— Вздыхала?
— Да. Примерно вот так, — посыльный продемонстрировал вздох Изольды Бездыханной.
— По телефону не очень понятно, — заметил Улисс. — Как бы вы сами охарактеризовали этот вздох?
— Я бы назвал его томным, — ответил посыльный. — В нем определенно было чувство. Страсть в нем была. Уж поверьте, я этих вздохов на работе достаточно наслышался.
— Что же, спасибо вам. До свидания.
— До свидания, господин павлин.
Улисс повесил трубку и задумался. Из этого состояния его вырвал телефонный звонок.
— Алло?
— Добрый день… Улисс…
От мгновенно нахлынувших на него чувств Улисс чуть не выронил трубку.
— Здравствуйте, Барбара, — ответил он, с трудом узнавая собственный голос.
— Я хотела поблагодарить за цветы…
— Ну что вы, не стоит благодарности.
— Не скажите… Синие розы… «Доверься судьбе». Я доверяюсь судьбе.
— Я тоже, Барбара.
— Это так созвучно моим собственным чувствам. Другие букеты вовсе не такие многозначительные.
— Другие? — глухо спросил Улисс.
— Да…
А чего он, собственно, ожидал? Неужели всерьез полагал, что у такой самки как Барбара нет больше поклонников? Смешно. Достаточно вспомнить того же Евгения. Но все равно — в сердце кольнуло. Поэтому Улисс не удержался и спросил:
— И часто бывают другие букеты?
— Когда как, — ответила Барабара, и было непонятно, что она сама при этом чувствует. — Сегодня было два. От вас и от… одного актера. Вы его знаете. Шакал Тристан.
— Знаю, — подтвердил Улисс, чувствуя, что уколы в сердце участились. Ну какой из него соперник такому видному кавалеру как театральная звезда Тристан…
— Только его букет был сборный, не говорящий. Просто цветы, и все. А в вашем столько смысла, Улисс. Спасибо вам.
— Не за что, Барбара, — ответил Улисс, с облегчением ощутив, что уколы прекратились. — Я сделал это, потому что должен был сделать… Доверяясь судьбе.
— Я понимаю…
Повисло молчание, оба собеседника старались привести в порядок мысли и разобраться в собственных чувствах. Наконец Улисс сказал:
— Барбара… Вы сейчас заняты?
— Не особо…
— Может, встретимся? Пройдемся? К морю, например? Хотя нет, сегодня, кажется, штормит…
— Это ничего, — несколько поспешно возразила Барбара. — Я люблю, когда штормит…
— Я тоже… — ответил Улисс.
Вот почему друзья не застали его дома.
Вся компания встретилась только к вечеру, как и было оговорено изначально. Берта, Евгений и Константин пришли вместе, горя желанием немедленно приступить к обсуждению положения, но Улисс заявил, что надо дождаться Соглядатая, а то некрасиво получится. Он же им не чужой. Друзья согласились и занялись чаепитием — пончики Улисс купить не забыл. Вскоре явился и Марио.
— Слушайте, что это за субъект там на улице? — недовольно спросил шпион. — Прямо мой клон, хоть и шимпанзе.
Все кроме Улисса кинулись к окнам поглядеть на того, о ком говорит Марио.
— Это шпион, подосланный братом Нимродом, — спокойно объяснил Улисс.
— Я смотрю, шпионить за нами входит в моду, — проворчал Константин. — Так и вижу, как всюду за нами следует толпа соглядатаев-электриков. А мы делаем вид, что ничего не замечаем.
— А его мы тоже в дом позовем? — с энтузиазмом полюбопытствовала Берта.
— Нет, — твердо сказал Улисс.
— Но как же… — Берта кинула выразительный взгляд в сторону Марио: мол, есть ведь прецеденты!
— Это уже чересчур, — добавил Улисс. — В конце концов, я не собираюсь впускать в дом всех, кому вздумалось поохотиться за нашими секретами. Пускай этот шимпанзе сам их добывает. К тому же он шпионит для брата Нимрода, а не для Кроликонне, как Марио. А это, знаете ли, не одно и то же. И оторвитесь, наконец, от окна! Совсем шпиона засмущали.
Друзья вернулись на свои привычные места и лис объявил:
— Ну что же… Начнем!
Улисс не ошибся. Шимпанзе за окном действительно был шпионом брата Нимрода. Его звали Кирилл, никогда прежде он слежкой не занимался, и заниматься этим ему хотелось меньше всего на свете. Он проголодался, продрог и чувствовал себя глубоко несчастным… Как его тянуло обратно, в замок графа Бабуина, к друзьям, к учебе! А главное, к обязанностям последних нескольких дней, которые он поначалу воспринял как наказание, а потом — как благодать. Ему было поручено заниматься Учением с новенькой — молодой рысью по имени Анжела. Очень странная история… Во-первых, почему Анжелу держат в отдельной келье, а не вместе с остальными новичками? Во-вторых, почему она не могла учиться вместе с другими? Почему даже гулять ей позволялось только в сопровождении охраны из двух горилл, личных телохранителей брата Нимрода? Все это больше походило на плен. Говорить на эту тему с ним отказывались все, включая и саму Анжелу. Бедная рысь вообще пугалась, стоило ему намекнуть, что не понимает, в чем дело. А он неожиданно начал замечать за собой, что ему все больше и больше нравится приходить к ней в келью… И что он ждет этого. И что он тянет время и выдумывает разные поводы, чтобы подольше остаться с этой милой, грустной, доброй рысью.
И вдруг его вызывают к брату Нимроду, что уже само по себе неприятно — барса в замке побаивались все, даже Его Святейшество. Вызов к брату Нимроду, как правило, означал перемены в жизни. Обычно — к худшему.
— У меня для тебя ответственное задание. Очень. Провалить его нельзя. Ни в коем случае, — сказал барс.
Брат Кирилл неохотно кивнул.
— Отлично, — одобрил брат Нимрод. — Это секретное задание. Настолько секретное, что я даже не могу тебе сказать, в чем оно заключается. Теперь иди и выполняй!
Кирилл с изумлением уставился на барса.
— То есть… как? — спросил он.
Брат Нимрод раздраженно потер нос.
— Ладно… — сказал он. — Действительно, слишком непонятно. В общем, ты должен последить за одной компанией.
— Я? — удивился Кирилл. — Но почему я? Ведь есть же в обители настоящие специалисты по слежке.
— Потому что в этом деле мне нужен очень умный зверь, — ответил брат Нимрод. — Такой, как ты. Вообще-то, тебе оказана великая честь. Если ты сам этого еще не понял.
— Нет, я тронут, конечно… Спасибо, — растерянно сказал Кирилл.
Брат Нимрод лукавил. Он действительно считал Кирилла умницей и действительно именно поэтому выбрал его. Но это не объясняло, почему он все же не захотел послать профессионала. Дело в том, что брат Нимрод никому не доверял и не хотел рассказывать про карту саблезубых даже собственным шпионам. А профессионал тем и плох, что мог схитрить и разнюхать, в чем дело. Поэтому с ними лучше вообще дела не иметь. А вот умный, толковый, исполнительный и бесхитростный сектант — это то, что нужно. Кирилл был идеальной кандидатурой.
Вот так бедняга-шимпанзе и оказался возле дома Улисса, зная только, что ему надо за ним следить, но не имея представления, что именно следует выяснить (брат Нимрод так и не открыл ему это); в этом идиотском наряде электрика, с этим дурацким мотком (брат Нимрод сказал, что это идеальная конспирация, никто в жизни не догадается). Короче, ситуация кошмарная, хуже и не придумаешь. Кирилл устало уселся на холодный бордюр и предался жалости к самому себе. Он вынул из кармана какой-то маленький предмет и с неприязнью на него посмотрел. Это был электронный жучок, который надлежало каким-то образом подсунуть в дом Улисса. Но как это сделать, Кирилл так за весь день и не придумал…
Глава тринадцатаяСыщик Проспер и сыщик Антуанетта
В этот день важные события происходили не только с Улиссом и его друзьями. Вернемся немного назад и нанесем визит Жозефине Витраж. После завтрака рысь некоторое время размышляла, чем заняться — убиваться по пропавшей сестре или полистать в газетах светскую хронику. Убиваться не хотелось. Для этого явно не хватало зрителей. Нет, она, конечно, обеспокоена. Но ведь за дело взялись такие серьезные сыщики, что волноваться не о чем. Очень скоро они придут и объявят, что Анжела нашлась. А еще лучше, если приведут ее с собой. Тогда их текущие расходы обойдутся Жозефине недорого. Да-да, так и будет. Надо только подождать. А ждать лучше всего листая светскую хронику. Поэтому когда горничная сообщила, что прибыли сыщики Проспер и Антуанетта, Жозефина довольно улыбнулась и велела впустить. Она даже не обратила внимания на озадаченное выражение мордочки горничной. А через минуту в гостиную вошли лис и лисица, и настала очередь озадачиться самой Жозефине.
— Э? — спросила она.
— Здравствуйте, госпожа Витраж, — сказал Проспер, полноватый лис средних лет, мех которого был несколько темнее Улиссовского. В зубах у Проспера торчала незажженная курительная трубка (при разговоре сыщик вынимал ее из пасти), а под мышкой он держал скрипичный футляр.
— Здравствуйте, госпожа Витраж, — сказала Антуанетта, молодая тощая лисица в длинном черном платье, с дамской сумочкой на плече. В зубах у Антуанетты торчал мундштук без сигареты (при разговоре сыщица вынимала его из пасти), на носике блестели очки, а под мышкой пристроился футляр от альта.
— Здравствуйте, — еле выговорила ошеломленная Жозефина. — А вы кто?
Лисы переглянулись.
— Сыщик Проспер и его помощница Антуанетта, — ответила лисица.
— Но… Позвольте… А как же… Вчера?
— Что вчера? — спросил Проспер.
— Вы ведь уже были здесь вчера! Но это были не вы…
Теперь настал черед сыщиков удивляться.
— Простите? — произнес Проспер, и его левая бровь взлетела вверх. — Вы хотите сказать, что не мы были здесь вчера?
— Да нет же! Вы были! То есть не вы, а Проспер и Антуанетта! Но… другие… — растерялась Жозефина.
— Очень интересно, — глубокомысленно произнес Проспер. — Другими словами, вчера вас посетили некие лисы, выдававшие себя за нас. Это очень интересно.
— Я вызову полицию, — решила Жозефина.
— А смысл? — усмехнулся Проспер.
— А нету? — жалобно спросила Жозефина.
— Никакого.
— Но откуда я знаю, что это вы — Проспер и Антуанетта, а не те, вчерашние?! А?