– И вы, значит, и есть такой Связной Времени?
– Да. Мы есть во всех городах. Я Связной Времени Градбурга. А вы, Улисс, следующий Связной Времени Градбурга. Мне ведь недолго осталось… Став Связными Времени, мы получаем очень долгую жизнь. Долгую, но не вечную. А я ведь очень стар, Улисс.
Лис откинулся в кресле, переваривая свалившуюся на него информацию.
– Значит, Флейтисты-В-Поношенных-Пальто – Связные Времени… В Вершине и в деревне Пятнистые Клыки, которые были разрушены. Выходит, они со своей задачей не справились?
Ефрат печально вздохнул и развел лапами.
– Увы. Мы же не всесильны. Мы направляем, показываем, намекаем… Но не управляем. Иногда все рушится, и мы бессильны этому помешать.
– Хм… А то, что в Градбурге все закончилось хорошо – это ваша заслуга?
– Это заслуга многих. Моя, потому что я помогал вам. Ваша, потому что вы помогали другим. И всех, кто старался оставаться собой и не бежать за толпой.
– Ефрат, но что, если я не хочу быть Связным Времени! Вот возьму и откажусь от этой флейты!
Тигр удивленно уставился на Улисса.
– А что толку? С таким же успехом вы можете не хотеть быть лисом. Флейта – всего лишь атрибут. С ней или без нее – вы все равно Связной Времени.
– Ладно, допустим, я Связной Времени. Но ведь я могу не вести себя как Связной Времени? Ну, не знаю, запереться, например, ни с кем не видеться и никого таким образом никуда не направлять?
– Можете. Выбор есть всегда. Ведь и Вероника могла продолжать изображать из себя Сверхобезьяна, не так ли? Градбург от этого, конечно, пострадает, но что поделать.
– А разве судьбе тогда не придется найти другого Связного Времени?
– Нет, Улисс. Она уже нашла. Это вы. В этом ваша суть. Вы всю жизнь вели себя как Связной Времени, поэтому и заслужили право им стать.
– Да я, собственно, не против, – ответил Улисс. – И свирель мне нравится. Красивая. А как относятся окружающие к тому, что вы – Связной Времени?
– Звери о нас, как правило, не знают. И не надо, чтобы знали. В данном случае знание лишь помеха. Начнут под вас подстраиваться или, напротив, поступать назло.
– Ну да, понимаю… А вы не думали о том, что, возможно, точно так же и мы о ком-то не знаем? О ком-то, кто направляет нас, призванных направлять других? И кто тоже считает, что если мы об этом узнаем, то будем только мешать?
– Думал, – признался Ефрат.
– И что?
– Перестал думать. Все равно не узнать.
– Скажите, Ефрат… А если бы я провалил испытание? Вы же сами сказали, что решить проблему с Вероникой было самой сложной задачей. Если бы я не справился?
– Тогда вы бы не стали Связным Времени, – ответил старец. – Судьбе пришлось бы искать новую кандидатуру и испытывать ее. Это плохо, Улисс. Железные Звери ведь были уже совсем рядом. Допустим, я смог бы остановить их сам, хотя уверенности в этом у меня нет. Но предположим. Я очень скоро покину этот бренный мир, и место Связного Времени Градбурга останется на какое-то время пустым. Добавьте еще сюда разрушительное присутствие Вероники и получите очень большую опасность для города.
– Ага… – задумчиво протянул Улисс. – Вот, значит, чего добивались Карл и Магда, когда заманили к нам Веронику и пытались изменить ее судьбу. Они злились на меня, а в отместку хотели навредить всему городу.
– Что поделать, они же демоны, – ответил Ефрат. – Они не любят Верхний мир. У наших миров давние претензии друг к другу. А тут еще вы их так оскорбили. Злость на вас они перенесли на весь город.
Улисс напряженно размышлял. В картине все еще отсутствовал один элемент, от чего она оставалась неполной. А именно – как демоны поняли, что Улисс проходит испытание на Связного Времени, из-за чего и выбрали такой замысловатый способ мести.
– Ефрат… Испытания Связных Времени проходят по одному сценарию?
– Не совсем. Есть много общего, но есть и различия.
– Много общего, говорите? – Улисс азартно почувствовал, что нащупал последний элемент мозаики. – Скажите, а в Нижнем мире тоже есть Связные Времени?
– Никогда об этом не задумывался, – признался Ефрат. – Но, по сути, Нижний мир – тоже город, а демоны – тоже звери. Значит, и Связной Времени у них должен быть. А что?
Улисс рассмеялся.
– Теперь все ясно! Карл – Связной Времени Нижнего мира. Когда он за мной следил, то понял, что я прохожу испытание. Ведь он сам когда-то был в похожей ситуации. Тогда-то он и решил, что может провалить мою задачу и оставить Градбург без Связного Времени. Отличная месть, не так ли?
– О, да, – очень серьезно ответил Ефрат. – И это огромная удача, что у него не вышло. Что ж, Улисс, теперь вы знаете столько же, сколько и я. Междуместо нас больше не задерживает. Поглядите-ка в окно.
Улисс поглядел и увидел, что чернота за окном начала рассеиваться, в ней стали проступать контуры деревьев и дороги, ведущей к замку графа Бабуина.
– Если вы спуститесь на первый этаж, то увидите, что входная дверь на месте, – сообщил Ефрат. – За ней вас ждет родной мир. Не забудьте флейту. Она может вам пригодиться.
– А вы, Ефрат, куда направитесь? Ведь не в тот же бутафорский домик в лесу, правда? Сомневаюсь, что вы живете в театральных декорациях…
Саблезубый тигр усмехнулся.
– Чтобы быть Связным Времени Градбурга, совершенно необязательно постоянно физически здесь находиться. Я живу в том мире, куда когда-то ушли мои саблезубые братья. Когда нужно, Междуместо в мгновение ока переносит меня в Градбург. И, разумеется, обратно. Всего хорошего, Улисс. Еще увидимся. Мне нужно многому вас научить.
С этими словами Ефрат Уйсур поднялся со стула, кивнул Улиссу и вышел за дверь. Улисс кинулся следом за ним, в коридор. Коридор был пуст, что, впрочем, уже не удивляло.
«Пора домой», – подумал Улисс. Наигрывая на свирели нечто невнятное, он спустился на первый этаж и покинул замок графа Бабуина, с наслаждением окунаясь в вечернюю прохладу родного мира…
Глава 21 и последняяДень счастливых
В девять часов утра Евгения разбудил звонок телефона, стоящего на тумбочке возле кровати. Не открывая глаз, пингвин снял трубку:
– Ммм?
– Евгений? – осведомились на другом конце линии.
– Ммм.
– Это Аполлинарий Веченсон, – представился собеседник.
– И Марсель Слезоточифф, – добавил другой голос. – Я на параллельном аппарате.
– Нате вам, здрасьте! – возмутился Веченсон. – Эй, Марсель, что за дела! Мы договорились, что это я сообщу Евгению приятную новость!
– Расслабься, я только подслушиваю, – успокоил его коллега.
– Евгений! – торжественно воскликнул Веченсон. – «Маленькие гамлеты» возвращаются!
Пингвин подскочил на кровати и принял сидячее положение. Сна как не бывало.
– Так это же классно!
– Еще как классно! – согласился Веченсон, а подслушивающий Слезоточифф внес свою лепту в общее ликование:
– Это не просто классно, а очень-очень классно!
– В общем, Евгений, давай скорее новый сценарий! Нам не терпится снять что-нибудь ультрапечальное и мегаупадническое. Ждем!
Закончив разговор, Евгений вскочил и, наспех умывшись и еще более наспех приготовив нечто вроде кофе, кинулся к письменному столу. Он чувствовал настоящее счастье от того, что «Маленькие гамлеты» снова будут радовать зрителей своими (а на самом-то деле, не своими, а его, Евгения!) трагическими историями.
Разум бурлил. В порыве вдохновения пингвин вывел на бумаге ключевую реплику будущего скетча: «Граф (испуганно). Не пейте, барон! Яд отравлен!», как его отвлек телефонный звонок.
Это снова был Аполлинарий Веченсон:
– Евгений, концепция меняется! Мы решили, что нам надоели трагедии. Отныне «Маленькие гамлеты» будут комической программой. Хотим смешить зрителей!
– Смешить? – Пингвин растерялся. Он пока не знал, как отнестись к изменению концепции.
– Ну да! – с энтузиазмом подтвердил Веченсон. – А вместо плача за кадром будем пускать смех!
– Смех за кадром? – опешил Евгений. – Но так же не делается! Это не принято!
– Вот именно! Мы будем первыми! Разве не классно?
– Ну… Наверно, классно, – неуверенно согласился Евгений, не привыкший думать о себе как о новаторе.
– И не просто классно, а очень-очень классно! – вмешался подслушивающий с параллельного аппарата Марсель Слезоточифф. – Аполлинарий, давай покажем ему.
– Давай! Евгений, у тебя вся спина белая! – пошутил Веченсон, и тут же в трубке раздался массовый «закадровый» смех. – Ну как, здорово, правда?
– У меня спина не белая, а черная, – возразил Евгений, воспринявший изменение концепции более чем серьезно. В ответ снова раздался «закадровый» смех.
– Отлично! – похвалили пингвина «гамлеты». – Давай, остряк, за дело! Покажем всем, что такое настоящий юмор!
За письменный стол Евгений вернулся в смятении. Новая концепция требовала нового настроения, а он пока что всецело был нацелен на трагизм.
«Я справлюсь, – подумал Евгений. – Ведь я же профессионал. Настоящий профессионал способен и трагедию превратить в фарс».
Преисполнившись решимости, Евгений изменил ключевую фразу будущего скетча: «Граф (игриво). Да вы пейте, барон, пейте! Яд-то отравлен!»
Его работу прервал телефонный звонок. Евгений снял трубку, будучи уверенным, что это вновь Веченсон и Слезоточифф – хотят сделать из «гамлетов» научную программу. Однако голос в трубке принадлежал самке.
– Господин Евген?
– Да.
– Это Суффиксида Подлежащая вас беспокоит.
– Кто-кто? – не понял Евгений, хотя это имя показалось ему знакомым.
В голосе собеседницы послышалась обида:
– Я главный редактор издательства «Раскаленный глагол». Вы приносили нам свою рукопись.
– А, ну конечно! Суффиксида Подлежащая! – Чтобы сгладить неловкую ситуацию, Евгений соврал: – Тут что-то с телефоном, мне послышалось, будто вы сказали, что вас зовут Мэри Лу.
Но волчица-редактор уже думала о другом.
– Дорогой Евген! Что же вы не сообщили, что пишете для «Маленьких гамлетов»? Пришли, понимаете ли, принесли рукопись, а самое важное утаили!