– Дружище, хочу напомнить, что сама Барбара так не считает, – заметил Константин.
– Ну и что! – возмутился Евгений. – Я же все равно надеялся! Я завоевывал ее любовь – медленно, но верно. А тут… этот… друг. – Последнее слово он произнес с отвращением.
Константин натянуто улыбнулся и неосторожно ляпнул:
– Да ладно тебе, какая может быть дружба при сердечных делах.
Это была ошибка. Евгений вздрогнул, его глаза увлажнились, он задрожал и произнес:
– Ненавижу вас всех. Не хочу больше ни с кем дружить.
Пингвин развернулся и зашагал прочь. Константин бросился за ним.
– Ты что, расстроился? – затараторил он. – Это же такая ерунда, если вдуматься. Чепуха. Не стоит и гроша. Да ты знаешь, сколько еще у тебя в жизни будет таких барбар! Вот вернешься богатым и мудрым, и все барбары сами к тебе прибегут!
Евгений не отвечал. Да и сам Константин понимал, что говорит глупости, которые друга не утешат. Но все равно продолжал их говорить. Молчать он боялся, чтобы не прислушиваться к внутренним ощущениям. А они были однозначны – происходило что-то ужасное.
Берта сидела на уроке и даже не пыталась слушать учителя-медведя. На душе было тревожно, но она не могла понять почему. В школу она пришла в самом радужном настроении, ведь завтра в дорогу с Улиссом, а последний день в классе можно тайно от всех радоваться и торжествовать. Она для того и пошла – чтобы радоваться и торжествовать. Но сейчас ей почему-то было неспокойно.
Берта прислушалась к себе, но ничего существенного не услышала. Тогда она принялась искать причины беспокойства во внешнем мире. И довольно быстро нашла. Когда тебе смотрят в затылок, это всегда чувствуешь. А в затылок Берты упиралось не меньше десятка взглядов. Причем стоило ей перехватить какой-то из них, как застуканный на месте преступления одноклассник немедленно переводил глаза на что-нибудь другое. И все равно Берта успевала прочесть в этих взглядах у кого жалость, а у кого злорадство. Один раз ей даже показалось, как кто-то из подружек произнес: «Бедняжка Берта», а в ответ прозвучало несколько сочувственных вздохов.
Берта нахмурилась. Это она-то бедняжка?! Да она счастливица! Опять ей все завидуют, вот в чем дело! Но эта мысль ее не убедила, и тревога возросла. С трудом дождавшись звонка, Берта перехватила ежиху Дору, зажала ее в углу класса и потребовала объяснений:
– Ну-ка выкладывай, что это вы все на меня уставились!
Дора старалась не смотреть подруге в глаза.
– Мы уставились? – с неловкостью переспросила она.
– Еще как!
– Берточка, бедная моя, ты не подумай, мы все понимаем!
Берта охнула:
– Бедная? Что ты несешь?!
– Ты только не волнуйся. Мы все тебя поддерживаем и жалеем. Все самцы – сволочи!
– Какие самцы?! Какие сволочи?! Почему меня надо жалеть?!
– Не знаю, стоит ли тебе говорить… – замялась Дора.
– Только попробуй не сказать! – пригрозила Берта.
– Наверное, надо сказать, – решилась Дора. – Нехорошо, если ты не знаешь… А ты, похоже, не знаешь…
Берта стала закипать.
– Если ты сейчас же не скажешь, в чем дело, я тебе все колючки повыдергиваю, – прошипела она.
Дора вздохнула и сообщила:
– Мы вчера видели твоего Улисса на набережной… Он был не один…
У Берты на душе стало кисло.
– Продолжай, – мертвым голосом произнесла она.
– Он прогуливался с волчицей. Она, кстати, вполне даже эффектная самочка.
– Мало ли, с кем он прогуливался, – выдавила из себя Берта. – Может, просто знакомую встретил.
Дора посмотрела на подругу с жалостью. Берте захотелось ее убить.
– Нет, – сказала ежиха. – Так прогуливаются только влюбленные.
Берта не ответила. В ее душе пожар сменялся на наводнение, которое почти сразу сменилось на пожар.
– Я пойду, ладно? – пискнула Дора и выскользнула из угла.
Берта стояла, уставившись в одну точку. Какое крушение… Какой позор…
Было больно. От предательства Улисса. От разрушенных иллюзий. И больше всего – от жалости окружающих. Последняя становилась уже совсем невыносимой. Прочь, прочь отсюда! Берта схватила портфель и, глотая слезы, выбежала из класса. В голове стучала только одна мысль: «Ненавижу! Ненавижу!»
Именно в этот момент у Улисса в кафе, где он рассказывал Барбаре о поисках карты саблезубых, начались неприятности. Волчица выслушала рассказ с горящими глазами, а затем возбужденно воскликнула:
– Что же я сижу! Надо собираться – завтра в дорогу, а у меня ничего не готово!
Улисс напрягся.
– В дорогу? – переспросил он.
– Конечно! – подтвердила Барбара. – А… погоди. Ты хочешь сказать, что не собирался позвать меня с собой?
– Но ты никак не можешь ехать, – как можно мягче сказал Улисс.
– Почему? – удивилась Барбара. – Я хочу поехать! Разве этого не достаточно?
– Конечно нет! Группу Несчастных создала сама судьба. В ней не может быть лишних.
– Лишних? – сухо переспросила волчица.
– Прости, я неправильно выразился, – заверил Улисс. – Просто состав группы от нас не зависит.
– Неужели? – с сарказмом усмехнулась Барбара.
– Да пойми же! Нельзя тебе ехать вопреки судьбе. Путешествие и так опасное. Вдруг с тобой что-нибудь случится!
– А вдруг с другими случится? – парировала Барбара.
– Их ведет судьба, и она защищает! Как же ты не понимаешь! Конечно, и с ними может что-нибудь случиться, но все равно – у них есть защита. А у тебя нет!
Волчица недобро прищурилась:
– Значит, не возьмешь меня с собой?
– Прости… Я не могу так рисковать.
Барбара резко поднялась с места.
– Не провожай меня! – холодно бросила она.
Какое-то время после ее ухода Лис Улисс просидел в полном оцепенении. Потом расплатился с официантом и покинул кафе…
Вечером первым в дом Улисса явился Марио, и почти сразу за ним – Константин и Евгений. Улисс, хоть и был погруженным в собственные тревожные думы, моментально заметил, что с пингвином не все в порядке. Евгений уселся на свое место и отрешенным взглядом уставился в стол.
– Что-то случилось? – спросил Улисс.
Евгений даже не пошевелился, а Константин кинул на шефа взгляд, полный немого укора.
– Ребята, так не пойдет, – сказал Улисс. – Нам предстоит очень сложный вечер, а вы от меня что-то скрываете.
Евгений вздрогнул и, не поднимая глаз, произнес:
– Это не важно. Я решил уйти…
– Что? – поразился Улисс.
– Я ухожу. – Он резко вскинул голову и, прищурившись, посмотрел на Улисса. – Так друзья не поступают! – Встал и стремительно вышел.
– Евгений! – окликнул Улисс. – Постой!
Но пингвин не вернулся. Улисс повернулся к коту:
– Константин, что происходит?! Надо его вернуть!
– Не думаю, – угрюмо откликнулся кот. – Евгений расстроен, шеф, ты разве не видишь?
– Вижу! Но не понимаю почему!
– Потому что его расстроили, – пояснил Константин.
– Опыт мне подсказывает, что без самки здесь не обошлось, – подал голос Марио.
– Самки? – насторожился Улисс. – А ну, Константин, говори все как есть!
– Ну почему именно я? – жалобно протянул кот. – Мне неприятно об этом говорить! Я проникаюсь ако… апо… апокалиптическими мыслями.
– Я жду! – строго произнес Улисс.
Константин обреченно вздохнул:
– Видели мы тебя сегодня. В кафе.
– О… – сказал Улисс. – Теперь понятно. Но ведь Барбара – свободная самка!
– А вот ты догони Евгения и объясни ему это, – скептически предложил Константин. – Думаю, он будет рад твоему объяснению и сразу же его примет.
Улисс не скрывал, что расстроен.
– Плохо… – прошептал он. – Почему же все так плохо?..
Константин решил, что надо срочно перевести разговор на другую тему.
– А что это нашей примадонны не видно? – нарочито громко поинтересовался он.
– Не знаю, – бесцветно ответил Улисс. – Она еще час назад должна была прийти.
– Час назад? – удивился кот. – Странно, она прежде никогда так не опаздывала. Надо выяснить.
Константин потянулся к телефону и набрал номер лисички.
– Алло? – раздался в трубке равнодушный голос.
– Берта, привет! – как можно воодушевленней сказал Константин. – А чего это ты до сих пор дома?
– Я не приду, – прозвучал ледяной ответ.
У кота появилось нехорошее предчувствие:
– Почему?
– А зачем?
– Как – зачем? Ты же одна из нас!
– Больно надо! – Берта внезапно сорвалась в крик. – Пускай его волчица будет одной из вас!
– У-у-у… – понимающе протянул Константин. – Вот, значит, как… А Улисс-то ничего не знает.
– Это его проблемы!
– А может, все-таки?..
– Нет! Никогда! Езжайте за своими дебильными сокровищами со своими дебильными волчицами!
Берта отключилась.
– Что случилось? – напряженно спросил Улисс.
– Знаешь, шеф… Кажется, ты немного не ту подружку себе завел. Что-то никто твой выбор не одобряет.
– А Берта-то почему? – искренне поразился Улисс.
– Ты это серьезно? – недоверчиво нахмурился Константин.
– Да, совершенно серьезно!
– Ты не замечал, как Берта на тебя смотрит?
– Как?
– Вот так. – Константин попытался сделать влюбленные глаза. Получилось плохо, но Улисс понял.
Он спрятал морду в ладонях и простонал:
– О, нет…
– Да, плохо, – согласился Константин. – Похоже, наши ряды редеют.
– Это мне наказание… – прошептал Улисс. – Судьба наказывает меня за ошибки. За то, что изменил самому себе…
– Чего-чего? – не понял Константин. – О чем ты?
– Скоро узнаешь, – туманно ответил Улисс. – Нам предстоит трудный вечер. Будет много гостей…
– Каких гостей? – насторожился Константин.
Улисс принялся загибать пальцы:
– Сыщик Проспер с Антуанеттой, Бенджамин Крот, брат Нимрод…
Константин с ужасом уставился на Улисса.
– Крот? – не веря своим ушам, переспросил он. – Брат Нимрод? Здесь? Шеф, зачем?!
– Мы им кое-что должны, – ответил Улисс.
– Не спорю. Мы им задолжали пинков и тумаков. Но мне почему-то кажется, что ты не о них.