— Что это? Как это? — снова жалобно спросил пингвин.
Константин смущенно прокашлялся и попытался примирить друга с невеселой действительностью:
— Видишь ли… В принципе… Ну, если разобраться. То никто из них тебе ничего не должен. Встречаться друг с другом — это… как бы… в общем, это их личное дело.
— Личное дело? — искренне поразился Евгений. — Барбара — это мое личное дело!
— Дружище, хочу напомнить, что сама Барбара так не считает, — заметил Константин.
— Ну и что! — возмутился Евгений. — Я же все равно надеялся! Я завоевывал ее любовь — медленно, но верно. А тут… этот… друг. — Последнее слово он произнес с отвращением.
Константин натянуто улыбнулся и неосторожно ляпнул:
— Да ладно тебе, какая может быть дружба при сердечных делах.
Это была ошибка. Евгений вздрогнул, его глаза увлажнились, он задрожал и произнес:
— Ненавижу вас всех. Не хочу больше ни с кем дружить.
Пингвин развернулся и зашагал прочь. Константин бросился за ним.
— Ты что, расстроился? — затараторил он. — Это же такая ерунда, если вдуматься. Чепуха. Не стоит и гроша. Да ты знаешь, сколько еще у тебя в жизни будет таких барбар! Вот вернешься богатым и мудрым, и все барбары сами к тебе прибегут!
Евгений не отвечал. Да и сам Константин понимал, что говорит глупости, которые друга не утешат. Но все равно продолжал их говорить. Молчать он боялся, чтобы не прислушиваться к внутренним ощущениям. А они были однозначны — происходило что-то ужасное.
В это время Берта сидела на уроке и даже не пыталась слушать учителя-медведя. На душе было тревожно, но она не могла понять почему. В школу она пришла в самом радужном настроении, ведь завтра в дорогу с Улиссом, а последний день в классе можно тайно от всех радоваться и торжествовать. Она для того и пошла — чтобы радоваться и торжествовать. Но сейчас ей почему-то было неспокойно.
Берта прислушалась к себе, но ничего существенного не услышала. Тогда она принялась искать причины беспокойства во внешнем мире. И довольно быстро нашла. Когда тебе смотрят в затылок, это всегда чувствуешь. А в затылок Берты упиралось не меньше десятка взглядов. Причем стоило ей перехватить какой-то из них, как застуканный на месте преступления одноклассник немедленно переводил глаза на что-нибудь другое. И все равно Берта успевала прочесть в этих взглядах у кого жалость, а у кого злорадство. Один раз ей даже показалось, как кто-то из подружек произнес «Бедняжка Берта», а в ответ прозвучало несколько сочувственных вздохов.
Берта нахмурилась. Это она-то бедняжка?! Да она счастливица! Опять ей все завидуют, вот в чем дело! Но эта мысль ее не убедила, и тревога возросла. С трудом дождавшись звонка, Берта перехватила ежиху Дору, зажала ее в углу класса и потребовала объяснений:
— Ну-ка выкладывай, что это вы все на меня уставились!
Дора старалась не смотреть подруге в глаза.
— Мы уставились? — с неловкостью переспросила она.
— Еще как!
— Берточка, бедная моя, ты не подумай, мы все понимаем!
Берта охнула.
— Бедная? Что ты несешь?!
— Ты только не волнуйся. Мы все тебя поддерживаем и жалеем. Все самцы — сволочи!
— Какие самцы?! Какие сволочи?! Почему меня надо жалеть?!
— Не знаю, стоит ли тебе говорить… — замялась Дора.
— Только попробуй не сказать! — пригрозила Берта.
— Наверное, надо сказать, — решилась Дора. — Нехорошо, если ты не знаешь… А ты, похоже, не знаешь…
Берта стала закипать.
— Если ты сейчас же не скажешь, в чем дело, я тебе все колючки повыдергиваю, — прошипела она.
Дора вздохнула и сообщила:
— Мы вчера видели твоего Улисса на набережной… Он был не один…
У Берты на душе стало кисло.
— Продолжай, — мертвым голосом произнесла она.
— Он прогуливался с волчицей. Она, кстати, вполне даже эффектная самочка.
— Мало ли, с кем он прогуливался, — выдавила из себя Берта. — Может, просто знакомую встретил.
Дора посмотрела на подругу с жалостью. Берте захотелось ее убить.
— Нет, — сказала ежиха. — Так прогуливаются только влюбленные.
Берта не ответила. В ее душе пожар сменялся на наводнение, которое почти сразу сменилось на пожар.
— Я пойду, ладно? — пискнула Дора и выскользнула из угла.
Берта стояла, уставившись в одну точку. Какое крушение… Какой позор…
Было больно. От предательства Улисса. От разрушенных иллюзий. И больше всего — от жалости окружающих. Последняя становилась уже совсем невыносимой. Прочь, прочь отсюда! Берта схватила портфель и, глотая слезы, выбежала из класса. В голове стучала только одна мысль: «Ненавижу! Ненавижу!»
Именно в этот момент у Улисса в кафе, где он рассказывал Барбаре о поисках карты саблезубых, начались неприятности. Волчица выслушала рассказ с горящими глазами, а затем возбужденно воскликнула:
— Что же я сижу! Надо собираться — завтра в дорогу, а у меня ничего не готово!
Улисс напрягся.
— В дорогу? — переспросил он.
— Конечно! — подтвердила Барбара. — А… погоди. Ты хочешь сказать, что не собирался позвать меня с собой?
— Но ты никак не можешь ехать, — как можно мягче сказал Улисс.
— Почему? — удивилась Барбара. — Я хочу поехать! Разве этого не достаточно?
— Конечно, нет! Группу Несчастных создала сама судьба. В ней не может быть лишних.
— Лишних? — сухо переспросила волчица.
— Прости, я неправильно выразился, — заверил Улисс. — Просто состав группы от нас не зависит.
— Неужели? — с сарказмом усмехнулась Барбара.
— Да пойми же! Нельзя тебе ехать вопреки судьбе. Путешествие и так опасное. Вдруг с тобой что-нибудь случится!
— А вдруг с другими случится? — парировала Барбара.
— Их ведет судьба, и она защищает! Как же ты не понимаешь! Конечно, и с ними может что-нибудь случиться, но все равно — у них есть защита. А у тебя нет!
Волчица недобро прищурилась.
— Значит, не возьмешь меня с собой?
— Прости… Я не могу так рисковать.
Барбара резко поднялась с места.
— Не провожай меня! — холодно бросила она.
Какое-то время после ее ухода Лис Улисс просидел в полном оцепенении. Потом расплатился с официантом и покинул кафе…
Вечером первым в дом Улисса явился Марио, и почти сразу за ним — Константин и Евгений. Улисс, хоть и был погруженным в собственные тревожные думы, моментально заметил, что с пингвином не все в порядке. Евгений уселся на свое место и отрешенным взглядом уставился в стол.
— Что-то случилось? — спросил Улисс.
Евгений даже не пошевелился, а Константин кинул на шефа взгляд, полный немого укора.
— Ребята, так не пойдет, — сказал Улисс. — Нам предстоит очень сложный вечер, а вы от меня что-то скрываете.
Евгений вздрогнул и, не поднимая глаз, произнес:
— Это не важно. Я решил уйти…
— Что? — поразился Улисс.
— Я ухожу, — он резко вскинул голову и прищуренно посмотрел на Улисса. — Так друзья не поступают! — встал и стремительно вышел.
— Евгений! — окликнул Улисс. — Постой!
Но пингвин не вернулся. Улисс повернулся к коту.
— Константин, что происходит?! Надо его вернуть!
— Не думаю, — угрюмо откликнулся кот. — Евгений расстроен, шеф, ты разве не видишь?
— Вижу! Но не понимаю, почему!
— Потому что его расстроили, — пояснил Константин.
— Опыт мне подсказывает, что без самки здесь не обошлось, — подал голос Марио.
— Самки? — насторожился Улисс. — А ну, Константин, говори все, как есть!
— Ну почему именно я? — жалобно протянул кот. — Мне неприятно об этом говорить! Я проникаюсь ако… апо… апокалиптическими мыслями.
— Я жду! — строго произнес Улисс.
Константин обреченно вздохнул.
— Видели мы тебя сегодня. В кафе.
— О… — сказал Улисс. — Теперь понятно. Но ведь Барбара — свободная самка!
— А вот ты догони Евгения и объясни ему это, — скептически предложил Константин. — Думаю, он будет рад твоему объяснению и сразу же его примет.
Улисс не скрывал, что расстроен.
— Плохо… — прошептал он. — Почему же все так плохо?..
Константин решил, что надо срочно перевести разговор на другую тему.
— А что это нашей примадонны не видно? — нарочито громко поинтересовался он.
— Не знаю, — бесцветно ответил Улисс. — Она еще час назад должна была прийти.
— Час назад? — удивился кот. — Странно, она прежде никогда так не опаздывала. Надо выяснить.
Константин потянулся к телефону и набрал номер лисички.
— Алло? — раздался в трубке равнодушный голос.
— Берта, привет! — как можно воодушевленней сказал Константин. — А чего это ты до сих пор дома?
— Я не приду, — прозвучал ледяной ответ.
У кота появилось нехорошее предчувствие.
— Почему?
— А зачем?
— Как зачем? Ты же одна из нас!
— Больно надо! — Берта внезапно сорвалась в крик. — Пускай его волчица будет одна из вас!
— У-у-у… — понимающе протянул Константин. — Вот, значит, как… А Улисс-то ничего не знает.
— Это его проблемы!
— А, может, все-таки?…
— Нет! Никогда! Езжайте за своими дебильными сокровищами со своими дебильными волчицами!
Берта отключилась.
— Что случилось? — напряженно спросил Улисс.
— Знаешь, шеф… Кажется, ты немного не ту подружку себе завел. Что-то никто твой выбор не одобряет.
— А Берта-то почему? — искренне поразился Улисс.
— Ты это серьезно? — недоверчиво нахмурился Константин.
— Да, совершенно серьезно!
— Ты не замечал, как Берта на тебя смотрит?
— Как?
— Вот так. — Константин попытался сделать влюбленные глаза. Получилось плохо, но Улисс понял. Он спрятал морду в ладонях и простонал:
— О, нет…
— Да, плохо, — согласился Константин. — Похоже, наши ряды редеют.
— Это мне наказание… — прошептал Улисс. — Судьба наказывает меня за ошибки. За то, что изменил самому себе…
— Чего-чего? — не понял Константин. — О чем ты?
— Скоро узнаешь, — туманно ответил Улисс. — Нам предстоит трудный вечер. Будет много гостей…