— Ползком.
Упали на землю, поползли. Глинистый песок был сырым и холодным, но Марк старательно прижимался к нему, будто ящерица. Лишь изредка поднимал голову, поглядывал вверх: в редкие просветы меж кустов виднелись башни форта — самые верхушки, едва различимые на фоне черного неба. Хорошо. Оттуда нас точно не увидят.
Форт приближался, подползал к ним, постепенно загораживая собою облака. Вот он навис прямо над головами: темный, тихий. Ни огонька, ни шороха — будто сама ночь. Марк все больше верил спасительной мысли: внутри никого, пусто.
Кайр взмахнул рукой. Греи взвели арбалеты, наложили вместо болтов трезубые крюки с привязанными к ним веревками. Оружие сработало. Тяжелые крюки взлетели не высоко, но достаточно, чтобы перемахнуть верхушку стены. Подергали веревки — держатся.
Джемис кивнул Моему, и тот полез на стену, а с ним Джон-Джон. Джемис и его греи держали на прицеле зубцы. За долгих несколько минут воины добрались до вершины, спрыгнули в галерею. Джон-Джон тут же выглянул в бойницу, махнул рукой: поднимайтесь, тут тихо.
Второй парой последовали Денни и Вилли. За ними — Джемис и Марк.
— Дайте мне какое-то оружие, — попросил Ворон. — Хотя бы кинжал.
— Опасно. Нож острый, порежешься.
— А если будет бой?
— Заболтаешь всех до смерти. Ты это умеешь. Лезь.
Марк ухватил веревку, полез, упираясь ногами в бревна стены. Когда поднялся ярдов на десять, земля пропала из виду: черная яма внизу. Сердце пропустило пару ударов, и Марк принял мудрое решение: смотреть только вверх, на зубцы стены, что становились все ближе. Подъем кончился как раз тогда, когда Марк подумал, что он никогда не кончится. Мой втащил его на галерею и заставил пригнуться, прижавшись к зубцу. Марк огляделся.
Внутри форта находились четыре постройки: склад, конюшня, массивная трехэтажная казарма и продолговатый сарай неясного назначения. Никакого движения во дворе не наблюдалось, но в окне казармы подрагивал огонь, и еще один — в бойнице башни. Ага. Часовые, которым следовало бы патрулировать стену, греются в башне. Их можно понять: на краю мира никто не ждет атаки…
Джемис взобрался на стену. Мой указал в сторону башни, оба кайра двинулись туда. Дверь оказалась даже не заперта. Джемис распахнул ее и ринулся внутрь, оттуда послышалась возня и стон, вскоре все затихло. Выйдя, Джемис показал два пальца и провел ребром ладони по горлу: двое, уже мертвы. Махнул в сторону казармы. Отряд сбежал по лестнице во двор.
Здесь было тихо и как-то странно. Сараи, конюшня, бочки у стены, яма для мусора, какая-то телега — похоже на обычное подворье. Слышав столько жути об этом месте, Марк ожидал иного: недремлющих убийц, вооруженных до зубов; чудовищ на цепи; горы костей в углу… Верно говорят: у страха глаза велики.
Джемис повел отряд в казарму. Дверь и здесь была отперта. Никаких часовых, лишь отблеск огня на стене коридора, против входа в одну из комнат. Мой с Джон-Джоном двинулись в левое крыло, быстро заглядывая в комнаты. Джемис со своими греями и Марком — вправо, к источнику света. Дверь в комнату была приоткрыта, сквозь щель Ворон увидел троих парней за картежным столом. Он не успел рассмотреть их толком: Джемис ворвался в комнату. Одного он зарубил прежде, чем парни осознали происходящее. Второй успел вскочить и поднять руки жестом защиты. Меч кайра отсек ему обе кисти, а новым ударом пробил грудь. Тем временем грей Денни кинулся к третьему парню, а тот отпрыгнул, прячась за стол, и схватил что-то блестящее, надел себе на руку, словно широкий браслет.
— Берегись! — крикнул Марк.
Грей метнул нож, и солдат с Предметом пошатнулся, схватившись за живот. Джемис шагнул к нему и довершил дело. Наклонился над телом, попытался снять с руки солдата молочно-белый браслет, но тот сидел очень крепко, плотно обхватывая запястье. Дернул раз, другой — ни в какую. Солдат испустил последний вздох и обмяк. Тогда, почуяв его смерть, браслет изменился в размере, расширился, свободно соскользнул с руки.
— Чертова тьма, — буркнул Вилли и сотворил пальцами священную спираль.
— Вы бы не трогали его, хозяин… — посоветовал Денни.
Кайр подцепил браслет концом клинка, поднял в воздух, осмотрел, кривясь. Полупрозрачное молочное кольцо. Широкое — дюйма три. Куда мягче стекла — вися на мече, оно слегка искажалось, вытягивалось в овал. Не будучи на руке, света оно не испускало.
Забыв о разведке и врагах, четверо мужчин во все глаза пялились на эту штуковину. Творение богов, источник могущества, причина гражданской войны…
— Примерите ее, кайр? — спросил Марк.
— Тебе на шею! — буркнул Джемис.
— На шею не налезет, а на запястье в самый раз, — Марк протянул руку.
— Размечтался, — отрезал кайр.
Он продолжал глядеть на браслет, явно не понимая, что с ним делать.
— Какого черта вы застыли?.. — спросил Мой, появляясь на пороге. Увидел штуку на мече Джемиса, замер:
— Тьма!.. Это и есть Перст?
— Да… Что с остальными?
— Шестеро спали, — Мой провел пальцем по шее. — Уже не спят. А еще одного взяли. Живой пригодится.
Джон-Джон втолкнул в комнату мужика в ночной сорочке. Тот споткнулся, едва удержался на ногах, ошалело завертел головой. Опасность грозила отовсюду, мужик никак не мог выбрать, в какую сторону повернуться спиной. Прилип глазами к Персту.
Одна и та же мысль проскочила у Джемиса и Марка: что, если Перст управляется с помощью взгляда?.. Кайр открыл подсумок на поясе и сунул туда браслет — с глаз долой. Убрал меч, обнажил кинжал, подступил к мужику.
— Сколько людей в форте?
— Десять…
Пленный ахнул и привстал на цыпочки, когда кайр ввел острие ему в ноздрю.
— Уверен?
— Двенадцать.
— Правда?
— А-ааа!.. Правда!
Капли крови сбегали по клинку. Мужик дрожал всем телом, но пошевелиться не мог: сделай он движение, даже просто опустись на пятки — и лезвие распорет ноздрю до самой переносицы.
— Где бригада?
— Там, в Поларисе…
— Где именно?
— Ушли в Альмеру, потом не знаю…
— А тут?
— Только мы, двенадцать.
— Персты есть?
— Два… Один у тебя, второй у часовых.
— Только два? Не врешь?..
— Уу-аааа! — заорал мужик, когда Джемис надавил сильнее. — Рабочих два!.. Есть еще глухие… там, наверху, у Пауля…
— Где именно?
— Наверху… не знаю точно. Туда не ходим, только Пауль…
— А пленные где?
— Скот?.. В сарае…
Джемис убрал нож и приказал грею:
— Уведи этого на улицу, свяжи. Ждите у дверей.
Оставив мужика под присмотром Денни, отряд обследовал второй этаж. Там не было ни души, лишь одинаковые пустые комнаты с солдатскими койками. Двинулись на третий — уперлись в тяжелую железную дверь.
— Попробуйте вскрыть ее, — велел Джемис греям, — а мы поищем пленных.
Когда вышли во двор, Марк рискнул высказаться:
— Какое-то хилое логово тьмы… Я ни разу толком не испугался.
— Заткнись, Ворон, — буркнул Джемис не так зло, как озадаченно. Слишком слабое сопротивление настораживало его.
Проверили конюшню — три лошади в стойлах, вот и все.
Склад — на двери навесной замок. Сомнительно, чтобы внутри были враги.
Сарай заперт на засов. Больше не стремясь сохранять маскировку, Джемис зажег фонарь и вошел. Сарай был единым помещением без внутренних стен. Смердело выгребной ямой и гнилым сеном. У дальней узкой стены сарая, едва заметные в полумраке, сидели два человека. Следом за Джемисом Марк двинулся к ним. Фонарь, приближаясь, осветил их ярче, и Марк смог рассмотреть этих двоих.
Женщина вжималась спиной в угол, обхватив руками колени. Кажется, в этой позе она и спала — при появлении воинов не сделала ни одного движения, лишь открыла глаза. Ее спутанные темные волосы спадали на лицо, сквозь них жутковато поблескивали зрачки. Она была одета в длинную рубаху — не то сарафан, не то ночную сорочку, — шерстяные носки и овчинный тулуп. На фоне тулупа, мохнатого и несуразно огромного, особенно бросалась в глаза болезненная худоба женщины.
Паренек лежал на земле, зарывшись в прелое сено. Услыхав шаги чужаков, он дернулся, встрепенулся, вскинул голову, будто сурок. Он был так грязен, что цветом лица не отличался от Потомка, а цвет волос вовсе было не разобрать.
Эти двое — парень и женщина — производили странное впечатление: казалось, они совершенно не замечают друг друга. Запертые вдвоем в одном сарае, они оставались порознь, каждый сам по себе. И оба во все глаза смотрели на кайра. Когда он оказался в ярде от пленников, они оба пришли в движение.
— Я — дурачок! — пискляво закричал паренек. — Дурашка, козленок!
Схватив обеими руками пучок сена, он зарылся в него лицом.
— Я — козлик. Мееее! Мееее!
Он запихнул в рот горсть сена и стал судорожно жевать.
А женщина напряглась, привстала на колени, одной рукой отвела космы с лица, подалась к Джемису. Шумно втянула воздух, обнюхивая северянина.
— Кто ты, чужак? Ты пахнешь иначе. Я — Гвенда, а кто ты?
— Кайр Джемис Лиллидей.
«Козленок» выронил жвачку изо рта.
— Нет. Нет! Ме-ме-мееее! Неееет!
Бешено работая руками, он стал закапываться в прелое сено. Кайр нагнулся, поймал его за шиворот, одной рукой поднял на ноги. Это почти не стоило северянину усилий: паренек был тощ, как скелет. Джемис развернул его к себе, посвятил в лицо фонарем.
— Ха-ха! А я тебя знаю, парень!
Тот замотал головой, выпятил лоб, словно пытаясь боднуть кайра:
— Я — козлик! Козленочек, дурашка, рогатенький! Ме-мееее!
— Механик Луис Мария, неудавшийся убийца герцога. Лорд Эрвин будет рад увидеть тебя живым. О-ох как рад!
С этими словами Джемис швырнул паренька Моему. Тот полетел, неуклюже болтая руками, как огородное пугало, и вопя:
— Мее-еееее!
Мой встретил его ударом кулака.
— Ме!.. — выдохнул паренек и свалился в сено.
Джемис протянул руку женщине:
— Пойдем со мной.
— Кто ты? Скажи, кто. Ты пахнешь странно.
— Кайр Джемис, воин герцога Ориджина.