– Нет…
– Остается чувство вины, – заключил Улисс. – Так перед кем же ты провинилась? – Девушка не ответила, и он продолжил: – Попробую догадаться. Это мальчик. Младше тебя, поскольку речь идет о поступлении в спецшколу. Родственник, или сосед, или просто приятель по играм. С ним случилось что-то плохое – возможно, в детстве, – и ты считаешь, что по твоей вине. Он мечтает о морской спецшколе, но не сможет в нее поступить. И поэтому ты здесь. Я ошибаюсь?
Берта отвела взгляд.
– Нет…
– Расскажешь?
– Нет…
Улисс не стал настаивать. Он вздохнул и сказал:
– Одного не понимаю. Зачем менять правила приема? Я, скорее, ожидал бы от тебя другого желания… Чтобы инвалидности не было.
– Я так и хотела.
– Почему же передумала?
– Из-за тебя. Из-за того, что ты сказал тогда Влюбленной про ее родителей. Чтобы не было инвалидности, Духу Зимы пришлось бы изменить прошлое. И тогда мой… друг вырос бы совсем другим. Улисс, он чудесный! Сильный духом, умный, добрый. А вдруг это также и благодаря его травме? Понимаешь? Я слушала тебя и осознавала, что я бы вернула ему здоровье, но стерла бы его нынешнюю личность. Даже подумать страшно…
Улисс понимающе кивнул:
– И тогда ты решила изменить правила приема. Чтобы в школу принимали с инвалидностью.
Берта не ответила, и Улисс продолжил:
– То, что ты отказалась от изменения прошлого, это очень благоразумно. Прошу тебя, прояви благоразумие и теперь. Откажись и от изменения правил.
– С чего вдруг?!
– Сама посуди. Идеальное здоровье для морского офицера не блажь. А что, если твой друг поступит, а потом из-за его инвалидности с ним случится еще более ужасное несчастье, чем в детстве? Что тогда? Снова побежишь к Духу Зимы?
Берта фыркнула:
– Не сгущай краски. Может, ничего не случится.
– Берта, чувство вины – очень плохой советчик!
– Тем лучше, с радостью от него избавлюсь.
– Да пойми же, это не поможет! Иногда с чувством вины просто нужно жить…
– Да неужели?! Знаешь, меня иногда тошнит от твоего благоразумия! Улисс, ты что, совсем не способен поверить в зимнюю сказку, в чудо? Разве в твоей жизни не случалось такого, что ты хотел бы изменить?
– Конечно случалось…
– И что, предложи тебе Дух Зимы это изменить, ты бы отказался?
– Я не верю в Духа Зимы.
– Не уходи от ответа!
Улисс замялся:
– Я не знаю… За все надо платить. Какова будет цена исполненного желания? Надеюсь, мне никогда не придется испытать соблазн это узнать.
– Вот и надейся за себя! А меня оставь в покое!
– Мой долг – тебя предупредить…
– Предупредил, и довольно! И вообще, чего ты так разволновался? Ты же не веришь в Духа Зимы! Так не мешай другим мечтать! Знаешь, я завидую Актрисе! Антиквар поддерживает ее и не предает из какого-то дурацкого благоразумия!
Последние слова Берты заставили Улисса задуматься.
– А ведь правда… Антиквар здесь из-за жены, своего желания к Духу Зимы у него нет. Как и у меня… Интересно.
– Тебе вот это интересно?! – возмутилась Берта. – Да что я с тобой вообще разговариваю!
Она гневно отвернулась, и в этот момент за дверью послышались голоса.
В комнату, следуя за медведицей-хозяйкой, вбежали взбудораженные постояльцы.
– Доктор сказал, что вы знаете, кто это был!
– Улисс, скорее назовите преступника!
– Мы ему покажем, как преступления совершать!
– Рыжонок, как вы себя чувствуете?
Улисс призвал всех успокоиться:
– Дамы и господа, немножко терпения! Я все объясню. Пожалуйста, рассаживайтесь!
Вне себя от волнения все, кроме Дельца и хозяйки, расселись.
– Где хозяин? – нервно спросил барсук медведицу. – Почему его никто не видел? Прячется и строит козни, да? Это все вы устроили!
– Зачем? – спокойно поинтересовалась хозяйка.
Делец на секунду растерялся.
– Чтобы самим загадать желание Духу Зимы, вот зачем!
Не теряя ни капли самообладания, хозяйка улыбнулась:
– Господин Делец, если бы мы хотели сами загадать желание, то просто закрыли бы на эти дни гостиницу.
– Все равно! – в замешательстве выкрикнул барсук. – Где хозяин, а? Козни!
– Он здесь, в гостинице, занят делами по хозяйству.
Улисс решил вмешаться:
– Уважаемый Делец, будьте добры, выберите что-то одно: вы хотите узнать, где хозяин, или кто напал на Берту? Это всех касается, господа. Если вам неинтересно, кто преступник, то я пойду к себе вязать шапочку.
Все подтвердили, что им интересно. Хозяйка присела на стул, а возмущенно умолкнувший Делец рухнул в кресло.
– На часах… – начал было Подросток, но внезапно обнаружил, что не может закончить предложение. – Я забыл часы в номере!
На него зашикали, чтобы не мешал. Все взгляды были обращены на лиса.
– Я знаю, кто устроил западню Рыжонку, – сообщил Улисс.
– Ну же, не томите! – пискнула Актриса.
– Обязательно потомлю, иначе неинтересно. Давайте взглянем на улики. У нас есть угрожающая надпись на стене, подписанная «Целед». Однако никого с таким именем в гостинице нет.
– «Целед» звучит как «Целитель»! – осенило Влюбленную.
Все повернулись к Доктору.
– Убийца! – взвизгнул Делец.
Доктор обвел грозное собрание растерянным взглядом:
– Эй, вы что? Я же заботился о раненой Берте!
– Убийца и притворщик! – крикнула Влюбленная.
– И вообще, «Целед» очень отдаленно напоминает «Целитель»! – оправдывался Доктор. – В этом слове зашифрован кто-то другой!
– Убийца, притворщик и стрелочник! – крикнула Актриса.
Улисс сказал:
– На самом деле я согласен с Доктором, вряд ли «Целед» – это «Целитель».
– Тогда что это означает? – спросил Делец.
– Я предполагаю, что это анаграмма. То есть в слове изменен порядок букв. Если выстроить их в правильном порядке, получим ответ.
Делец, Доктор, Актриса, Влюбленная, Антиквар и Подросток зашептали каждый себе под нос: «целед… ледец… еедлц…» Затем все одновременно повернулись к Дельцу. Барсук испуганно замахал лапами.
– Нет-нет! Вы что? Я бы ни за что не стал подписываться, даже анаграммой! Меня подставили!
– Не исключено… – загадочно произнес Улисс.
Со всех сторон раздались голоса: «Кто?», «Кто подставил?».
– О, это вопрос на миллион, – сказал Улисс. – Господин Делец, спокойно, я не прошу платить мне миллион. Давайте, господа, взглянем на другую улику.
Не торопясь, он подошел к столику с уликами и взял стрелу.
– «Сдайся иль сдохни, проклятое зло». Так начертано на этом убийственном, но, к счастью, промазавшем орудии. Звучит, как цитата… Только откуда? Кто-нибудь знает? Никто? Правда? Хм… А если так? «Сдайся иль сдохни, проклятое зло! – Не сдохну, не сдамся, добру назло!» Не будем придираться к рифме, дамы и господа. Нас интересует другое – теперь кто-нибудь узнает цитату? Что, опять никто? Даже вы, господин Подросток?
Щенок демонстративно зевнул и скорчил скучающую мину:
– Конечно, я ее узнаю. Это группа «Чугунные воины», моя любимая. Песня «Смерть – отстой» из альбома «Страх ужаса испуга кошмара». А вы ее откуда знаете, Улисс?
– Слыхал. У меня друг их любит. Почему вы не признались, что цитата вам знакома?
Подросток с нарочитым равнодушием пожал плечами:
– Ну, я робко так надеялся, что, может, никто не поймет, что это Чугунки. А теперь-то, конечно, раз я их люблю, то я и виноват в стрелометании. Что грустно и обидно, потому что это не я. Теперь придется вас всех ненавидеть еще сильнее, чем раньше.
– Улисс, так это был Подросток? – сгорая от нетерпения, спросила Влюбленная.
– Ой да ладно! – Щенок презрительно фыркнул. – Подставили меня! Знатоки тяжелого рока, чтоб им оглохнуть…
– Что происходит? – строго спросил Антиквар. – Улисс! Так кого подставили – Дельца или Подростка?
– А главное – кто? – искусно копируя интонации мужа, спросила Актриса.
– Хороший вопрос, госпожа Актриса. – Улисс улыбнулся. – Так и тянет на него ответить.
– Так ответьте!
– Нет, это скучно. Госпожа Актриса, вот вы сыграли множество ролей…
– О, гораздо больше, чем множество! – самодовольно заверила волчица.
– Представляю, каких только ролей у вас не было…
– Даже не сомневайтесь! От нищенок до богинь – я играла всех!
– Что вы говорите! – поразился Улисс. – Даже богинь?
– Разумеется. Почему вас это удивляет?
– О, не обижайтесь! Просто в существовании нищенок я не сомневаюсь, а вот богини – другое дело.
– Моя жена – богиня сцены, – гордо заметил Антиквар.
Актриса умело изобразила смущение.
– Ой, спасибо, милый. Это, конечно, преувеличение…
– Ни капли!
– О, дорогой.
– Ах, это так романтично! – вздохнула Влюбленная.
– Меня тошнит, – проворчал Подросток.
Улисс приблизился к волчьей паре.
– Госпожа Актриса, а среди тех богинь, которых вы играли, была богиня Арианда, покровительница ловцов удачи?
– Разумеется, я играла Арианду и не раз.
– Как интересно! У вас, наверное, и ее атрибуты были, правда?
Антиквар нахмурился, почуяв неладное.
– Улисс, к чему вы клоните?
– Дорогой, все в порядке, – ласково улыбнулась ему Актриса. – Улисс, конечно, у меня были атрибуты. Игральная кость, ромашка, сеть.
– Сеть?! – вздрогнул Доктор.
– Сеть?! – вздрогнул Делец.
– Хо-хо, кто-то попался! – расхохотался Подросток.
Актриса недоуменно на них уставилась:
– О чем вы?
– Напомните, пожалуйста, как выглядит сеть Арианды, – попросил Улисс.
– Она желтого цвета, узелки – зеленые…
Улисс отошел к столу с уликами и вернулся с сетью.
– Это она?
Актриса выглядела ошеломленной, и не наигранно, а на самом деле.
– Что… То есть…
– Сеть, в которую угодила Берта, – бесстрастно произнес Улисс. – Она похожа на сеть Арианды, правда? У вас в театре среди реквизита была такая же? Или, может, это она и есть?
Делец угрожающе посмотрел на Актрису.