— Скажи о людях из форта — уйду.
— Ме-еее! Козленочек, дурашка! Ничего не знаю, ничего! Ме-ме-мееее!
Забившись в угол каюты, он стал жевать воротник. Глаза наполнились слезами.
— Ладно, хватит с тебя на сегодня, — сказал Марк и выбрался из-под стола.
— Что ты узнал от козлика? — спросил кайр Джемис наедине.
Марк заранее обдумал, какой частью сведений может поделиться, чтобы расположить к себе кайра, но и не выболтать лишнего.
— Им обоим здорово досталось там, в форте. Ни Гвенда, ни Луис не могут ничего толком вспомнить о тамошней жизни. Если спрашиваю — замыкаются в страхе.
— Немудрено.
— Однако, видимо, они удачливее остальных пленных: сумели выжить. Луиса не убили потому, что превратился в козленка. Палачи оставили его для развлечения: забавно же. А Гвенду спасло чутье. Она чувствует, к кому приластиться, кого стеречься, когда затаиться, когда говорить. С кем спать, а кого гнать прочь… Спала бы со всеми подряд — умерла бы: подстилок не ценят. Сильно строптивилась — убили бы тоже: со зла. Но есть такая тонкая линия, по которой можно пройти…
Джемис хмуро качнул головой:
— Мрази служат твоему господину.
— Знаете, кайр, я ведь семнадцать лет в имперской тайной страже. Мы развязывали языки кому угодно — хоть железному солдафону, хоть беременной бабе. Но превратить парня в козленка или начисто отшибить память — такого в нашем арсенале нет.
— Совершенствуетесь.
— У меня имеется другая трактовка.
— Ну?..
— С вашего позволения, я изложу ее лорду Десмонду. Если он прикажет, вы будете при этом присутствовать.
— Ладно, иди.
Марк сказал Джемису напоследок:
— Держите Гвенду при себе. Положите спать в своей каюте. Когда придут вас убивать, она первой проснется.
Как показали дальнейшие события, Джемис не внял совету.
* * *
Ночью Марка разбудил собачий вой.
Он и два грея Джемиса спали в одной каюте, сам Джемис, а также кайр Мой и Стрелец — в соседней. Оттуда и доносилось стенание овчарки: не грозное, а тревожное, тоскливое.
— Чего это он?.. — спросил грей Денни.
Все трое прислушались, пытаясь понять причину. Стрелец все выл. Схватившись с коек, мужчины рванулись в коридор. Греи успели вооружиться, Марк не имел такой возможности. Подбежали к двери Джемиса, и она распахнулась им навстречу. Овчарка вырвалась из каюты, опережая хозяина, и помчалась куда-то. Джемис держал в левой руке фонарь, в правой — меч. За ним шел Мой, также при оружии.
Увидев хозяина живым, греи расслабились. Марк, напротив, встревожился больше: он ожидал нападения на Джемиса, но если кайр в безопасности, то что происходит?
— За Стрельцом, — скомандовал Джемис.
Пробежав все судно от кормы до носа, они нагнали овчарку у двери носовой каюты. Два грея с топорами в руках защищали ее, Стрелец припадал к земле, щерился и готовился к атаке.
Джемис посветил в лица парней.
— Вы — греи Хедина и Таффа?
— Да, кайр.
— Тогда что делаете у дверей Гвенды? Идите к своим господам.
— Они… э… — один из греев покосился на дверь.
Мой шагнул к парню. Перехватил занесенный топор, ударил кулаком в лицо грею, и тот обмяк, стукнувшись о стену. Джемис отдал фонарь Марку и подступил ко второму грею, занося меч. Тот спешно опустил топор:
— Не нужно, господин…
Кайры распахнули дверь и ворвались в каюту.
Рядом с койкой Гвенды стоял сундук. Женщина лежала на нем, обмякшая, будто мешок тряпья. Белые ягодицы нелепо торчали кверху. Кайр Хедин отошел от пленницы и натянул штаны. С довольной ухмылкой обернулся к пришельцам.
— Зачем столько шума, кайр Джемис? Хотите поучаствовать — так милости просим, не возражаю.
Он шлепнул Гвенду по заднице. Она не издала ни звука.
— Вы убили мою пленницу? — спросил Джемис.
— Никак нет, живехонька, — ответил кайр Тафф и за шиворот поднял Гвенду. Сорочка на ней была разорвана в лохмотья, темные соски торчали в прорехи. На шее и скуле женщины виднелись синяки. Во рту торчал кляп.
— Мы только позабавились. Чего и вам желаем.
Джемис подошел ближе, покачивая мечом.
— Вы позабавились с моей пленницей? С женщиной, за которую я отвечаю перед милордом?
— Мне не по душе ход ваших мыслей, кайр Лиллидей, — ответил Хедин, кладя ладонь на рукоять кинжала. — Гвенда — не только ваша пленница. Мы все рисковали шкурами в форте. Она — общая пленница, а вам досталась потому, что вы нарушили приказ графа.
— Вы изнасиловали женщину, — процедил Лиллидей.
— И что? Она из черни. Агатки не стоит.
Джемис промолчал, остановился.
Тафф произнес:
— Она не может считаться ни вашим вассалом, ни полноценной пленницей, поскольку мужичка. Она — просто трофей, взятый на поле боя. Мы имеем право разделить трофеи, разве нет?
Странная усмешка взрезала лицо Джемиса.
— Полгода назад я был почти на вашем месте, Хедин. А на моем был герцог Ориджин. Похоже, Глория-Заступница решила поучить меня мудрости и показала зеркальное отражение.
— Не думаю, что понял вас, кайр, — ухмыльнулся Хедин. — Но, надо полагать, претензии сняты? Можем продолжать, или вы присоединитесь?
Гвенда все так же висела в руке Таффа. Не шевелилась, смотрела на Джемиса. Глаза чернели двумя колодцами. Джемис знал, чего она ждет. Но не двигался с места, скованный невидимой цепью. Стрелец, почуяв его настрой, сел на пол, опустил морду.
Марк подошел к Гвенде, посветил в лицо.
— Знаете, господа, — сказал он задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь, — у Гвенды белая кожа, черные глаза, черные волосы… Узкие губы, заметные скулы… Я бы сказал, она похожа на северянку.
Кайр Хедин издал смешок. Марк добавил, проходясь глазами по худому тельцу Гвенды:
— И фигурка стройная, тонкая кость… Она даже чем-то похожа — не красотой, конечно, но образом — на леди Иону Софию. Разве не северянка?
Джемис пригляделся внимательней:
— Да, есть сходство.
— Бросьте вы! — раздраженно выплюнул Хедин. — Какая северянка? Какая Иона? Вы ума лишились! Она даже роду своего не помнит! Простая мужичка откуда-то…
— В том и дело, что не помнит. Если не помнит свой род, можем ли мы утверждать, что она — не дворянка?
Марк взял Гвенду за руку, поднес к лицу ее ладонь:
— Пальцы грязнющие, но тонкие. Кисть худая. Если бы Гвенда вспомнила, что она из дворян, я бы, пожалуй, и не удивился…
Лиллидей спросил:
— Вы уверены, кайр Хедин, что женщина, которую вы унизили и изнасиловали, не северная дворянка?
— Тьма сожри, конечно, я уверен!
— А на чем зиждется ваша уверенность? Можете ли привести доказательства?
— Она — мелкий грязный ничтожный звереныш!
— Она грязна потому, что была в плену, и напугана по той же причине. О ее происхождении вы ничего не знаете. Вы оскорбили честь северной леди. Я вызываю вас на поединок.
Кайр Хедин оскалился.
— С удовольствием, кайр Джемис. Мне твоя хмурая рожа давно не по вкусу. Вот только оружие у нас несоразмерно. Смени меч на кинжал или дай мне длинный клинок.
Действительно, в руке Лиллидея был меч, а на поясе Хедина — только полуфутовый стилет. Джемис пожал плечами и сунул меч в ножны. В эту секунду все и произошло.
Левой рукой Джемис придерживал ножны, правой направлял меч. Короткий миг обе ладони его были заняты. С быстротой змеи Хедин выхватил стилет и ударил в лицо Лиллидею. Однако тот успел шатнуться в сторону, словно предчувствовал выпад. Стальное жало вспороло ухо кайра и отдернулось для новой атаки. В тот же миг Джемис выпустил меч и ударил голым кулаком. Хедин скрипуче застонал, шагнул назад, хватаясь за шею. Его кадык вмялся в горло.
Кайр Лиллидей с ухмылкой наблюдал агонию противника. Кайр Тафф толкнул Гвенду в руки Джемиса и тут же, выхватив нож, кинулся к нему.
— Стрелец!.. — крикнул Лиллидей. Пес вцепился в запястье Таффа.
Джемис поймал женщину, бережно поставил на ноги. Обнажил меч и одним ударом добил Хедина. Подошел к Таффу, что был уже обезоружен.
— Я не насиловал ее! — вскричал тот. — Только Хедин!
— Но ты смотрел и ждал своей очереди. И кинулся на меня с ножом против правил поединка.
Джемис занес меч.
— Тронешь меня — граф не простит!..
— Я трепещу от ужаса, — выронил Джемис и снес Таффу голову.
* * *
Море бугрилось черными волнами. Небо висело так низко, что мачты чуть не царапали его брюхо. Град стучал по палубе, врезался в воду, выбивая крохотные всплески. Надвинув капюшон на глаза, ежась от ветра, Марк опирался на фальшборт и смотрел на шлюпки. Их было две. Отчалив от «Белой Звезды», флагмана графа Бенедикта, они ползли к «Тюленю». Десять… нет, шестнадцать гребцов. За спинами торчали рукояти топоров и мечей.
— По вашу душу, кайр Джемис, — сказал Марк.
— Я убил тех двоих по всем правилам поединка. Северный закон на моей стороне.
Марк сомневался, что парни в лодках разделят эту точку зрения, но злорадствовать не стал. По правде, Джемис лучше многих северян, кого знавал Ворон.
— Люди-сумерки, — прошипела Гвенда, держа кайра за локоть. — Не дайте им прийти. Не дайте.
Джемис окинул взглядом людей на палубе. За его спиной было две дюжины команды и пятеро кайров с греями. Вполне достаточно, чтобы оказать сопротивление. Чтобы помешать беззаконию — тоже достаточно, при условии, если кто-то захочет мешать.
— Не бойся, Гвенда. Тебя больше не обидят.
— Не меня, — шепнула женщина. — Не меня.
Когда лодки приблизились, лейтенант на носу первой из них поднялся на ноги.
— Приветствую, кайр Джемис. Говорят, вы убили Хедина и Таффа. Верно ли это?
— По правилам поединка за честь дамы. У графа Бенедикта есть возражения по данному поводу?
Лейтенант не ответил. Шлюпки подошли к борту «Тюленя», матросы скинули веревочные лестницы. Взобравшись на палубу, лейтенант подошел к Джемису. Его люди один за другим перебирались с лодки на судно, сгущались в отряд.
— Покажите трупы, — сказал лейтенант.