— Типа, пошутил?.. — окончательно оскорбился друг Наиль.
— Типа, да, — легко согласился министр.
Некоторое время он с брезгливым любопытством изучал выражение лица своего подчинённого, побледневшего, словно свежевыбеленная стенка, и покрывшегося крупными каплями пахучего пота.
— Задачу блокпосту поставишь лично. А потом — русским. Перед тем, как оружие выдашь. В ночь на седьмое мая они должны выбить армян из Шуши.
— Там нет армян… — осторожно напомнил министру комбриг Наиль.
— Значит будут!
— Откуда, да?..
— Не твоего ума дело!.. — повысил голос министр. — Так надо!
— Понятно, — согласился ничего не понявший комбриг Наиль.
— Шестого мая к блокпосту привезут полторы сотни ящиков «Агдама». Перед тем как выдавать оружие, выдашь каждому русскому по две бутылки.
— Зачем столько? — возмутился Наиль.
— Так надо! — заиграл желваками его собеседник. — Зачем пререкаешься? Ты хоть что-то можешь сделать без вопросов?
— Могу, — вздохнул комбриг, решив, что сразу же после отъезда друга Рагима напьётся вусмерть.
— Русским пообещаешь, что, как только выбьют армян из Шуши, могут брать в городе всё, что им понравится, а потом, на входе из города, когда сдадут оружие — каждый получит по полторы тысячи долларов и чистые проездные домой. С печатями, на настоящих бланках — у нас их много. Чтобы поверили, покажешь им бланки, — министр расстегнул портфель-дипломат и выложил на стол три увесистых пачки с пропечатанными блокнотами воинских требований.
— Зачем им столько? — возмутился Наиль.
— Бланков? — министр сделал вид, что не понял вопроса.
— Долларов!!! — оскалился его подчинённый.
— Долларов у меня нет, — безмятежно улыбнулся министр.
— А что я тогда потом по этому поводу скажу русским? — оторопел комбриг Наиль.
— Ничего не надо говорить. Ты их расстреляешь. А потом закопаешь.
— Всех?..
— Тех, что останутся в живых. Ты знаешь другой способ избавиться от наёмников, которым не заплатили за пролитую ими кровь?
— Но я… Э-э-эээ…
— Знаешь что, Наиль?.. Чтобы ты не передумал, я, пожалуй, подарю тебе своего охранника. Натика или Руслана. Или ещё кого. Из надёжных. На всё время операции, — сообщил министр. — А чтобы он не скучал, дам ему двадцать помощников. Если что-то пойдёт не так, кто-то должен за это ответить, — пояснил он. Некоторое время министр держал паузу, с удовлетворением изучая реакцию своего подчинённого на озвученную им информацию. Когда пауза закончилась, он участливо поинтересовался. — Как думаешь, двадцать человек хватит?
— Э-э-эээ… Х-х-ххх… — ответил ему комбриг Наиль.
Судя по всему, он был впечатлён.
Глава 25Неотправленное письмо и лагерь
…Черкес готовил дерзостный набег,
Союзники сбирались потаённо,
И умный князь, лукавый Росламбек,
Склонялся перед русскими смиренно,
А между тем с отважною толпой
Станицы разорял во тьме ночной;
И, возвратясь в аул, на пир кровавый
Он пленников дрожащих приводил,
И уверял их в дружбе, и шутил,
И головы рубил им для забавы.
«Лиса, ты моя Лиса…
Хорошо, что у меня есть вы: ты и наш Сашка. Любовь к вам делает мою жизнь осмысленной. Человеку важно, чтобы была любовь, и был смысл. А ещё, чтобы был интерес.
Зачем?.. Да Бог его знает. Без любви и смысла — человеку жить неинтересно. Помнишь, как в детстве? — хочется, чтобы каждый новый день сулил новые открытия, а душа вздрагивала и замирала в ожидании чуда… Чтобы она опять слышала, как вращаются небесные шестерёнки… Когда этого не слышишь, начинает казаться, что они вращаются без тебя.
Детство…
У детского восприятия — особый взгляд и особый привкус, и, похоже, оно опять ко мне вернулось. Или я это от нашего Сашки подхватил?.. Помнишь, как ты его впервые показала? В роддоме. Я тогда стоял на лестничной клетке и ждал. А ты вдруг выскочила — раскрасневшаяся и немного испуганная — со свёртком в руках, и тут же дала мне его… А я, поначалу оторопев и не поняв, взял, а потом осторожно взгляд скосил, а там, в свёртке — сын лежит и на меня своими глазёнками уставился. Серьёзный такой…
Смотрит и молчит. Понимающе так.
Меня аж пробрало. Не поверишь — даже голова закружилась.
От счастья, наверное.
Смотрел тогда на него и улыбался, а чему — и сам не знал. И тепло откуда-то прямо к сердцу поднималось. О чём только тогда не передумал, но главное — уронить боялся. Ведь совсем кроха. И хрупкий, словно подснежник. Наш веснёныш…
Это глупцы говорят, что у младенцев бессмысленный взгляд. На самом деле эти крохи — полностью разумные существа, и, наверняка, знают что-то очень важное, о чём старшие уже и не помнят, — забыли, пока торопились стать большими и значительными. Нам бы всем вспомнить это, вернуть себе то знание: глядишь, и мир стал бы добрее и терпимее…
А потом — помнишь? — взглянул в твои глаза и окончательно опьянел. Так и подмывало сделать что-нибудь дурашливое, детское. Подпрыгнуть от восторга, пройтись колесом по больничному коридору, заорать, да так, чтобы проснувшееся эхо захотело перекричать мою радость, но так и не перекричало бы…»
История, словно ослепший на старой мельнице конь, ходит по кругу.
Бывший первый секретарь компартии Азербайджанской ССР Гейдар Алиев стал президентом отделившегося от СССР Азербайджана в июне 1993 года. Процесс формирования своей команды был запущен им незамедлительно — многие действовавшие первые лица в мгновение ока стали бывшими, а ряд бывших первых лиц — вернулись во власть. В мутном политическом море реванш — отнюдь не академическое понятие, а, скорее, избитый сюжет из разряда вызывающих оскомину. Реваншисты — жестоки, лживы, мстительны и коварны. Их лозунг неизменен от века: победа любой ценой и физическое уничтожение врагов после возвращения себе власти. Чиновник, обидевшийся по случаю потери власти, — страшный зверь!
Бывшего министра обороны Рагима Газиева избрали в Милли Меджлис (парламент) Азербайджана и предложили ему должность министра оборонной промышленности. Идиотизм ситуации состоял в том, что оборонной промышленности в Азербайджане на тот момент и близко не было, она появилась лишь через 12 лет, в 2005 году. Газиев обиделся и публично обозвал президента лжецом. Президент обиделся в ответ и посадил Газиева в тюрьму, откуда тот благополучно сбежал в… Москву, которой перед этим столько напакостил. В 1996 году, в своём интервью, Газиев заявил, что у него была договоренность с Гейдаром Алиевым, по которой тот обещал назначить его заместителем премьер-министра, но был коварно обманут лжецом-президентом, раздавшим наиболее значимые должности уроженцам Нахичевани.
День выдался тёплым.
Подтаявший в конце февраля снег окончательно сошёл ещё в первых числах марта, и теперь соскучившаяся по теплу напитанная влагой земля с удовольствием нежилась в набиравших силу солнечных лучах, густо выстреливая в небо молодой зеленью — яркой, свежей, изумрудно-зелёной. Казалось, что сама природа, памятуя Создателя, стремилась принарядиться к светлому празднику Христовой Пасхи, до которого оставалось чуть меньше недели. Редкие облачка, прозрачные и невесомые, словно тополиный пух, неспешно проплывали в ясной лазури.
Красота!..
Вот и скажите, судари, ну как тут, при столь благоприятствующей делам погоде, не заняться чем-нибудь предельно важным и, безусловно, полезным, — каким-нибудь давно откладываемым серьёзным делом? Серьёзные дела вершатся тогда, когда и ситуация благоприятствует, и нюансы предстоящего действа тщательно взвешены и скрупулёзно просчитаны. Именно при таком основательном подходе обворовывают соседа по дачному участку и развязывают войны. Не сиюминутные бестолковые конфликты, замешанные на иррациональных фобиях и отшибающих мозги эмоциях. Серьёзные войны начинают серьёзные люди и делают это на холодную голову и всерьёз, твёрдо рассчитывая на победу. И в самом деле, если шансы разбить противника малы или отсутствуют, а последствия нападения непредсказуемы, — зачем воевать? Зато, когда ситуация во всём благоприятствует потенциальному агрессору, — война становится неизбежной.
Бац!.. И одетые в отутюженную форму захватчики проходят победным маршем по улицам ваших городов. Это для вас оно оккупация, а для них — победа!
Хлоп!.. И грузовик с неприметным пыльным тентом отъезжает от принадлежащей соседу дачи. И ничего: ни вашей траченной молью независимости, ни мебели в соседском домике, ни дозревшего урожая на нещадно перекопанном участке, примыкающем к сиротливо скалящемся раскуроченными замками домику.
Ошалевший сосед сокрушённо описывает масштаб постигшего его бедствия, а вы с плохо скрываемым удовольствием рассматриваете его обрыдшую физиономию и сочувственно вздыхаете: не я это. И ума не приложу — кто… Относительно рогов — тут, как говорится, грешен. За каждую веточку виноват. Зато в другом — чист аки ангел. Ибо заповедано: «…возжелав жену, не пожелай ни осла его, ни тягловой скотины…». Грехи — они, словно тщательно лелеемое хобби, требуют от грешника постоянства, а посему даже в помыслах такого безобразия не было!
С того края не мы вашу ромашку ощипали! Другие удальцы нашлись.
Надо полагать, соблазн велик оказался.
Соблазн в политике стыдливо называют национальными интересами. У соседних государств такие интересы, как правило, диаметрально противоположны. Тщательно взвесив и просчитав свои шансы, Азербайджан готовился разбить Армению.