– Принцип скверного мальчика! Как же, знаю! Был в моей школе один такой парень, действовал по этому принципу.
– Получилось? – оживилась Вероника.
– Еще как! Он творил ужасные вещи, но однажды перевел старушку через дорогу или, на всякий случай, через две, и о нем сразу же заговорили хорошо. Но потом его хитрость раскусили, а самого парнишку побили. Сильно. Дело в том, что эта система работает хорошо, но недолго. Про последствия-то Карл от тебя утаил.
Вероника продолжила. Она рассказала, как Карл вызвался ей помочь и привел к своей сестре, якобы чтобы та прочитала ее судьбу, а демоница вместо этого попыталась Вероникину судьбу изменить, и как Магда не успела завершить свое дело, потому что Вероника сбежала и оказалась в мире Лиса Улисса, на мгновение увидев Нижний мир.
– Ага, – задумчиво произнес Лис Улисс, когда девочка замолчала. – Значит, тогда она не изменила твою судьбу до конца. И завершила свою работу только теперь. После чего взяла да спокойно тебя отпустила. Почему? А потому что знала, что ты и так сделаешь то, что нужно ей и Карлу. Вопрос только в том, что именно им нужно. Ты не знаешь?
Вероника пожала плечами.
– Погоди-погоди! – Улисс нахмурил лоб и потер виски. – Кажется, я уловил. Ты сбежала от Карла и Магды, попала в наш мир и угодила к брату Нимроду, который тебя использовал в собственных целях. После чего наши демонические друзья вновь до тебя добираются, Магда завершает изменение твоей ладони и тут же отпускает. И что же ты? Ты стремишься вернуться к брату Нимроду! Ага!
– Что ага? – недовольно спросила Вероника. – Я ничего не понимаю.
– Это именно то, что нужно Карлу и Магде! – воскликнул Улисс. – Чтобы ты оказалась с братом Нимродом! Они с самого начала этого хотели! Только в первый раз это произошло преждевременно, так как Магда изменила твою судьбу лишь частично. Поэтому ты воплотила только часть их плана, и поэтому они так стремились до тебя добраться. И теперь, когда твоя ладонь изменена полностью, ты сама возвращаешься к брату Нимроду, чтобы довершить начатое!
Вероника недоверчиво покосилась на Улисса.
– Да ну, ерунда. Я сама хочу вернуться. Потому что чувствую себя ответственной за тех, кто в меня верит. Мы в ответе за тех, кого приручили. Это, между прочим, тоже лис сказал.
– Не стану спорить с незнакомым мне лисом, – улыбнулся Улисс, – однако замечу – кто кого приручил, еще большой вопрос. Вероника, как же ты не понимаешь? Ты не сама идешь к брату Нимроду, тебя направляют измененные линии судьбы. Это нужно не тебе, а демонам. Зачем – пока не ясно, но очевидно, что они надеются таким образом причинить огромный вред моему городу и, видимо, мне.
– Чепуха! Это мое собственное желание! – рассердилась Вероника и резко встала. – С меня довольно! Меня ждут мои верониканцы!
Она решительно зашагала к невзрачному строению, которое вело в Верхний мир, в подземелье замка графа Бабуина.
– Почему бы тебе не стать Константином? – бросил ей в спину Улисс.
Вероника остановилась.
– Или почему бы тебе не стать мной? – сказал Улисс.
Девочка повернулась.
– Ты о чем? – спросила она одновременно и раздраженно, и обеспокоенно.
– Стань Бертой. Евгением. Хулиганом Феликсом. Сверхобезьяном. Братом Нимродом. Короче, кем угодно, только не Вероникой.
Девочка молчала. Решительный настрой ее покинул.
– Думаешь, Карл и Магда случайно выбрали именно тебя? – продолжал Улисс. – О, нет! Ты отлично дала понять, что ты именно та, кто им нужна.
Вероника приблизилась к лису и снова уселась рядом.
– Почему?
– Потому что ты рассказала Карлу, что стремишься стать Феликсом. Или, если говорить обобщенно, ты продемонстрировала готовность не идти собственной дорогой. И Карл с Магдой увидели в тебе превосходный материал для воплощения своих идей.
– Материал? – поморщилась Вероника.
– Да, вроде глины. Ты показала, что из тебя можно вылепить, что угодно. Возможно, в противном случае Магде и не удалось бы изменить линии на твоей ладони.
– Так не бывает. – Вероника сделала попытку рассмеяться, но смех получился искусственный и неубедительный.
– Бывает по-всякому, – возразил Улисс. – Магда колдует над ладонью, а кто-то другой, – скажем, Магистр, – внушает бредовые идеи. Но цель одинакова – сотворить марионетку из того, кто готов отказаться от своего «я», кто боится или стыдится самого себя, кому кажется, что лучше быть не собой, а кем-то другим. Якобы так будет правильней и надежней.
– Кто такой Магистр? – глухо поинтересовалась Вероника.
– Один весьма неординарный господин, с которым мы с Марио недавно столкнулись. Магистр находил ребят, подобных тебе, боящихся обрести собственную судьбу и потому готовых принять за нее тот бред, что им внушал Магистр. Он лепил из них, что хотел. Думаю, он бы обрадовался встрече с тобой. Тебе нравится фраза «Сфинксы Преисподней»?
– Да.
– Точно бы обрадовался.
Они немного помолчали, а затем Улисс сказал:
– Ты сейчас на развилке. Знаешь, как в сказках: направо пойдешь – себя потеряешь, налево пойдешь – Сверхобезьяном не станешь.
– Я должна идти направо, – бесцветно произнесла Вероника, почесывая многострадальную ладонь.
– Ничего ты не должна, – мягко возразил Улисс. – Ты свободна в выборе. Можешь подняться со мной наверх, а потом вернуться домой – мы придумаем, как.
Вероника не ответила. Она прислушалась к собственным чувствам. Сначала чувства несли всякую бессвязную чушь, а потом, наконец договорившись между собой, в один голос заявили: «Судьба есть судьба. Твоя судьба – стать Сверхобезьяном».
– Я иду к брату Нимроду, – сказала Вероника.
Улисс больше не пытался ее остановить. Он сделал все, что мог. Девочка исчезла в проеме двери странного строения, а лис вздохнул и принялся искать выход из положения. Положения, которое с уходом Вероники существенно осложнилось.
Он уже собрался продолжить свой путь в глубь Нижнего мира, чтобы отыскать Карла и Магду, как услышал:
– Улисс.
Вероника вернулась. Она смотрела на лиса, взгляд ее выражал смятение.
Улисс встал и подошел к девочке. Она вытянула вперед левую руку:
– Смотри…
Улисс увидел, что ладонь Вероники покраснела, но поразило его другое: линии судьбы подрагивали, словно были готовы сорваться с места.
– Ужасно чешется, – призналась Вероника, морщась и потирая ладонь.
Улисс пристально посмотрел на девочку.
– Тебе уже не так сильно хочется к брату Нимроду?
– Да… Только это вышло наоборот. Я поднималась по ступенькам в подземелье и думала о том, что ты мне сказал. И вдруг почувствовала – где-то очень глубоко в душе, – что на самом деле совсем не хочу быть Сверхобезьяном. Вспомнила дом, маму, папу, брата, друзей… Я подумала, что мое место рядом с ними, именно там я смогу быть самой собой. И я не заметила, как повернула обратно. И тогда ужасно зачесалась ладонь. А когда я вышла к свету, то увидела, что линии двигаются.
Вероника перестала чесать ладонь и, кинув взгляд в даль, сказала:
– Я хочу все исправить. Хотя бы попытаться. Я выступлю по телевизору и расскажу правду! Только мне страшно…
Улисс понимающе улыбнулся.
– Конечно, страшно. Но мне кажется, ты с этим справишься.
Вероника кивнула и вдруг вскрикнула:
– Ай, как больно!
Ее измученная ладонь словно засветилась изнутри, а линии пришли в движение, возвращаясь на свои прежние места.
– Вот и все, – удовлетворенно произнес Улисс. – Твоя судьба к тебе вернулась. Давай-ка пойдем, пока Карл с Магдой не прознали, что их план провалился. И кстати… Бенедикт просил передать, что он за тебя беспокоится.
Сумасшедший Самоучка встретил их с радостью. Он порывался угостить Улисса и Веронику чаем и развлечь историями об их похождениях в Нижнем мире, почему-то считая, будто лучше их знает, что там с ними произошло. Однако ничего не вышло.
– Мы торопимся, – сказал Улисс. – Вы можете подняться с нами.
Бенедикт замялся. Он все еще не решался выбраться на поверхность, хотя думал о такой возможности уже почти без ужаса.
Улисс и Вероника попрощались с изобретателем, пожелали ему не бояться микробов и, облачившись в рясы с капюшонами, покинули лабораторию. Из замка они выбрались без труда, притворившись туристами – братом и сестрой.
А Бенедикт вернулся к телевизору, где как раз начались новости…
Новостей в Градбурге было много.
Кошачья семья неких Секундомериков, живущая в собственном домике на краю города, подверглась нападению крыс, которые опустошили секундомериковские холодильник и погреб. Представители полиции и общества «Духовный очернитель» заявили, что Секундомерики сами виноваты в происшедшем, ибо крысы – лишь инструмент в лапах Космического Первозверя, наказывающего нечестивую семейку за грехи. А грехи Секундомериков очевидны, ибо они до сих пор не приняли верониканство. И это, по словам главы «Духовного очернителя» Жозефины Витраж, касается всех, так как тот, кто все еще противится свету истинной веры, подвергает опасности весь город. Поэтому верониканцы вынуждены принять меры. Какие именно, госпожа Витраж не уточнила, однако ее слова звучали зловеще.
Далее в новостях говорилось о новых порядках в городе. Для борьбы с безнравственностью и аморальностью создаются специальные отряды верониканцев, в чьи обязанности входит контроль за семейной жизнью градбуржцев. Наблюдатель из такого отряда селится на несколько недель у выбранной семьи и следит, чтобы домочадцы вели себя в рамках верониканской морали. Содержание наблюдателя падает на плечи контролируемых, ибо все это делается ради их же блага. Кроме того, наблюдатель должен проследить, чтобы наблюдаемые прилежно вели «Дневник мыслей» и не забывали записывать в него все мысли, которые собираются подумать.
Новости то и дело прерывались рекламой, только теперь рекламировались не товары, а верониканство:
Хозяин-верониканец уволил с работы?
Бьют на улице за то, что нет тетради