А вот по существу первой отреагировать успела мать: неспешно поднялась, дошагала до аппарата, отобрала у него трубку и спокойно распорядилась, не дрогнув ни лицом, ни голосом:
– Ворота не открывать… Нет, не открывать я сказала. Сами знаете, у нас тут внезапный первый оборот, так что сегодня территория закрыта для посторонних полностью. Но спросите у господ визитеров, согласны ли те будут подождать пока мы сами к ним выйдем? Что? С четверть часа примерно, может чуть больше. Согласны? Ну вот и прекрасно. Пусть ждут.
И лишь после этого повернулась к остальным:
– Могу ставить что угодно, привезли нам сейчас как раз ту самую безделушку. Разумеется, с целым ворохом условий и требований. А может, и еще с чем.
– Условия – это ты про ее возвращение? – Конт забрал у нее коротко пикающую трубку и пристроил обратно на рычаг.
– Более чем уверена, что не только.
– Настолько поторопились? – усомнился Милфор.
– Считаешь, у них для этого мало поводов?
– Достаточно, – не стал тот спорить. И дождавшись, пока Конт проводит мать до дивана и займет свое кресло, уставился ему в лицо:
– Что будем делать?
– Разговаривать, – пожал он плечами.
– О чем?
– Ну вот как раз и выясним…
– Нет! – вмешалась вдруг мать. – Думаю, лучше нам будет начать сразу с благодарностей, а не с разговоров.
Спрашивать у нее никто ничего не стал, но с интересом уставились все – продолжение обещало оказаться даже небанальнее начала. И госпожа Симирэс не подвела:
– За то, что господа не сочли за труд вернуть мне мою безделушку столь быстро.
– Твою? – уточнил Конт.
– Ну да. Скажем, однажды ты поведал мне о том, что твоя новая помощница внезапно потеряла родственницу… Мог ведь?
– Вряд ли. Но знают об этом, да еще и наверняка, тоже вряд ли.
– Во-от! А я, услышав полное имя девушки, столь же внезапно поняла о ком речь. Сначала удивилась, потом расстроилась, ну а под конец попросила передать ей подарок, когда-то мной от той самой родственницы и полученный. В качестве маленького утешения. Тоже ведь могло быть?
– Такие вещи не дарят посторонним. В том смысле, что не стали бы дарить тебе.
– Не дарят. Если те посторонние не поклонники историй про клан лис, что в моем случае факт, к счастью, общеизвестный. Вот и предлагаю извлечь из этого хоть какую-то пользу.
– Почему бы и не попробовать? – первым поддержал ее Барош. – Что мы теряем?
– Ничего, – охотно приняла она эту помощь. – Даже если мы ошибаемся, и приехали они вовсе не из-за пудреницы, всегда можно будет возмутиться, мол, а почему не привезли? Могли бы и захватить, раз уж все равно явились.
– Резонно, – не устоял перед красотой идеи и Милфор.
Нисса же просто растерянно лупнула глазами, и Конт понял, что окончательного решения все почему-то ждут от него.
– Ладно, пойдем втроем, – сдался он, глядя на мать. – Ты, я и господин ведьмак. В качестве толстого намека на наших вероятных союзников.
– А я? – тут же встрепенулся Барош.
– А ты, капитан, слишком большой козырь, чтобы вываливать тебя на стол без особого толка.
– Понял.
– Джокер, практически, – пробормотал себе под нос завхоз, но с таким расчетом, чтобы его наверняка услышали.
– Скигард, – обернулся Конт, пока тому не успело прилететь в ответ и не разгорелся очередной раунд «детского сада», – донесешь весь расклад до охраны в подвале, они там уже явно заканчивают. Пора и в самом деле объявлять здесь осадное положение и общий сбор, хотя бы на всякий случай. И, разумеется, предупреди ваших, пока линия работает. Не передумал оставаться?
– Нет, – лаконично откликнулся тот, явно прикидывая уже, что и в каком порядке станет сейчас делать.
– Ну а мы двинулись, раз так. В случае чего – за главного будет старший из охранников, – ткнул он себе под ноги с явным намеком на подвал.
– В случае чего? – шепотом переспросила Нисса.
– Если по какой-то причине вернуться у нас не выйдет. – Отводить взгляд Конт и не подумал. – Все, идем. Не стоит заставлять гостей ждать лишнего. Сдается, сейчас они нам будут полезнее в добром расположении духа, а не наоборот.
– Смешно, – нервно хмыкнул Милфор, первым шагая к двери и придерживая распахнутую створку перед матерью. – Я про доброе расположение духа у холодных, разумеется.
– Погодите! – подхватилась с дивана помощница. – Я тоже пойду!
Глава двадцать девятая
Нисса не взялась бы сказать, почему от нее не отмахнулись сразу, попросту запретив идти к воротам вместе с остальными. Скорее всего, не было ни сил, ни желания спорить, да еще и время поджимало. Но пройти дальше внутреннего дворика за караулкой все-таки не позволили, и теперь желания спорить не возникло у нее самой – слышно и оттуда все было прекрасно, а кое-что так даже и видно. Прислонившись плечом к углу утонувшего в темноте приземистого кирпичного здания, отстроенного, сдается, одновременно со стенами, Нисса сквозь редкую решетку бывшей пушечной амбразуры могла любоваться на освещенный фонарем пятачок перед входом словно на театральную сцену под рампами, сама при этом оставаясь невидимой. Ну так и чего ради скандалить? Актером в развернувшемся действе она не собиралась становиться ни при каком раскладе.
– Доброй ночи, господа, – начала Контова матушка едва успев шагнуть из узкой, обитой толстой жестью калитки, прорезанной прямо в углу громадной створки ворот – на правах то ли хозяйки, то ли единственной здесь дамы. А может и на правах единственной, кто не считал нужным придуриваться, прячась за традиционной вежливостью: – Можно узнать, какого черта вам здесь надо, если уборка наверняка предупредила всех о незапланированном обороте у нас?
– Кто проявился? – спокойно полюбопытствовал холодный – один из двух стоявших возле длинной красной машины. Гертад – тут же опознала его Нисса, как опознала и его молчаливого пока компаньона. Попугаи-неразлучники, как метко припечатал их Конт, похоже, предпочитали появляться вместе не только в собственном казино. А вот свиты их видно не было – не иначе решили оставаться в машинах и не высовываться из-за темных стекол. Правильно, если подумать – то, чего ты не видишь, настораживает гораздо сильнее выставленного напоказ.
– А вам-то какой интерес до этого? – Конт сдерживаться явно не собирался, отчетливо примеряясь к роли «плохого полицейского». – Ставки там у себя принимаете?
– Парень из неучтенных, – кажется, госпожа Симирэс глянула на сына укоризненно. – Совсем новенький и без малейшего понятия о том, что и почему с ним происходит. Представляете, что у нас там сейчас творится?
«И от чего мы вынуждены были отвлечься из-за вас и вашего неуместного визита» – невысказанным продолжением повисло в воздухе несмотря на ее подчеркнуто мирный тон.
– Угу, – из каких-то соображений детектив категорически не желал угомониться. – Тот самый, которого возле театра спровоцировали сегодня ваши ведьмы!
– Наши? – судя по все еще ровному голосу, Гертад на его провокации вестись не собирался, не говоря уж про его молчаливого компаньона.
– А чьи? Разве не их я потом видел приторговывающими амулетами в ваших игровых залах? На удачу, наверное, особенно хорошо идут? Да?
– У нас защита от такого, – дернул плечом холодный. – И вообще – защита.
– И ее тоже видел, – а вот с этим Конт согласился, причем как-то даже слишком охотно. – Прочувствовал, можно сказать на собственной…
– Да. – Развить тему с достойными ее подробностями не дали. – Собственно, поэтому мы и здесь. Хотим принести извинения за излишнюю инициативность нашего служащего. Он наказан.
– И заодно вернуть вам кое-что, господин Симирэс, – включился-таки в беседу молчавший до этого компаньон – Кирстен, кажется. И тут же выудил из кармана пудреницу, нарочито беспечно протянув им ее на открытой ладони. – Раз уж мы все равно здесь.
Конт, оказавшийся к нему ближе всех, вдруг попятился, задев плечом Милфора, а вот госпожа Симирэс, напротив, качнулась вперед:
– Что? Эктон, а ты разве не передал ее той девочке? Как я просила?
– Вы просили?! – сдержаться у Гертада не получилось. Не смог.
– Да, это моя вещица, – она решительно потянулась забрать безделушку, причем с таким видом, будто и мысли не возникло, что ее могут не отдать.
Холодный, не успевший еще переварить новость и к подобному повороту явно не готовый, замер на пару мгновений, решая, что же теперь делать… И все-таки поддел крышку ногтем большого пальца.
Сдается, те потерянные мгновения дело и решили.
– Р-р-ра… – перекинулась Контова матушка прямо в прыжке, умудрившись не запутаться в тряпках обвисшего вдруг костюма и вцепиться точно в руку, державшую пудреницу. А главное – выбить вещицу в сторону Милфора.
Ведьмак на диво естественным жестом задвинул шарахнувшегося Конта себе за спину, рванулся вперед и поймал-таки рыбкой блеснувшую пудреницу, мигом прихлопнув крышку обратно. Жаль, равновесия не удержал, свалившись при этом на колени.
И тогда Конт тоже прыгнул – на второго из «попугайчиков», ничуть не уступая в этом матери, но умудрившись обойтись без оборота.
Два хлопка взвившейся крыльями темноты слились с клацаньем распахнутых дверей авто и взводимых курков, но инициативу холодные уже упустили. Никакие коконы, охранники и стволы больше не могли помешать волчице мертвой хваткой висеть на рукаве Кирстена, а Конту прижимать револьвер к затылку Гертада:
– Говорят, если упырю рассадить башку, это ваше паскудное посмертие заканчивается. Будем проверять? Или просто отзовете свору?
Красивая сцена. Гладенькая, как после десятой репетиции.
Жаль Нисса не могла оценить ее по достоинству.
Глава двадцать девятая 2
Так плохо, как сейчас, ей не было даже утром, в школе Милфора, хотя ощущения оказались похожими до отвращения. Когда пудреницу открыли, подурнело Ниссе так же резко, только еще сильней. Ухватившись за прутья решетки – первое, что подвернулось под руку – она попыталась удержать равновесие, но тут же об этом пожалела, едва не вывернув на них содержимое желудка. И… Может, черт с ним, с тем равновесием? Ну что за него так уж цепляться? Не лучше ли будет аккуратно сползти по каменной кладке на землю, ощутить брюхом в траву, прижать уши и пусть все катится… куда хочет?