Он ехал быстро, как будто торопясь скорее попасть домой.
Ею овладела робость, и, отойдя от окна, Невада села на диван и с волнением стала дожидаться момента, пока он войдет.
Сначала она услышала его голос, отдающий какие-то распоряжения прислуге, потом Тайрон появился в гостиной, и на мгновение сердце у нее замерло, и она была не в состоянии сказать ни слова.
Невада только смотрела на него, и ее зеленые глаза казались огромными на ее нежном личике.
— Вы как следует отдохнули, мисс Невада? — мягко спросил Тайрон.
Он улыбнулся ей и, подойдя к столу, положил что-то на него.
— Мне так хотелось… поехать с вами. Я расстроилась, что вы не разбудили меня и не взяли с собой.
Невада сразу же сообразила, что слова ее прозвучали как упрек, что она не должна была так говорить, но то, что он уехал один, причиняло ей почти физическую боль.
— Вы очень устали, — возразил он. — И потом, вы не могли бы уже ничего больше сделать.
— Вы уверены?
— Вполне. Эндрю Фрейзер похоронил погибших на рассвете, из Тизнита прибыли запасы продуктов и медикаментов, а тяжелораненых увезли в город.
— А… дети? — с беспокойством осведомилась Невада.
— Большинство детей чувствуют себя нормально, и многие теперь уже у своих родителей. Синяки, царапины и шишки у них скоро пройдут. Каид, глава местной администрации в Тизните, согласился взять их на свое попечение.
Тайрон подошел к Неваде и опустился рядом с ней на диван.
Вошел слуга с чашкой мятного чаю и с поклоном подал хозяину. Отпив немного, Тайрон сказал:
— Я обещал, что предоставлю некоторую сумму на их обеспечение. Я не знаю, захотите ли вы присоединиться в этом ко мне.
— Разумеется! — поспешила ответить Невада. — Вы же знаете, что я бы этого хотела.
— Я так и знал. Кстати, требуется не такая уж большая сумма. Американские доллары и английские фунты стоят в Марокко дорого.
— Вы же знаете, что деньги меня мало волнуют, — сказала Невада.
— Да, я это знаю.
Вошедший слуга взял у него пустую чашку и спросил, не нужно ли ему еще чего.
Тайрон покачал головой, и они с Невадой снова остались одни.
Он встал и, подойдя к окну, остановился, глядя в долину.
— Я привез с собой мистера Фрейзера, — сказал он.
— Он остановится в вашем доме? — спросила Невада.
— Нет. Каид его друг. Он спас когда-то жизнь его сына. Фрейзер намерен убедить его направить в Сакджену строителей, чтобы заново отстроить деревню. В умении строить жителям Тафрута нет равных в Марокко.
— Я бы тоже хотела посильно помочь в восстановлении Сакджены, — сказала Невада.
— Я так и думал. Если вы помните, я уже сказал об этом Фрейзеру вчера, — кивнул Тайрон, по-прежнему глядя в окно.
— Да-да, я помню.
Они помолчали, затем Невада неуверенно сказала:
— Было бы интересно посмотреть, какую деревню они заново построят.
— Да, меня это тоже интересует. Может быть, когда-нибудь, когда постройка закончится, вы сможете приехать и взглянуть на новую деревню.
Невада застыла, не решаясь поверить своим ушам. По-прежнему стоя к ней спиной, Тайрон продолжал:
— Я сказал вчера, что нам нужно поговорить о вас. Быть может, сейчас самое подходящее время.
— Что вы хотите… сказать?
— То, что, я уверен, вы хотите услышать, — что вы можете вернуться домой, когда пожелаете, мисс Невада.
У Невады захватило дыхание, когда она с усилием заговорила, ее собственный голос показался ей незнакомым.
— Почему вы решили… позволить мне уехать? Тайрон подошел и снова сел с ней рядом.
— Ваш урок, или наказание, если хотите, окончен. Последний экзамен вы выдержали с отличием.
— Вы… действительно так думаете?
— После вчерашнего было бы неблагодарностью и несправедливостью с моей стороны не вернуть вам свободу, — серьезно глядя на нее, проговорил он.
Невада ничего не сказала, и Тайрон продолжал:
— Вы спрашивали, почему я взял на себя роль провидения в вашем случае. Это хороший вопрос, и он заслуживает ответа.
Он смотрел на нее вопросительно, словно ожидая, что она заговорит. Но Невада продолжала молчать, и он сказал:
— Вас это больше не интересует?
— Да… нет… Да, конечно, интересует, — сбивчиво ответила девушка, с волнением ожидая, что он скажет.
— Так вот, ответ заключается в том, что, хотя вы меня и злили, я знал инстинктивно, что вас стоит спасти от самой себя.
— Вы думаете… что именно это вы и сделали? В голосе Невады был оттенок вызова.
— Когда вчера я увидел у вас на лице слезы, — сказал он мягко, — когда я увидел вас спящей рядом с детьми, к которым вы проявили внимание и милосердие, я понял, что, как бы вы ни питались это отрицать, вы — настоящая женщина!
— Это звучит как-то несправедливо и довольно жестоко, — проговорила Невада, — что потребовалось землетрясение и гибель многих людей, чтобы доказать вашу правоту.
— Если бы не было землетрясения, было бы еще что-нибудь, — возразил Тайрон. — Я знал, что внутри вашей души сокрыто золото, но мне пришлось долго до него докапываться.
Невада встала и, в свою очередь, подошла к открытому окну.
— А теперь вы отсылаете меня обратно, — с горечью сказала она. — Для чего? Какую жизнь я смогу теперь вести?
— Ту, какой вы жили прежде, но я думаю, что теперь вы станете смотреть на нее по-новому, и окружающие люди будут производить на вас другое впечатление.
— И вы думаете, что это то, чего я… хочу, то, что мне… нужно? — неуверенно спросила Невада.
Она все так же стояла у окна, боясь обернуться и встретиться с ним взглядом.
После небольшой паузы Тайрон сказал:
— Вы по-прежнему будете пользоваться большим успехом, но, я думаю, Невада, что вы будете немного снисходительнее к молодым людям, безнадежно очарованным вашими зелеными глазами и золотыми волосами.
— А если они меня… не очаровывают? Эти слова дались ей с трудом, но она чувствовала, что не может не сказать их.
— Чего вы хотите от жизни, Невада? Что вы в ней ищете?
В тишине комнаты голос его прозвучал неожиданно громко.
Этот вопрос Невада задавала себе не раз, и она слишком хорошо знала ответ, но только этого она никогда не сможет ему сказать.
— Что вы хотите? — спросил он снова.
— Я хочу… остаться здесь, — ответила она, — здесь, в Марокко. Может быть, я могла бы… помогать мистеру Фрейзеру. Я могла бы построить приют для детей, оставшихся без крова и семьи.
Ее голос звучал неуверенно, а в голосе Тайрона было удивление, когда он спросил:
— Вы понимаете, что вы говорите?
— Конечно, понимаю! Я знаю теперь, чего хочу. Я… я не могу вернуться… я не хочу… мне нечего там будет делать.
— Что вы этим хотите сказать? — удивился Тайрон.
Невада наконец повернулась к нему.
Лицо его показалось ей суровым, и она поняла, что он не одобряет ее намерений.
Невада понимала, что, если Тайрон, пользующийся здесь большим авторитетом, не захочет ее присутствия здесь, он будет чинить ей препятствия и вынудит уехать. Понимая, что она должна убедить его в своей искренности, девушка сказала дрожащим голосом:
— Как я могу… объяснить? Я очень хорошо знаю, что вы обо мне думаете, но поверьте, я изменилась. Клянусь вам, я изменилась… Это не каприз… это не минутное желание, как вы думаете, богатой женщины найти себе новую игрушку. Это значит для меня больше, чем что-либо значило когда-то.
— Не могли же вы так измениться за сутки? — сказал он.
— Может быть, это и не перемена в полном смысле, но только в прошлом у меня не было возможности делать что-либо, кроме того, к чему меня готовили, развлекаться самой и развлекать других, тратить свои деньги только на себя, думать только о себе…
Невада чувствовала, что не убедила его, и тогда она решилась на крайнюю меру.
— Я… я расскажу вам… кое-что, и тогда вы, быть может, поймете, почему я такая, какая есть.
Она смотрела на него умоляюще и, помолчав немного, Тайрон сказал:
— Я слушаю вас.
— Я не ищу себе… оправданий, — начала Невада, с трудом подбирая слова. — Я только хочу… рассказать вам о себе. Никто меня не понимал, и вы тоже, наверное, не поймете.
— Я постараюсь, — пообещал Тайрон.
— Моя мать умерла, когда мне было восемь лет, — продолжила Невада. — Так как я никогда с ней не расставалась, ее смерть поразила меня сильнее, чем если бы я проводила время с нянями или со своими сверстниками. Я не могла поверить, что потеряла ее.
Она больше ничего не сказала, но в ее словах было такое горе, такая боль, что Тайрон понял, как должен был страдать ребенок, ошеломленный смертью любимой матери. Он не ожидал услышать подобного из ее уст.
— Потеряв мать, — продолжала Невада, — я перенесла всю свою привязанность на отца. Я любила его и ужасно хотела, чтобы и он любил меня. Я считала часы до его возвращения по вечерам, а когда он бывал дома, старалась проводить с ним каждую минуту.
Она отвернулась, некоторое время помолчала, потом снова заговорила:
— Однажды вечером, когда я торопилась к нему в кабинет поздороваться и сказать ему, как я скучала без него, я услышала, как он сказал кому-то из прислуги: «Принесите мне что-нибудь выпить и, ради бога, уберите от меня этого ребенка. У меня нет для нее времени…»
Тайрон догадывался, что Невада еще никогда не делилась ни с кем подслушанным ею разговором, и по выражению ее лица понял, каким это было для нее ударом.
— Я плакала, когда умерла моя мать, — сдавленным голосом сказала Невада, — но, потеряв отца, не пролила ни слезинки. Я только почувствовала, что осталась одна в чужом и враждебном мире.
После небольшой паузы она с усилием продолжала:
— Я… я полагаю, у отца было какое-то чувство ответственности в отношении меня, потому что вскоре после этого мою прежнюю няню отослали и ко мне приставили молодую гувернантку.
Невада засмеялась невеселым смехом.
— Она казалась мне воплощением всех привлекательных качеств, и я искренне восхищалась ею. В ней было что-то смелое, современное, чего не было у моей старой няни. Неудивительно, что я сосредоточила на ней всю мою любовь.