кто такое говорит и рассчитывает, что после можно остаться беспристрастной?
– Кхм… – барахталась в забытьи собственных мыслей я. – Кто это сказал, что я теперь твоя?
– Я, – все еще улыбался Арин.
– Ты, да? – Арин кивнул, а я никак не смогла скрыть улыбку. – Даже не знаю. Это…
Нас отвлек звук открывающейся двери. Мы с Арином резко сели и уставились на нее. Норио как раз выглядывал и осматривался. Нашел нас, замер, будто что-то для себя понял или решил, но промолчал. Он даже не высовывался из комнаты, всего лишь осмотрелся.