Проспер. Безобразие. И что, он представился? Так и сказал – здрасте, я Лис Улисс?
Крот. Нет, не представился! Хам, одним словом.
Проспер. А Лис Улисс в своем сне вас видел?
Крот. Этого я не знаю. Но не удивлюсь, если он в ту ночь спал без всяких помех. Вы же знаете этот тип зверей: другим спокойно спать не дают, а сами в свои сны никого не пускают. Все бандиты такие.
Проспер. И зачем же он явился в ваш сон?
Крот. Чтобы рассказать мне о карте…
Проспер. Почему вы замолчали? Какой карте?
Крот. Никакой. Я забыл.
Проспер. Не верю!
Крот. Забыл, клянусь! И вообще, это же сон. Нельзя всерьез относиться к снам. Глупости это все. Ха-ха.
Проспер. Ну что ж… Забыли так забыли.
Крот. Вот и правильно!
Проспер. А про сокровища Лис Улисс во сне что говорил?
Крот. Что никаких сокровищ не существует!
Проспер. Неужели?
Крот. Да! Сокровища – это выдумки мошенников. А на самом деле их никогда не было. Никаких нигде! Дурацкий сон.
Проспер. Вы знакомы с семейством Витраж?
Крот. Нет.
Проспер. И не слышали о таком?
Крот. Нет.
Проспер. Вы общаетесь со сверхобезьянцами?
Крот. Нет!
Проспер. Когда в последний раз вы видели Лиса Улисса?
Крот. В полицейском участке. Но эти олухи его отпустили! Вы представляете?
Проспер. Полиция схватила Лиса Улисса на Старом Кладбище по вашей наводке. Вы знали, что он там будет?
Крот. Не совсем. Мы просто устроили облаву, на случай, если кому-нибудь вздумается пограбить могилы. Но я чувствовал, что он попадется, чувствовал!
Проспер. А что там делали сверхобезьянцы? Тоже грабили?
Крот. Нет, какие глупости! Я думаю, они тоже ищут карту…
Проспер. Почему вы снова замолчали? Какую карту?
Крот. Какую карту?
Проспер. Вы сказали, что сверхобезьянцы тоже ищут карту. Какую карту и почему тоже?
Крот. Я так сказал?
Проспер. Да.
Крот. Оговорился. Я хотел сказать парту.
Проспер. Какую парту?
Крот. Школьную. Сверхобезьянство – это же учение. Им наверняка нужны школьные парты для учеников.
Проспер. А почему они искали парту на кладбище?
Крот. Ну так мертвым же парты ни к чему! Можно взять и никто не обидится.
Проспер. Откуда на кладбище парты?
Крот. Дело в том, что в древности покойников хоронили вместе с их имуществом. Такой был обычай. Поэтому логично предположить, что в гробнице какого-нибудь выдающегося ученика окажется парта. Поверьте мне, я же археолог. Я знаю.
Проспер. И тем не менее почему нельзя парту просто купить? Зачем являться за ней ночью на Старое Кладбище?
Крот. В этом кроется великий сакральный смысл. Сверхобезьянство – мистическое учение. Тут не любая парта подойдет, знаете ли…
Проспер. Понятно. Что ж, спасибо за откровенность.
Крот. Не за что! У меня вы всегда найдете откровенность. Я очень откровенный археолог.
Проспер. Не хотите ли что-нибудь добавить?
Крот. Нет.
Проспер. Всего хорошего.
Крот. Удачи.
Из беседы со свидетелем Борисом, заведующим Центральной библиотекой, барсуком
Проспер. Значит, вы говорите, что Евгений начал странно себя вести?
Борис. Еще как! Теперь я понимаю, что раньше он только притворялся тихоней. А на самом деле тайно является панком!
Проспер. Почему именно панком? Выглядит соответственно?
Борис. Нет, не выглядит. Ведет себя соответственно. Явный анархист.
Проспер. Что вы говорите!
Борис. Да! А я, как военный зверь, анархию во вверенной мне части терпеть не намерен!
Проспер. Понимаю… Хотя вы вовсе не военный зверь.
Борис. Вы правы. Именно поэтому я и сказал – КАК военный зверь.
Проспер. И что же вы сделали?
Борис. Я отправил Евгения в отпуск. Надеюсь, что он одумается.
Проспер. А как вы отнеслись к тому, что Евгений был задержан полицией на Старом Кладбище и провел ночь в участке?
Борис. Да, прискорбный факт. Но это довольно типично для панков и анархистов.
Проспер. Вы знакомы с Лисом Улиссом?
Борис. Нет.
Проспер. Жаль.
Борис. Если хотите, могу познакомиться. Я же обещал сотрудничать со следствием.
Проспер. Да, хочу. Познакомьтесь.
Борис. Будет сделано!
Из беседы с инспектором полиции, лосем
Инспектор. Кто там еще?
Проспер. Это частный сыщик Проспер. Откройте, пожалуйста!
Инспектор. Не открою. Я сплю. Проваливайте!
Проспер. Спите? Еще даже не вечер.
Инспектор. Я после тысячи ночных и дневных дежурств. Уходите!
Проспер. Но это важно!
Инспектор. Нет, не важно. Постойте-ка! Проспер, вы сказали?
Проспер. Да.
Инспектор. Вашу помощницу зовут Антуанетта?
Проспер. Верно.
Инспектор. Она уже меня допрашивала. Правда, сначала обольстила. И я обольстился. Гнусно, правда?
Проспер. Ну-у-у…
Инспектор. Обещала сходить со мной в кафе. И не сходила.
Проспер. Завертелась, наверное.
Инспектор. Меня это не интересует. Мне было обещано кафе. И кто теперь со мной сходит? Может, вы?
Проспер. Вряд ли.
Инспектор. Так я и думал. Убирайтесь!
Проспер. Скажите, вы не видели в своих снах лиса?
Инспектор. Издеваетесь? Каких снах?! Я не спал уже несколько веков!
Проспер. Может, все-таки откроете дверь? Тогда мы сможем нормально поговорить.
Инспектор. Не открою.
Проспер. Почему?
Инспектор. Потому что тогда мы сможем нормально поговорить. А это в мои планы не входит. Я предпочитаю, чтобы вы ушли.
Проспер. Как вам не стыдно! Преступность не дремлет!
Инспектор. Не дремлю я, что гораздо хуже. Если вы немедленно не уйдете, я буду вынужден вас застрелить, а затем арестовать самого себя. Доставить себя в участок, допросить, оправдать и отпустить.
Проспер. Отпустить?
Инспектор. Конечно. У меня есть связи в полиции. Я хорошо знаком с собой и, думаю, смогу договориться. Зачем вам такая нелепая смерть, если вашего убийцу даже не накажут?
Проспер. Ладно, вижу, вы действительно в невменяемом состоянии. Приду в другой раз.
Инспектор. Обязательно приходите. Года этак через два.
Из беседы с юным Уйсуром, призраком, тигренком
Юный Уйсур. Я ничего не скажу! Что это такое, а? Каждую ночь живые заявляются в мой склеп! То чеканку утащат, то обзываются! Так что я ничего не скажу!
Проспер. Спасибо, до свидания.
Глава 16.Вечер свиданий
К вечеру над городом сгустились тучи, напомнив, что весна все еще ранняя и капризная. Инициатива туч получила поддержку холодного ветра. Природа сделала решительный шаг назад в сторону зимы. Но несмотря на это, вечер обещал быть жарким, потому что ему предстояло стать вечером свиданий.
Лис Улисс беспокоился. Он уже жалел, что операции Берты с Кротом и Евгения с Изольдой Бездыханной назначены на одно время. Пришлось разделить группу Несчастных, а это ему не нравилось. Когда он поделился тревогой с друзьями, Берта, с нетерпением ожидавшая перевоплощения в специального агента, поспешила его утешить:
– Улисс, мне не нужна никакая страховка, я прекрасно сама справлюсь!
– Исключено! – возразил Улисс. – И не спорь! Константин будет дежурить рядом с домом Крота. Если что, позовешь его на помощь.
– Ну и зря, – сказала лисичка. – Я чувствую, что все будет нормально. Не придется никого звать на помощь.
– Обязательно придется, – уверенно заявил Константин. – Просто ты легкомысленная и не понимаешь этого.
Берта собралась разразиться возмущенной тирадой, но была остановлена Улиссом:
– Это не обсуждается! Константин будет рядом. Точка.
А Евгений ничего не сказал, так как пребывал в оцепенении. Он уверился, что сегодняшнего вечера ему не пережить, и каждая минута казалась последней. И в эти последние мгновения перед мысленным взором пингвина проносилась вся его будущая жизнь, какой она могла бы стать, если бы рок не уготовил ему смерть от романтического свидания.
Итак, Несчастные разделились на две группы: Константин с Бертой отправились к дому Бенджамина Крота на такси, а Евгений с Улиссом поехали в гостиницу «Подмостки» на машине Марио, которому снова оказалось «как раз по дороге».
За весь путь никто из пассажиров Соглядатая, включая и самого водителя, не проронил ни слова. Все были погружены в собственные размышления. Евгений хотел умереть и немедленно возродиться собой же где-нибудь подальше отсюда, – например, в Антарктиде. Пингвины вообще должны жить на Южном полюсе и не высовываться, думал он. В этом залог их спокойного существования. Там, в царстве снега и льдов, никто не заставит гордого пингвина притворяться павлином. Там о павлинах никто и не слыхивал.
Лис Улисс, кроме того, что беспокоился за друзей, которым предстояло выполнить сложные задания, переживал прошедшее свидание с Барбарой. Оно оказалось не совсем таким, каким ожидалось. Когда они с волчицей присели на скамеечке, Улисс окончательно настроился на романтический лад. Ему хотелось обсудить со спутницей важнейшие вопросы: красоту заката, песнь прибоя и игривость ветерка. Но Барбару, оказывается, занимала иная тема, и она принялась расспрашивать Улисса о том, чем тот занимается вместе с этой странной компанией, о которой по городу уже ползут невероятные слухи.