— Я слышал про святую длань Маравана, — хмурясь, попытался припомнить Руди.
— Харатир и тот чудотворец из Маравана — это одно и тоже лицо, — кивнул Гош. — И сейчас, смотря на эти камни, я подумал… Я подумал, что он был в своем роде гениален. Да, заносчив. Да, самовлюблен и чересчур самоуверен, но гениален…
— И в чем же его гениальность? — спросил Ари, вытерший пот с лица и подошедший к паладину.
— В том, что он научился делать то, ради чего многие терпят магов стихийников, — пояснил паладин и поднялся на ноги. — Ради хорошего урожая нужен маг земли и маг жизни. Ради нового ручья зовут мага воды. Ради погоды зовут мага ветра. Это бытовые мелочи, которые маги на себя берут неохотно, но больше некому… А Харатир всё изменил.
— Так почему никто не делает этого? Почему церковь не занимается полями, родниками и не помогает людям?
— Потому, Ари, — Гош снял куртку и принялся закатывать рукава рубахи. — Все потому, что для этой техники нужно семнадцать сильных клириков. Силы на него уходит прорва. А ты сделал это один. Вон, только испарина на лбу.
— Еще не сделал, — хмурясь, ответил парень и спросил: — А сколько сейчас в королевстве сильных клириков?
— Пятнадцать, — пожал плечами и поднял один из валунов, прикрикнув на Руди: — Вставай, картёжник! За работу!
— Именно так, господин Нек, — заявил мужчина в легкой броне и указал в сторону оврага. — Тащили какие-то камни.
— Просто камни? — уточнил молодой парень, хмурясь от известий.
— Не могу знать, — развёл руками воин. — Но от камней шел голубой свет.
Молодой глава поселка с раздражением потер виски, после чего произнёс:
— А меня предупреждали, что от них можно ожидать чего угодно, — проворчал он.
— Так вроде, церковники…
— Не все церковники одинаковые, — ответил парень и направился быстрым шагом в сторону оврага. — Эти четверо — команда «Дубовая лоза».
— Так вроде, в «Дубовой лозе» двое, — заметно занервничал воин.
— У них двое послушников. И судя по тому, что они устроили в Альме, яблоко от яблони…
Нек замер от увиденного свечения, которое исходило из оврага, но буквально за секунду отошёл и бегом устремился в сторону происшествия.
— За мной! Бегом!
Воин поспешил за молодым главой поселка. Спустя нескольких минут оголтелого бега они подбежали к оврагу.
На его дне, посреди серых камней и редкой травы, они обнаружили всю команду. По центру, в кругу восьми вкопанных на половину камней, стоял полуголый подросток. На его теле были нанесены мелкие письмена, руки с двумя чашами, наполненными водой, разведены в стороны, глаза прикрыты. Из его уст текла едва слышная молитва, а от тела исходил слабый светло-голубой пар.
— Ну же! Снек уже успел кого-то трахнуть! Заканчивай уже! — раздался крик Гоша.
— Щербет! Думай о щербете! — выкрикнул Руди, стоявший чуть в стороне.
— Заткнитесь и не мешайте ему концентрироваться! — рыкнул на них Снек. — Вот когда он будет железкой махать, тогда и будете командовать, а пока — цыц!
— Не мешайте ему концентрироваться, — передразнил его Руди. — Мы уже час тут ерундой занимаемся.
— Тут воды не должно быть в принципе. Он тащит её из самых недр. Парню трудно, а вы…
— Ну если ее здесь нет, так может, в другом месте попробуем или вообще оставим эту идею? — развёл руками паладин. — Я ведь предлагал изначально парочку кайзунов прирезать.
— Что тут происходит?!! — раздался крик Нека.
— О, вот и надсмотрщик припёрся, — недовольно буркнул Гош. — Ставлю кружку вина, что он нас сейчас отчитает.
— Ставлю две, что даже спасибо не скажет, — кивнул Руди. — Если получится, конечно…
Снек обернулся на соратников и обвёл раздраженным взглядом.
— Ты, Гош. Перекрой им подход к Ари, а ты, Руди… — тут клирик осмотрел воришку с головы до ног и решительно кивнул. — Ты его заболтаешь.
— Кто? Я? Я же…
— Мели, что хочешь, но они не должны вмешиваться. Понял?
В этот момент Ари вскинул голову к небу и открыл глаза, из которых в голубое небо, по которому неторопливо плыли белоснежные барашки облаков, ударили два синих луча.
— Живо!
Руди сорвался с места и побежал к приближающемуся главе города. Подбежав к нему, он расставил руки в стороны и замер.
— Что тут происходит? — с нажимом спросил глава поселка.
— Тут… ээээ… Я знаю, что это может прозвучать странно, но…
— Отойди и не мешай, — вышел вперед воин, сопровождавший Нека.
— Стойте. Я все объясню. Просто вы не сразу поймете, но тут очень деликатное дело, — начал тараторить Руди. На пару секунд он завис из-за того, что в голове гулял ветер, но в момент, когда рука воина легла на рукоять сабли, он выпалил первое, что пришло в голову: — Секс с горными овцами!
— Что? — завис Нек.
— Что? — замер в ступоре охранник.
— Что?!! — развел руки в стороны Руди. — А вы не знали, что на поселке проклятье? Каждый глава будет воровать и трахать горных овец после трех лет работы на должности!
Воин и Нек переглянулись. Повисла неловкая пауза, за время которой Гош занял позицию и всеми силами пытался показать, что он занял ее для того, чтобы лучше видеть сложный и опасный малебен.
Нек перевёл взгляд на воришку и с угрозой спросил:
— Откуда ты знаешь о пристрастиях Дольфа?
— О том, что он коней и овец трахал, многие слыхали, — произнёс воин. — Дошел-таки слушок до церковников.
Теперь уже завис в ступоре Руди, откровенно шокированный сказаным.
— Я ничего не имею против овец и лошадей, — тут же поднял он руки. — Но церковь всё видит и милостью Единого помогает страждущим!
Тут он указал на Ари, который раскрыл рот, и в небо ударил еще один луч. Руки его задрожали, и он медленно перевернул чаши с водой, выливая на землю тонкими струйками воду.
Заметив, сколько силы выплескивается из парня, он замер на пару секунд, пораженный зрелищем, но тут же взял себя в руки и авторитетно произнёс:
— Мы делаем все, чтобы обезопасить верующих в Единого! Вне зависимости от того, в кого и что они пихают… — тут Руди понял, что сказал и тут же поправился: — Но вообще-то — это грех!
Под ногами Ари вспучилась земля. Сначала медленно, затем сильнее и сильнее. Небольшой нарыв перерос в холмик, а затем от него отвалился кусок ссохшейся почвы, и начала сочится вода.
Секунда, другая, и поток становится всё сильнее. С каждым ударом сердца одаренного подростка поток воды усиливался, пока землю окончательно не размывает.
Из-под земли бьёт небольшой фонтан воды, всего на метр в высоту, но он настолько широкий, что быстро начал заполнять канаву.
— Это что? — спросил воин, указывая на воду.
— Это? Так… А это вот последствия проклятья, — с ходу соврал Руди. — Проклятье, значит, воду под землю загнало, а из-за силы воды под землей проклятье силу набирало и заставляло совокупляться главу города со скотиной. Хорошо, что до мужиков не дошло! А ну, как тебя бы вздумал… того.
Для пущей достоверности Руди ткнул пальцем в грудь воина, отчего тот смутился и сделал пару шагов назад.
— И вообще! Это же не овраг, так? Тут ведь раньше какой-то ручей был! Правильно?
— Достоверно не известно, но говорят, что был… Но никто из ныне живущих его не видел.
— Во-о-о-от! — поднял палец Руди.
Вода наполнила небольшой овраг, а Ари, закрыв глаза и рот, рухнул на спину.
Воды было немного, по щиколотку, поэтому парень и не думал утонуть. Вместо этого, он лежал на спине и улыбался с закрытыми глазами, ощущая, как холодная вода обнимает его тело.
— Могли бы и монет отсыпать, — буркнул Руди, лежащий на подстилке из тонких дощечек и теплого одеяла.
Команда расположилась у огромного валуна так, чтобы тот закрывал их от ветра, дующего от ущелья. На боку, на такой же подстилке, храпел во всё горло Гош. У костра, ковыряя палкой в углях, сидел Снек. Ари тоже лежал рядом, но за время дневного перехода он так и не пришел в себя.
— От добра добра не ищут, — покачал головой клирик. — Весь смысл в добром деле именно в том, что ты не ждешь чего-либо взамен.
— Да, я понимаю, но… Нет, за мясо сушеное, конечно, спасибо, но могли бы и монет на дорожку насыпать, — продолжал ворчать воришка. — Им же теперь платить кайзунам не надо.
— Платить не надо, но и эти дикари не оставят всё просто так, — вздохнул Снек. — Они лишились источника дохода. Сомневаюсь, что они платили деньгами. Скорее всего, отдавали товарами. Кайзуны не будут просто так смотреть на новый источник воды. Скорее всего, попробуют наложить дань и придут с войной.
— И для чего мы тогда это делали, если после такого их резать придут?
— Я оставил послание в паству, в Альму. Думаю, несмотря на наши… кхэм… наши проделки, там быстро сориентируются. Сюда прибудет отряд монахов, и если кайзуны решат попробовать взять дань силой, у них это не выйдет. Да и не полезут они, скорее всего. Все же понимают, что такое церковь.
— А если выйдет?
— А если выйдет, то прибудет карательный отряд, и кайзунов перебьют как собак.
Снек подтащил подстилку поближе к костру и разлегся на ней.
— Руди, что ты делал до того, как попал к ковену?
— Как, что? — усмехнулся послушник. — Воровал. Как и все беспризорники.
— Сирота?
— Да. Меня растила… хотя тут так не скажешь. Скорее подкармливала одна шлюха. Была мне вместо матери.
— И что с ней стало?
— Зарезали в пьяной драке, — пожал плечами Руди. — Потом выживал как мог. Где украду, где подработаю. Но чаще, конечно, украду. Мелкий был, мечтал вытянуть из кармана золотой. Молодой был, наивный.
— Так и не вытащил? — хмыкнул клирик.
— Никто золотой в карман не положит, — улыбнулся Руди.
— А потом?
— А потом попался, и мне чуть руку не оттяпали. Если бы не старый Глиф, отрубили бы точно.
— Что за Глиф?
— Знатный вор. Старый, но до того хитрый был, — вздохнул воришка. — Он меня научил замки вскрывать и защиту магическую обходить.