— Нет, ваше величество, — отчеканил приарх, — дело иное. Бургомистр Эшер пытался вывезти Предметы из Фаунтерры, чтобы не достались мятежнику. Вынес их из-под носа у кайров, погрузил в поезд и отправил в Маренго, в летний дворец вашего величества. По дороге состав был атакован неизвестными. Охрана уничтожена, Предметы похищены. Достояние Блистательной Династии сейчас в руках грабителей.
Три тени Галларда отразили упрек, звучавший в его голосе. Немые каменные исполины одним своим присутствием требовали ответа и раскаяния. От них веяло морозом, Менсон поежился, кутаясь в плащ.
— Печальное событие, — признал император.
— Катастрофа, — гулко изрек Галлард. — Смысл события страшен, а последствия будут чудовищны.
— И какой же смысл приписывает событию ваше преосвященство?
Галлард выдержал паузу. Тишина звучала сокрушительно.
— Боги лишили милости ваше величество. То, что веками посылали в дар вашим предкам, сегодня они отняли. Благословенье Праотцов более не с вами. Рука Янмэй не лежит на вашем плече.
— Вы полагаете?.. — вкрадчиво полюбопытствовал Адриан.
Лазурные гвардейцы его стражи напряглись, налились холодной яростью. Но священники даже не моргнули глазом. Каменным статуям нет дела до клинков.
— Я здесь, ваше величество, поскольку верен вам, — ответил приарх. — Боги не дали благословения мятежнику. Будь это так, Предметы достались бы ему, а не грабителям. Мои люди из Фаунтерры докладывают: Ориджин в осаде, каждый день теряет воинов и скоро будет раздавлен. Но знак, явленный вам, не становится от этого менее грозным!
— Поясните мне, ваше преосвященство, каких конкретно действий ждут от меня боги? Отдать престол северянину, или Минерве Стагфорт, как якобы требует Ориджин? Забыть о мятеже и пуститься на поиски Предметов? Построить новый собор, чтобы умилостивить богов?
— Никакая власть, ваше величество, не дает права так говорить о богах! — и снова статуи эхом отразили упрек. — Вы играете с силами, стоящими выше не только вашей власти, но и вашего понимания.
— А вы, стало быть, понимаете эти силы?
— Я — никто! Я — червь, сотворенный богами! Каждый из нас таков. Но я обучен слышать голоса, звучащие из Подземного Царства. Ваше величество обучены править и сражаться, я — слышать. Голоса говорят: мы идем не туда. Империя катится в пропасть, мир покрывается тьмой. Они кричат об этом!
Менсона колотила дрожь. Стуча зубами и корчась от озноба, он не мог понять: как удается Адриану сохранять спокойствие?..
— И все же, ваше преосвященство, о чем конкретно просят голоса богов?
— Требуют, владыка! Требуют!
— Да, требуют. Чего?
— Задумайтесь, ваше величество. Мятежник не получил Перстов Вильгельма и оказался в западне, где и кончит свои дни. Он наказан за своеволие и неповиновение. Но ваше величество потеряли столицу и Священные Предметы, а ваш генерал Алексис понес ужасное поражение. За что наказаны вы? Задумайтесь, владыка.
— Хм… Меня осенила мысль, — лукавые огоньки в глазах владыки остались незамечены приархом. — Боги против моих реформ, не правда ли? Проложить сеть рельсовых дорог, установить центральную власть, объединить государство, покончить с феодализмом — что из этого не по нраву богам? Или все в равной степени греховно?
— Греховна поспешность, ваше величество. Если боги отмерили срок Великим Домам, те должны дожить свой срок. Если власть Короны растет постепенно, значит, боги видят в этом смысл. Все случается своим чередом с тою скоростью, которую предназначило Подземное Царство. Не дело смертных — даже величайших из них — поторапливать богов.
— В августе, когда мы с вами обсуждали наши планы, ваше преосвященство согласились с реформами. Желаете взять обратно свои слова?
— Я никогда не беру назад своих слов! Пускай чернь и еретики занимаются этим! Правда на моей стороне, и я никогда не отступлюсь от нее!
— Понимать это так, что вы твердо стоите за меня? Или столь же твердо — за Ориджина?
— Я ваш верный соратник, владыка. Потому и считаю своим долгом давать вам советы.
— Я подумаю о советах вашего преосвященства.
— Ваше величество…
Владыка стремительно встал — и сделался вчетверо выше ростом. Все, кто был, шатнулись в стороны, сжимаясь в размерах.
— Я подумаю о вашем совете! Это все. Ничего более. Вы правите Альмерой потому, что я так решил. Вы во главе Церкви, пока я с этим согласен. Вы даете мне советы, пока я позволяю вам их давать. Это вызывает сомнения?
— Нет, ваше величество.
— Теперь я задам несколько вопросов. Можете ответить на них в любом порядке. Вот первый. Скольким смертным вы успели изложить свою трактовку божественной воли? И многие ли, наравне с вами, знают о похищении Предметов?
— Я не…
— Второй вопрос. Полки Красной Земли не прибыли в столицу для борьбы с мятежником. Больше того, четвертая рота второго альмерского батальона, охранявшая рельсовую станцию, позволила поездам мятежника проехать в Земли Короны. Это случайность или умысел, или досадная ошибка? Быть может, ваше преосвященство вовсе не знали об этом?
Предупреждая ответ, владыка поднял руку.
— Третий. Осведомлены ли вы, что леди Аланис Альмера, ваша племянница и наследная герцогиня Красной Земли, не просто жива, а находится во Дворце Пера и Меча, вместе с Ориджином?
Теперь Адриан сделал паузу, глядя, как трещина растет поперек камня, из которого сложен Галлард Альмера.
— Не знаете? О, как скверно для вас. Всегда сами читайте голубиную почту, не поручайте секретарям. Даже если бы мои люди во дворце не сообщили об Аланис, я узнал бы сам. Она не отказалась от удовольствия своею рукой написать письма Великим Домам! «Кто правит Фаунтеррой, тот правит миром… Есть лишь одна Звезда…» Почерк ее и слова ее. Аланис во дворце, а вы не послали туда воинов. Какая ошибка!
Трещина легла поперек лица приарха: врезалась морщинами в лоб, изломала губы.
— Проклятая тьма…
— Ориджин обещал вам Аланис, если вы постоите в стороне? Обещал, что отдаст ее сразу после своей победы? Он солгал. Полезно быть благородным человеком: когда лжешь, другие верят. Ориджин взял ее с собою на штурм дворца. Прыгая в пропасть, держал ее за руку! Если не понимаете, что это означает, то вы совсем не знаете Север. Ориджин ни за что не отдаст Аланис. Ваш договор с ним — пустышка, фальшивая монета… И теперь следует мой четвертый вопрос. С учетом всего, сказанного выше, стоит ли мне доверять вам? Как полагаете, ваше преосвященство?
Галлард собрался с мыслями, жуя собственные губы. Но глаз не отвел. Покрытый трещинами, все же стоял — угрюмая глыба гранита.
— Вы можете верить мне так же твердо, как я верю в вашу справедливость. Когда ваше величество при помощи моих войск вернет себе дворец, Аланис и Эрвин будут казнены, как мятежники. Я прав, владыка?
— Ставите мне условия?
— Только верю, что вы поступите по закону. Мятежник не может править землею — так гласит закон.
— Аланис никогда не будет править Альмерой. Это я вам обещаю.
Приарх медленно склонил голову.
— Владыка, прислушавшись к голосам богов, я отметил одно обстоятельство. Первый из священных Предметов — Перчатка Могущества Янмэй — все еще хранится в Фаунтерре на своем месте, в Церкви Милосердия. Ни мятежники, ни грабители не добрались до нее. Я склонен трактовать это как добрый знак: великая Праматерь любит и защищает вас, несмотря на все трудности. Ее могущественная рука лежит на вашем плече. Эту истину я сообщу всякому, кто спросит моего мнения. Священники Церкви Праотцов будут уведомлены, что высказывание любых других трактовок является греховной ересью.
— Благодарю, ваше преосвященство.
— Командир четвертой роты проявил своеволие: должно быть, получил взятку от мятежника. Он будет отдан под суд святой Церкви. Батальоны Альмеры, стоящие в Алеридане, уже собираются выступить в столицу. Приказ был отдан еще третьего дня, но в армии случаются проволочки. Клянусь, что завтра войско будет готово к походу.
— Рад это слышать, ваше преосвященство.
— Имею еще одну новость, приятную для вашего величества. Минерва Стагфорт бежала из Уэймара и сейчас находится в Алеридане. Будучи убежден в ее сопричастности мятежу, я намеревался схватить и казнить ее. Но решил, что ваше величество предпочтут сами вынести приговор, потому ограничился наблюдением за нею. По первому слову Минерву доставят к вам, владыка.
— Ваше преосвященство поступили правильно. Приведите ко мне леди Стагфорт.
— Рад служить вам, владыка. В мудрости своей боги поставили вас выше, а меня — ниже. Только худший из еретиков станет противиться священному порядку.
* * *
Галлард Альмера терпеть не мог шута, потому Менсону не нашлось места за трапезным столом во дворце приарха. Ужинал в каморке, отданной ему для ночлега, а вместе с чаем Форлемей принес конверт.
— Тебе письмо, Колпак.
Менсон уставился на бумагу. Он не получал посланий больше десяти лет. Достаточно, чтобы забыть значенье слов «тебе письмо».
— Да, да, тебе, — покивал Форлемей. — Помнишь ведь: я обязан читать твои письма, потому прочел. Барышня какая-то пишет. Мол, видела тебя на летнем балу, ты такой забавный и хороший, вот она и пишет. Возьми, полюбуйся.
Менсон открыл конверт и проглядел лист. Понять не смог: буквы двоились. Отложил письмо, дождался, пока Форлемей уйдет, тогда снова принялся разглядывать. Слова кое-как сложились вместе, адъютант оказался прав: писала некая леди, зачем-то хвалила шута… Абсурдное послание. И странное чувство на пальцах: будто подушечки в пыли. Менсон поразмыслил, откуда взялась пыль. От грязных мыслей барышни, или от омерзения к самому себе, или от того, что Форлемей прочел письмо, потешаясь? Как вдруг понял: пыль — не порождение чувств. Она реальна. Покрывает бумагу тончайшим серым слоем, видны отпечатки в местах, где касались пальцы адъютанта. Менсон подул на письмо.
Вместо того, чтобы разлететься, пыль собралась в рисунок. На листе возникли серые знаки: перо и меч, обведенные пятиконечной звездой.