– Прибыли лис Проспер и лисица Антуанетта! – сообщила мышь-горничная.
– Не может быть! Сейчас?!
– Да… Прикажете впустить?
– Что за вопрос! Разумеется!
Горничная выглянула за дверь:
– Прошу вас!
В гостиную вошли лис, опирающийся на зонт, и юная лиса. Жозефине на мгновение показалось, что Антуанетта слишком молода, чтобы быть помощницей знаменитого сыщика. Зато сам Проспер ее очаровал – импозантный, самоуверенный лис с умными, насмешливыми глазами. Ах, похожие глаза, принадлежащие молодому рыси-лейтенанту, когда-то свели девчонку Жозефиночку с ума. Такая старая история. На Жозефину Витраж нахлынули воспоминания, почти сразу прерванные Проспером:
– Добрый день, госпожа Витраж! Я вижу, ваши мысли заняты чем-то важным. Если мы не вовремя, скажите…
– Что вы, что вы! – Жозефина поднялась с кресла и подошла к гостям. Ее восхитила догадка Проспера о ее мыслях. Вот что значит сыщик! Дедуктивный метод, не иначе. – Я очень рада вашему появлению. Правда, я думала, вы приедете завтра…
– Понимаю, – кивнул Проспер. – Но, видите ли, наш поезд поспешил.
– Что? – не поняла Жозефина.
– Мы тоже удивились. Знаете, привыкаешь к тому, что поезда опаздывают… Но чтобы поезд отправился раньше расписания, да еще на целый день… Это необычно.
– А часто такое происходит? – изумилась сбитая с толку Жозефина.
– Не очень. Это был первый раз.
– Я немедленно распоряжусь выделить вам комнаты, – засуетилась Жозефина. – Но где же ваш багаж?
– О, не беспокойтесь! Мы остановились в гостинице.
– Как – в гостинице? Но…
– Поверьте, так будет лучше. Мы ведь не хотим привлекать внимание преступников к вашему дому, не так ли? Лучше привлекать его к гостинице. Вы когда-нибудь слышали о конспирации?
– Э-э-э… Да.
– Это она.
Жозефина обратила внимание на зонт в правой лапе сыщика.
– Ой, а разве горничная не забрала у вас зонт в прихожей? Безобразие!
– Нет-нет, не ругайте ее! Она хотела его забрать, но я не позволил.
– Почему? Уверяю, у меня в доме вам дождь не грозит, – сказала Жозефина и засмеялась, довольная собственной шуткой.
Но сыщик даже не улыбнулся.
– Зонт совершенно необходим, уверяю вас. Без него расследование просто невозможно.
– Без зонта?
– Да, без зонта.
– Ну… вам виднее, конечно. Прошу вас, рассаживайтесь.
Улисс и Берта (а это были, разумеется, они) уселись в предложенные кресла. Надо отметить, что у Жозефины не мелькнуло и тени сомнения, что сыщики – не те, за кого себя выдают. Она до сих пор видела Проспера и его секретаршу только на фотографиях, а эти лисы так похожи друг на друга… Как и все псовые. Нет, ей, разумеется, чужды видовые предрассудки, но все же у кошачьих побольше индивидуальности. Жозефина гордилась тем, что принадлежала к кошачьему роду, причем к лучшим его представителям – рысям. О том, что представители других видов могут считать иначе, она и не задумывалась – ведь была воспитана в правильных кошачьих традициях.
– Итак… – Улисс сделал многозначительную паузу. – У вас что-то случилось.
Жозефина собралась снова восхититься проницательностью сыщика, но тут же вспомнила, что сама же его и пригласила, и вряд ли бы сделала это, если бы ничего не случилось.
– Что же, мы вас слушаем. – Лис закинул одну заднюю лапу на другую и кинул взгляд на помощницу. Та мгновенно вытащила из сумочки блокнот и ручку и приготовилась записывать.
– Понимаете… – неуверенно начала Жозефина. – Дело это семейное, деликатное, касается моей родной сестры.
– Конечно, должен быть очень серьезный повод для приглашения детективов нашего уровня, – важно заметила Берта.
Улисс еле заметно ухмыльнулся.
– Да-да… – согласилась рысь. – Серьезный, очень.
– Если я правильно понимаю, у вас проблемы с сестрой, – сказал Улисс. – Сестра, разумеется, младшая?
– Да. А как вы догадались?
Вместо ответа Улисс лишь снисходительно улыбнулся. Жозефина смущенно продолжила:
– Видите ли, моя сестра, хоть уже довольно взрослая, особа легкомысленная и ветреная. Я, конечно же, ее опекаю… опекала… – Глаза госпожи Витраж увлажнились.
– Ну зачем же сразу предполагать худшее? – утешительно сказал Улисс. – Не нервничайте, ваша сестра обязательно найдется.
Бедная рысь сконфузилась еще сильнее:
– А… откуда вы знаете, что она пропала?
Вместо ответа Улисс лишь сочувственно вздохнул. Причем сочувствие явно относилось не к пропавшей сестре Жозефины Витраж, а к ее мыслительным способностям. Разумеется, он знает! Ведь он же сыщик, слава о наблюдательности и аналитическом мышлении которого опережает его самого!
– Кстати, думаю, не ошибусь, если предположу, что у вашей сестры, госпожа Витраж, есть… – Берта сделала долгую эффектную паузу, – имя!
– Да… – растерялась Жозефина, которая предполагала услышать от сыщицы что-то более существенное. – Ее зовут Анжела.
– Анжела Витраж… – Берта записала имя в блокнот. – Очень хорошо.
– Анжела всегда раньше меня слушалась, – продолжила рассказ Жозефина. – Но с какого-то момента мне стало казаться, что она что-то скрывает. Видите ли… у нас несколько раз были конфликты. Понимаете, сестре казалось, будто я ограничиваю ее свободу тем, что контролирую ее поступки: решаю, с кем ей видеться, а с кем нет, куда ходить можно, а куда нельзя. Она не хотела понимать, что я обязана сделать из нее достойную рысь.
– Молодежь, – понимающе вздохнул Улисс.
– Я сама была такая, – добавила Берта.
– Все мы в молодости делаем глупости, – согласился Улисс.
– Позвольте, позвольте! – возмутилась Жозефина. – Я никогда не делала глупостей!
– Ну, вы же рысь… – с уважением заметил сыщик.
– Вас происхождение обязывает, – пояснила помощница.
– Но не будем отвлекаться, – сказал Улисс. – Итак, вам стало казаться, что Анжела что-то от вас скрывает. Почему вы так решили?
– Она стала мне врать! Говорила, что уроки у репетиторов идут три часа, но на самом деле – только полтора! Я узнала об этом случайно. Так где же она пропадала остальные полтора часа?!
– Или, вернее будет сказать, с кем, – заметил Улисс.
– Да! И это куда тревожнее! Мне она ни за что не согласилась сказать. Кончилось тем, что я запретила ей выходить из дому, а репетиторов приглашала к нам. Анжела поначалу скандалила, объявляла голодовку, угрожала… В общем, вела себя неподобающе для достойной рыси!
– Кошмар, – согласился Улисс.
– Даже не верится, – поддакнула Берта, продолжая что-то черкать в своем блокнотике.
– Такой стыд… – с горечью признала Жозефина. – Надеюсь, это останется между нами?
– Ну разумеется! – Улисс выглядел оскорбленным.
– Вы нам не доверяете? – поразилась Берта и написала в блокноте: «Она нам с Проспером не доверяет».
– Простите, пожалуйста, я не хотела вас обидеть! Но поймите меня правильно, честь семьи…
Взмахнув лапой, Улисс прервал Жозефину:
– Извинения приняты! Продолжайте, прошу вас.
– Так вот, месяц назад Анжела стала вести себя как кроткая овечка. А однажды даже заявила, что я была права, а она ошибалась. И она очень рада, что я настояла на своем.
– У меня уверенность, переходящая в предположение, что госпожа Витраж-младшая была не вполне искренна в своих словах, – сказал Улисс.
Пока Жозефина пыталась мысленно разобраться, что значит «уверенность, переходящая в предположение», Берта добавила:
– На нашем профессиональном языке это называется «усыпить бдительность».
– Хотя некоторые детективы предпочитают говорить «ввести в заблуждение», – уточнил Улисс.
– Но мы выбираем первый вариант, – заметила Берта.
– Как и все великие сыщики в мире, – объяснил Улисс и обменялся с помощницей многозначительными профессиональными взглядами.
– Поэтому, госпожа Витраж, если вы услышите от какого-нибудь детектива фразу «ввести в заблуждение», сразу начинайте сомневаться в его компетенции, – предостерегла Берта.
– Помните: только «усыпить бдительность». – Улисс назидательно поднял указательный палец.
На бедную, совершенно растерянную Жозефину было жалко смотреть.
– Да, теперь я понимаю… Анжела ввела меня в заблуждение, усыпив мою бдительность. Я ей поверила и ослабила гайки, позволив иногда выходить погулять в парк. А неделю назад она пропала. – На глазах Жозефины снова заблестели слезы.
– Как именно? – спросил Улисс.
– Ушла погулять в парк… И не вернулась. Бедная, милая Анжела. Ах мерзавка, она сбежала от меня! – Похоже, Жозефина никак не могла определиться в своем отношении к сестре. – Найдите, найдите ее! Денег мне не жалко, ведь на карту поставлена честь семьи! Собственно, поэтому я и не хотела обращаться в полицию. Вы же понимаете, огласка нежелательна…
Последняя фраза очень не понравилась обоим сыщикам. Создавалось впечатление, что пресловутая семейная честь госпоже Витраж дороже судьбы сестры. Огласка ей нежелательна, видите ли… А о том, что каждый день на вес золота, она и не думает!
Но, как бы то ни было, игру следовало продолжать.
– Что ж, давайте поразмышляем, – произнес Улисс, после чего совершил действие, бесконечно удивившее Жозефину Витраж: встал с кресла, раскрыл над головой зонт и принялся задумчиво расхаживать по комнате.
Поведение же Берты повергло и без того потерявшую способность соображать рысь в самый настоящий шок: лисица достала из сумочки бокал и платок, которым стала этот бокал протирать, и тоже с очень задумчивым видом! Жозефина решила ничего не спрашивать. На всякий случай… В конце концов, она же не знает, как на самом деле у знаменитых сыщиков принято вести расследования. Лучше она будет сидеть молча и тихо бояться, не сошли ли ее гости с ума.
А спектакль, разыгрываемый «детективами Проспером и Антуанеттой», объяснялся просто. В процессе обсуждения предстоящей операции под кодовым названием «Сыщик Улисс и сыщик Берта» Улисс заметил, что у каждого знаменитого сыщика должен быть атрибут: трубка, скрипка или еще что-нибудь. Такой предмет помогает детективу сосредоточиться на обдумывании версий. В качестве подобного атрибута Лис Улисс выбрал зонт, а Берте, после некоторого раздумья, был предложен бокал, который в процессе мыслительной работы следует машинально протирать. Берта заметила, что сыщик, разгуливающий по дому с зонтом, и сыщик, протирающий платком бокал, могут вызвать у окружающих сомнения в их, сыщиков, нормальности. Улисс возразил: во-первых, гениальность есть отклонение от нормы, а значит, гениальный сыщик по определению ненормален. А во-вторых, отсутствие атрибута способно вызвать подозрения, что сыщик на самом деле не сыщик, а шарлатан. Или все равно сыщик, но вовсе не гениальный, а так, слегка отмеченный талантом. Тогда Берта пред