– Да.
– А у вас? – спросил Доктор Улисса.
– Нет.
– Ясно. – Доктор снова обратился к Берте: – Наследственные заболевания есть?
– У меня лапа сломана, – сообщила девушка и в ответ на недоуменный взгляд Доктора пояснила: – Мама тоже ломала.
– Понятно. Берта, у меня для вас две новости. Как водится, хорошая и плохая. Хорошая: ваша лапа не сломана и даже не вывихнута, просто легкий ушиб. Прописываю покой и оптимизм.
– Ладно. А плохая новость?
– Тот, кто заманил вас в западню, вряд ли успокоится, пока не достигнет своей цели: избавиться от конкурентов. Ведь именно этого добивается злоумышленник.
– Это вы про себя? – невинно поинтересовался Улисс.
Доктор скорчил презрительную гримасу.
– Нет. Мой метод вам известен, он совершенно безболезненный. А то, что устроили Берте, – чертовщина какая-то. Ну что, жалеете, что отказались мне помочь?
– И не мечтайте!
– Мечты не болезнь. А вы теперь видите, на что способны другие. Берта одновременно попала в сеть, чуть не была пронзена стрелой и ушибла лапу. Причем последнее – вообще на пустом месте. Будто наколдовал кто-то.
– Не забывайте про угрозы! – подлила масла в огонь Берта.
Доктор кивнул. Он не забыл про угрозы.
– Разобраться бы, кто стоит за всеми этими пакостями, – пробурчал он.
– Я знаю, кто это, – сообщил Улисс.
– Правда? – опешили Берта и Доктор.
– Давайте всех соберем, и я назову злоумышленников.
– Ой, ну что за игра в детективов! – поморщилась Берта.
Доктор нетерпеливо взмахнул лапой.
– Погодите, Рыжонок! Улисс, злоумышленников? Их что, несколько?
– Давайте поступим следующим образом, – сказал Улисс. – Доктор, передайте всем, чтобы собрались здесь через час. Это первое. И второе: желательно, чтобы за этот час господа соперники воздержались от активных действий. Пускай посидят в своих номерах и подумают, что такое хорошо и что такое плохо.
– В последнем не вижу смысла, – усмехнулся Доктор. – Хорошо все, что помогает остаться наедине с Духом Зимы. Уверяю вас, все это поняли. Впрочем, мне не жалко, передам. До встречи через час!
После ухода Доктора Берта почувствовала себя лучше. Возможность остаться наедине с Улиссом обычно положительно на нее влияла. Когда не влияла отрицательно.
Но выказывать радость девушка не собиралась. А собиралась выказывать сарказм и презрение. Пускай не забывает, что он ее обидел!
Улисс взял стул и сел напротив подруги.
– Я так рад, что ты отделалась ушибом!
Берта хотела обрадоваться, но вовремя опомнилась. Сарказм и презрение!
– Так вот какая она, радость судейская…
На Улисса «сарказм и презрение» не произвели никакого эффекта. Как ни в чем не бывало он попросил:
– Опиши-ка еще раз, как все произошло.
Берта пожала плечами.
– Ладно. Я вышла из своего номера и увидела на стене напротив надпись: «Если выйдешь из комнаты, пожалеешь! Целед». Ну, ты ее и сам видел.
– И что ты?
– Ничего. Чего тут пугаться? Настенной живописи? Того, что какой-то Целед не хочет, чтобы я покидала свой номер и участвовала в борьбе за свидание с Духом Зимы? Тоже мне! – Берта фыркнула. – Я отошла от своей двери и заметила на полу в коридоре черное пятно. Нагнулась посмотреть – это оказался пепел, и в нем лежали сушеные листья подорожника, проткнутые иголками крылья стрекозы и хвост скорпиона. А посередине – моя заколка… Я даже не заметила, как у меня ее стащили! В этот момент над моей головой что-то просвистело и вонзилось в стену. Это оказалась стрела! Вот тут уже я испугалась. Ведь если бы я не нагнулась над пеплом, она запросто угодила бы мне в голову! Я обернулась и увидела, что стрела была выпущена из арбалета, висящего под потолком в конце коридора. Я задела невидимую нить на полу, и арбалет выстрелил.
Улисс задумчиво подошел к столику на трех ножках в виде слоновьих лап, стоящему справа от двери на веранду. На лакированной деревянной поверхности лежали предметы, которые упомянула девушка: сушеные листья подорожника, проткнутые иголками крылья стрекозы, хвост скорпиона, заколка Берты и стрела… Еще здесь лежала плетеная ловчая сеть.
Лис осторожно взял в лапы стрелу и внимательно ее осмотрел.
– Черное оперение, наконечник чем-то смазан, возможно, ядом… Или кому-то хочется, чтобы нам так казалось. Не хочу тебя разочаровывать, но траектория полета говорит о том, что стрела в любом случае пролетела бы над головой. Тебя хотели не убить, а напугать. Далее: на древке надпись: «Сдайся иль сдохни, проклятое зло». Тебе знакома эта фраза?
– Нет, – ответила Берта. – Хотя проклятое зло определенно где-то рядом.
Улисс вернул стрелу на стол.
– Что было дальше?
Берта пристально поглядела на друга.
– Ты утверждаешь, что знаешь, кто это устроил, так зачем снова расспрашиваешь?
– Потому что твой рассказ помогает мне убедиться в правильности моих выводов. Пожалуйста, продолжай.
– Я отпрянула от стрелы, и в этот момент на меня свалилась сеть. – Берта кивнула в сторону столика с уликами. – Она была подвешена под потолком, и я опять задела какую-то нить. Я замахала руками, пытаясь высвободиться, и наступила на пепел. Поскользнулась на собственной заколке и упала, ушибив лапу… Это все.
Улисс уселся напротив девушки. Вид у него был еще более озабоченный, чем прежде.
– Меня не покидает одна мысль.
– Как бы ты жил дальше, если бы я умерла? – хлопая ресницами, предположила Берта.
– Нет. Почему преступники напали именно на тебя?
– Так это же очевидно. Я соперник.
– Да, но ты не самый опасный соперник. Было бы резоннее избавиться в первую очередь от куда более грозного Доктора или, например, Дельца… Так почему ты?
– Я так рада, что ты сохраняешь трезвость мыслей, – съязвила Берта. – Подруга чуть не отдала концы, но разве это помеха разгадыванию загадок? Да ничуть!
– Вообще-то, когда я услышал твой крик, то ужасно перепугался.
Берта не удержалась и широко улыбнулась.
– Правда?
– Конечно!
– И переживал?
– Да, и до сих пор переживаю. Вы же самые близкие мои друзья.
Широкая девичья улыбка немедленно исчезла.
– Мы?
– Ты, Константин, Евгений… – пояснил Улисс.
– Константин и Евгений, значит…
– Берта, в чем дело?
– В чем дело, значит…
Вдруг Улисс вскочил и хлопнул себя по лбу.
– Надо же успеть позвонить ребятам до прихода постояльцев! – Он кинулся к телефону.
– Бесчувственный дуб… – проронила Берта в сторону.
– Что? – спросил Улисс.
Берта спохватилась и замахала лапой:
– Звонить, срочно звонить!
Улисс набрал номер Евгения и включил громкую связь.
– Алло? – раздался голос пингвина.
– Привет! – ответил Улисс. – Ты уже вернулся, отлично! Ну что?
Ответить Евгений не успел, потому что в разговор встрял паникующий Константин:
– Что – «что»?! Буря, холод, как в морозилке, все белое – страх и ужас! Как я хочу тепло!
– Про бурю я знаю, – спокойно заметил Улисс. – Что удалось узнать Евгению?
Пингвин ответил:
– Ну, для начала, белый кошмар и правда оказался мне не так страшен. Все-таки я пингвин!
– А я не пингвин! – всхлипнул Константин. – Я хочу лето!
– Евгений, ты наша гордость! – сказал Улисс. – Продолжай.
Пингвин продолжал:
– Мне повезло, в спецшколе оказался ночной дежурный. И вот что я узнал…
Берта вздрогнула.
– Эй, о какой спецшколе речь?
– О, Берта, привет! – обрадовался Евгений.
– Я попросил ребят разузнать, что это за четвертый пункт положения о приеме в морскую спецшколу, – пояснил Улисс. – Тот самый, который ты жаждешь изменить.
Берта ахнула:
– Да как ты посмел! И после этого ты будешь говорить, что… Не знаю что. Будешь что-то говорить?!
– Буду, – твердо сказал Улисс. – Например, что беспокоюсь о тебе. Вся эта история с желанием и Духом Зимы не может не тревожить. А на твои обиды, уж прости, времени нет. Дух Зимы ожидается вами в два часа девять минут. И хоть я не Подросток, замечу: на часах двадцать два сорок!
Евгений кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Так я продолжу? Вот и хорошо. Четвертый пункт положения о приеме касается здоровья поступающих мальчиков.
– Мальчиков? – переспросил Улисс.
– Разумеется, это же школа для мальчиков.
Улисс покосился на Берту, та отвела взгляд.
– Мальчиков…
– Улисс, мне продолжать или ты собираешься повторять «мальчиков»? – поинтересовался Евгений.
– Продолжай. Что это за пункт?
– Это очень простой пункт. Он говорит о том, что в школу принимаются только абсолютно здоровые мальчики, без хронических заболеваний или инвалидности.
– Инвалидность, значит… Хотел бы я понять, при чем тут наша общая знакомая.
– И я хотел бы понять, – признался Евгений.
– А я хотел бы ясного неба и жаркого солнца! – выкрикнул Константин.
Вот эту тему Улиссу развивать сейчас совершенно не хотелось, поэтому он поблагодарил ребят и попрощался. Медленно повернулся к Берте. Девушка делала вид, что разглядывает свои коготки.
– Берта…
– Я не могу говорить, у меня болит лапа!
– Берта…
– Уже поздно, мне пора спать!
– Берта…
– Какой ужас, на меня кто-то напал!
– Берта, что ты натворила?
Берта оторвала взгляд от коготков.
– Ты о чем?
– О том, почему ты здесь.
– Яне понимаю…
– Понимаешь, но мне не жалко и пояснить. Надо?
Берта ответила после короткой паузы:
– Возможно…
Улисс начал говорить, тщательно подбирая слова.
– Изменить правила приема в спецшколу для мальчиков – очевидно, что ты этого хочешь не для себя. Тогда что же тебя погнало в такую даль от дома с робкой надеждой, что сказка про Духа Зимы окажется правдой? На мой взгляд, самые вероятные причины: любовь и чувство вины. Второе мне кажется убедительней.
– Это почему еще? – вскинула голову Берта. – Может, я влюбилась!
– Может быть. Ты влюбилась?