— Почему?
— Потому что темные… даже те, кто есть в королевстве, всегда пользовались… Другими методами.
Снек открыл молитву благословения в псалтире и протянул еë девушке.
— Просто прочитать? — уточнила она.
— Просто прочитай, — кивнул наставник, и оглянувшись назад, добавил: — Но на всякий случай лучше отойти подальше. Например, к тому кусту колючке.
Нами кивнула и отошла в указанное место. После этого она взглянула в книгу и принялась читать.
— Единый, мощью волей Твоей и силой, прошу…
В следующий момент внезапно наступила тьма.
Полная.
Не было солнца, не было костра, не было вообще ничего. Всë вокруг заполнила силы тьмы, не пропуская даже лучика света.
— СНЭ-Э-Э-ЭК! — раздался крик Гоша. — ЧТО ПРОИСХОДИТ?!!!
— Нами! Слышишь меня? Прекрати немедленно! — тут же перепуганно заорал клирик.
Секунда, вторая и тьма быстро, словно испугавшись чего-то, стягивается к девушке.
Солнце на месте.
Куст колючки на месте, пусть и покрыт липкой черной субстанцией.
Костëр на месте.
Даже остановившийся паладин, покрытый черной слизью, тоже на месте.
Руди замер с недонесенной до рта ложкой, пробуя кашу.
Ари стоял с широко раскрытыми глазами и был единственным, кого обошла черная густая тьма.
— Знаешь, — вытер последствия эксперимента с лица Снек и обратился к подошедшей девушке. — Больше мы так делать не будем.
— Ч… что-то пошло не так?
— Никто не знает, как должно было произойти, — ответил наставник. — Поэтому можно сказать, что всë пошло так, как нужно.
Девушка сглотнула, и отдав псалтирь, последовала за клириком, отправившемся к лагерю. Дойдя до него, Снек взглянул на напарника, недовольно сверлящего его взглядом.
— Гош, из плохих новостей — эта дрянь достаточно вонючая, а ближайший водоем, чтобы отмыться, будет завтра вечером… если мы поторопимся, конечно.
— А хорошие новости есть? — недовольно поинтересовался паладин.
— Из хорошего — кажется, я знаю, как Узак «Темная мать» смогла навести тьму на целое королевство.
— Знаете, — вмешался в разговор Руди. — Я, конечно, рад вашим новым открытиям…
Он засунул ложку, оттертую от тьмы внутренней стороной одежды, в котел и попытался снять первый слой. Вопреки его ожиданиям вся каша оказалась чëрного цвета.
— …Но второй раз готовьте сами!
Ари лежал лицом к Нами и рассматривал еë черты лица.
Они лежали на толстом одеяле, подложив под голову сумки. Укрывались они вторым толстым одеялом из шерсти.
За спиной потрескивали угли костра, раздавался заливистый и даже чем-то напоминающий какую-то мелодию храп Гоша.
Над головой двух юных влюбленных подростков сияли звезды, среди которых величаво, словно королева, взирающая на своих подданных, висела луна.
— Ты ведь делал это с другими? — едва слышно спросила Нами, глядя в глаза парню.
— Ну…. был один раз.
— И как она себя вела? Что она делала, когда не… спала с тобой?
— Если честно, я не знаю, — признался парень. — Мой первый раз был… за деньги.
Девушка умолкла на несколько секунд, после чего тихо ответила:
— Жаль.
— Почему?
— Мне кажется… Мне кажется, что я не знаю, что делать, когда мы не спим вместе.
— А у меня сложилось впечатление, что ты… не в первый раз этим занималась.
— Первый. Ты не видел кровь?
— Видел, но… Ощущение, что ты знала, что делать.
Нами слегка покраснела и тоже призналась:
— Я несколько раз подглядывала, когда мой бывший хозяин звал к себе наложниц… Они многое рассказывали и хвастались между собой, когда мы оставались наедине, — девушка нахмурила брови, и помолчав несколько секунд, добавила: — Один из моих хозяев… тот, что заставлял меня резать собственное тело, несколько раз заставлял меня смотреть, как пользует наложницу, и трогать себя там.
— Как его звали? — нахмурился Ари, пытаясь вспомнить рассказы девушки.
— Не хочу произносить его имя, — ответила девушка, помрачнев. — Даже вспоминать о нем не хочу.
— Слушай, я тут подумал, — тут же попытался сменить тему Ари. — Мы ведь свободные люди, так?
— Послушники, — поправила его Нами.
— Да. Мы послушники и по сути… По сути, нам ведь никто не указ, как себя вести. Мы не рабы и можем делать так, как захотим.
— В разумных пределах.
— Да, но… Ты говорила о том, что не знаешь, как себя вести, когда мы не занимаемся… Этим. Так вот, может, стоит вести себя так, как ты хочешь?
— Как хочу… — задумчиво прошептала девушка.
— Ну, да. Если это никому не мешает, то почему бы… не делать так, как хочешь, а не как надо или принято? У меня в деревне, если парню нравилась девушка, то он приносил ей подарок, но не любой, а особенный. Это было что-то, вроде признания в любви.
— Что за подарок?
— Утренник. Это такой кусок ткани. Полотенце, которым по утра после омывания вытирали лицо. Парень приносил его девушке, которая ему понравилась, и просил его подшить. Если девушке тоже нравился парень, то она подшивала его и делала на нем вышивку нитями. Если не нравилась, то возвращала просто подшитое полотенце.
— Странный обычай.
— Странный? Не-е-е-е-т. Я слышал, что в соседней деревне Колежичах парень приходил с мукой и яйцами и просил девушку приготовить ему хлеба. В зависимости от формы и наличия начинки был ответ. А в деревне Клешк вообще просто приходили в гости и знакомились с родителями. Девушка подавала знак, что ей не нравится парень, и ему приносили арбуз.
— Арбуз?
— Большая такая штука. Внутри красный, а снаружи зеленый. Он очень сладкий, но от него в туалет по нужде малой бегать приходится.
— Странное согласие, — нахмурилась девушка.
— Это не согласие. Арбузом у них кормят, когда дают отказ. Поешь его и беги до ветра, бегом из дома.
— Глупость какая-то, — буркнула Нами.
— А у вас? Как у вас определяют: нравится девушке избранник или нет?
— Я не сильно разбираюсь, но… насколько я знаю — никак. Девушка не решает по поводу жениха ничего. За неë решают родители.
— А если избранник в бородавках, толстый и старый?
Нами пожала плечами.
— Вот поэтому я и предлагаю, вести и делать так, как хочется тебе или мне, а не эти все… — парень запнулся, пытаясь вспомнить слово. — Предрассудки… вот.
Девушка задумчиво молчала несколько секунд, после чего грустно произнесла:
— Наложницы определяли нравятся они хозяину или нет по тому, как часто он их зовет ночью к себе.
— Кого чаще звали, тот и старший?
— Нет. Старшая наложница всегда была одна. Еë все слушали, но решал только хозяин. Он говорил старшей, кто к нему пойдет.
— А чем вообще хвастались наложницы?
— Как быстро хозяин справит нужду, — задумалась Нами. — Ещë некоторых он пользовал дважды и даже оставлял на ночь в своей постели. Ещë часто хозяин звал кого-нибудь только для того, чтобы та приняла его в… необычное место.
— В смысле?
— Это когда хозяин входит в… — тут девушка смутилась и указала пальцем на губы.
— В смысле его? Туда? — нахмурился парень, и прокрутив в голове первый опыт, мотнул головой. — А зачем? Там же зубы.
— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Я такое один раз видела. Наложницы говорили, что хозяин такое любит. А старшая учила это делать правильно новеньких.
— И тебя?
— Нет. Меня такому не учили, — покачала головой девушка. — Сармат меня… Он никогда ничего от меня не требовал и всегда был добр.
— Снек мне говорил, что тут… всё немного по-другому. Он называл это «южные нравы», но… Не знаю. Мне кажется, совать свое хозяйство в рот другому человеку… Странным.
Девушка пожала плечами, а затем задумчиво уставилась на парня.
— Что? — спросил парень, не выдержав паузы, во время которой Нами продолжала на него пялиться.
— Ты ведь сказал, что мы можем делать то, что хочется, так?
— Да, — кивнул Ари, но тут же нахмурился. — Ты что задумала?
— Попробовать… южные нравы, — ответила она и приподнялась.
Взгляд скользнул по Руди, Гошу и Снеку, мирно спящим у костра.
— Я не совсем это имел в виду, — удивился парень, но девушка уже нырнула с головой под одеяло. — Я имел в виду, что…
Тут парень замолчал и замер с открытым ртом. Секунда, вторая и его брови полезли вверх.
Глава 22
Теплый ветер в лицо — это очень приятное ощущение, особенно когда вместо верблюжей колючки и степи ровной, как стол, глаз цепляется за первые низенькие деревья, за траву и полоски пахотных земель, которые виднеются с холма.
— Надеюсь, сегодня мы наконец заночуем не под небом, — вздохнул Гош.
— Надеюсь, ты сегодня не надерешься, — хмыкнул Снек и перевел взгляд на Руди. — А ты ничего не сопрёшь.
— Я еще ничего не сделал, а ты уже ворчишь, — буркнул Руди.
— Просто предупредил, — вздохнул клирик. — И вообще я предлагаю добраться без приключений до Альмы…
— Альма… — прикрыв глаза от предвкушения, произнёс паладин. — Темное пиво, вишневая наливка и сочные, обжаренные до хрустящей корочки гусиные бедрышки…
— А вот это не обязательно, — начал ворчать воришка. — Я уже понял, что каша у меня получается не очень.
— Нормальная у тебя каша, — пожал плечами Ари и взглянул на Нами. — Правда ведь?
Девушка опустила взгляд и мотнула головой.
— Нет, не нормальная, — тихо ответила она. — Просто это тебе так кажется.
— Хватит болтать, — хмыкнул Снек и ударил ногами по бокам лошади. — Тут должна быть крупная деревенька. Отдохнем, выспимся и двинем к Альме. Думаю, Цэк без работы нас точно не оставит.
Отряд двинулся по дороге, петляющей холму.
Снек с Гошем вышли вперед. Руди плёлся за ними, а Ари и Нами остались в хвосте.
— Жаль, что на лошади нельзя ездить вдвоем, — произнесла девушка.
— Так-то можно, но не далеко и очень медленно, — пожал плечами парень и взглянул на лошадь девушки. — И на твоей это лучше не делать.
— Почему?