— Нормально показывай, а не силой своей красуйся! — показал язык Ари.
— Я придушу его! — рыкнул Гош и метнулся к парню, но не смог приблизится к нему и на десяток шагов. Пятки послушника засверкали с такой силой, что за пару секунд он оказался на другом конце поляны.
— Вернись, мелочь пузатая! — взревел паладин, носясь за парнем.
— Я к дуболомам в ученики не записывался! — кричал в ответ парень, улепетывая от воина.
Снек смотрел на это со смешанными чувствами.
С одной стороны, он уже четко понимал, что парень характерный и упрямый. Это создаст сложности. При этом владение холодным оружием — это только верхушка айсберга. Орден «Янтарного света» был довольно суровым местом, где не терпели возражений и обсуждений приказов. По крайней мере на уровне, где находились Гош и сам Снек. Проблем характер паренька доставит немало.
С другой стороны, парень впервые показал хоть какие-то яркие эмоции, что явно давало понять — он отошел от пережитого и не забился внутри себя.
— Детский разум гибок, — произнес он, глядя, как парень ловко нырнул в сторону и обошел паладина, снова отрываясь от него. — И я не припомню, чтобы кто-то мог остаться живым после того, как заденет плечом этого верзилу. А тут под зад ногой…
На лице клирика расплылась улыбка.
В голове всплыла мрачность трезвой физиономии Гоша, его пьяные выходки и постоянная попытка найти себе противника в пьяном угаре. Да, он уже не пытался никого прирезать, но кулаки чесались у него до сих пор.
— Это будет интересно, — произнес Снек, отворачиваясь к костру. — А может быть, и полезно. Для всех нас…
Глава 4
— Сила света… Она не такая как у магов, — произнес Снек. — Маги действуют…
Клирик умолк, подбирая слова, и спустя почти двадцать секунд раздумий всё же продолжил:
— У магов несколько школ и действуют они по-разному. Первая — школа «Слова». Эти маги практикуют способ, при котором направляют силу словом. То есть читают заклинания.
— Как молитвы?
— Да, но у нас с ними слишком много принципиально разных взглядов, чтобы считать нас родственными школами. Но в какой-то мере ты прав. Школа «Слова» наиболее близкая к магии молитвы.
Караван двигался по дороге, ведущей к заставе. Луга и распаханные поля сменились редким лесом, который через несколько часов стал старым и дремучим.
Снек и Ари ехали на последней телеге в караване. Гош спал, развалившись на мешках с мукой, устроив себе импровизированное ложе.
— А еще какие школы есть?
— Есть школа «Знака». Эти маги направляют силу с помощью жестов. Не самая популярная школа, но тем не менее имеет место быть, — пояснил клирик. — Ну и последняя — школа «Мысли». Считается самой сильной и самой опасной в бою.
— Если школа «Мысли» самая сильная, почему другие школы существуют?
— Ну не все так просто. Я ведь не зря сказал, что школу «Мысли» именно считают самой сильной, — усмехнулся Снек. — Дело в том, что любая школа имеет свои недостатки и преимущества. Даже наша церковная магия имеет свой недостаток. Причем как бы не хуже остальных.
— Это как? — заинтересованно спросил Ари, проявляя неподдельный интерес.
— Возьмем школу «Слова». Основной принцип состоит в том, что тебе необходимо произнести «слово-ключ». Именно произнести и никак иначе. Получается, если ты сможешь сделать так, чтобы маг школы «Слова» не мог произнести слова, то и создавать заклинаний он не сможет.
— Кляп в рот что ли сунуть? — нахмурился послушник.
— Кляп — самое эффективное, — хмыкнул Снек. — Но есть способы более оригинальные. Например, заключить его в сферу Балеарда.
— Кого?
— Прием, при котором вокруг цели образуется сфера, из которой противник откачивает воздух. А что будет, если внутри нет воздуха?
— Дышать нечем будет?
— Да, но без дыхания с минуту ты, может, еще и продержишься. А вот, если не будет воздуха, то произнести ты ничего не сможешь.
— Прошептать смогу, — нахмурился парень.
— Если сфера Балеарда будет качественная, то не сможешь. Только губами да языком шевелить будешь. Значит, и заклинания не будет.
— Получается, если такую сферу создать, то любого мага из этой школы можно тепленьким брать?
— Да, но и эти маги не лыком шиты. У них свои приемы защиты. Я слышал, что ни один из магов этой школы не ходит без амулета «Дикого ветра». Он позволяет заключить в него небольшое количество воздуха. Вдоха на три, в зависимости от материалов. Так что сфера Балеарда эффективна только при пустом амулете «Дикого ветра».
— Получается, что этим словоплетам все нипочем?
— Нет. Сфера собьет такого мага, и ему придется заново произносить заклинание. А это время, которого в настоящем бою чаще всего нет.
— Как-то это… — нахмурился Ари.
— Да. Тут все неоднозначно и по-настоящему сильной не является ни одна школа. Хотя и в каждой школе есть настоящие мастера, которые недостатки школы превращают в свои приемущества.
— А в чем слабость церковной магии? — спросил парень, подумав несколько секунд.
— В том, что, кроме света, мы ничем пользоваться не можем. Нам не подвластен огонь, вода и ветер, но это все не так важно. Главный минус в нашей магии в вере и свете внутри, — вздохнул клирик.
— Так это ведь сила…
— Это то, что дает нам силу, и это же накладывает на нас ограничения, — кивнул Снек. — Свет в груди силен только тогда, когда ты действуешь по совести, от чистого сердца и понимаешь разумом, душой и телом, что делаешь правое дело.
— А если я захочу… убить кого-то? — хмурясь, спросил парень и взглянул на учителя, который внимательно на него посмотрел.
— Если такое случится, и ты призовешь на это свет, то у тебя всё получится. Но ты должен понимать, что каждый раз призывая свет для подобного действа, ты выжигаешь его внутри себя. Сначала он станет слабее, затем поменяет цвет с белого на серый. А затем и вовсе может покинуть тебя.
— Навсегда?
— Навсегда, — мрачно кивнул Снек.
— Настоящий свет может родиться только в полной тьме, как и настоящая тьма рождается только в чистом свете, — послышался голос Гоша, который не спал и слушал разговор. — Был среди шишек такой Август Сашали…
— Гош! — одернул его Снек, вглядываясь в поворот дороги.
— Что? — приподнялся в телеге паладин.
— Что-то у меня на душе неспокойно, — ответил клирик. — Дуй в головной дозор.
— С чего это? — возмутился воин. — У тебя опять блажь?
— Не блажь, — покачал головой мужчина, продемонстрировав напарнику миску, в которую он сложил цветок, похожий на ромашку, вместе с корнями.
В импровизированном горшке из деревянной миски растение смотрелось довольно странно, но тут было важно следить за его лепестками. Черных точек на них стало заметно больше.
Гош приподнялся и взглянул на растение. Нахмурившись от увиденного, он сморщился и поднялся. Поправив оружие, он спрыгнул с телеги и легким бегом отправился к первой телеге.
— Что это значит? — спросил Ари, сидевший рядом с клириком.
— Кто-то недалеко использует силу тьмы. Остаточная тьма витает в воздухе, и лепестки этого растения её улавливают, — пояснил Снек.
— Получается, где-то рядом тёмные маги?
— Не обязательно. Тут может быть тёмная тварь, созданная ими. Эти создания тоже выделяют тьму, но… не в таких количествах.
— И что будем делать? — спросил парень, опасливо поглядывая на окружающий их дремучий лес.
— Готовиться к возможной встрече.
Клирик передал поводья послушнику и достал из телеги небольшой мешок. Из него он вытащил псалтирь и небольшой серебряный диск, на котором был нанесен знак Единого. С обратной стороны витиеватыми буквами была отчеканена молитва-оберег.
— Возьми, — произнес он, передавая диск и псалтирь. — Если вдруг что-то пойдет не так — читай молитву.
— Я знаю только…
— Ту, что на «лике Единого» — указал Снек.
— А псалтирь?
— Его будешь читать постоянно.
— А как я узнаю, что пошло что-то не так?
— Если я или Гош погибнем — тогда что-то пошло не так, — пояснил мужчина и достал небольшой мешочек и стальную чашу с длинной цепочкой. — Скорее всего, они нападут из засады. Не думаю, что они рискнут на открытый бой. Слишком хорошо помнят, как мы прошли по их крепостям и жертвенным холмам с огнем и мечом. Будь готов в любую минуту начать читать молитву.
— А если у меня не получится? Ну, как тогда? — спросил парень, с тревогой смотря на Снека.
— Тогда мы все умрем, — спокойно, словно так и должно быть, произнес клирик, глядя в глаза парня. — Посмотри вперед, а потом назад. Посмотри на этих людей. От нас зависит: будут они жить или нет. Понимаешь?
— Да.
— Тогда читай благословение «Георгия-победителя» на тридцать четвертой странице, когда все начнется. Как только закончится — покаяние «Софии-Йеменской» на двадцать третьей.
Парень кивнул и открыл книгу на тридцать четвертой странице. Пробежав по ней глазами, он нахмурился.
— Этого не было в псалтире… Я не читал подобной молитвы и…
— То, что ты читал — это молитвенник для обывателей, — произнес Снек, развязав мешочек и достав оттуда пару белоснежных камешков, которые он бросил в чашу. За ними последовали пара щепоток трав из другого мешочка. — А это настоящий богословный псалтирь. Атакующий трактат тебе читать рано, а вот этот — в самый раз. Не получится — будем работать. Получится… все равно будем работать.
Караван уже подошел к повороту и передовой дозор успел заглянуть за поворот. Вопреки ожиданиям Снека, сигнала угрозы не последовало. Караван продолжил движение, а клирик, закончивший наполнять чашу, закрыл ее специальной крышкой и встал на ноги.
— Если я или Гош упадем — хватай «Лик единого» и читай молитву на нем. Понял?
— Понял, — кивнул парень, прижимая одной рукой серебряный диск к себе.
Караван прошел поворот, но стоило последней телеге скрыться за ним, как на дорогу вышли люди, одетые в лохмотья, тощие настолько, что с трудом держали в руках копья. Глаза впалые, скулы торчат, а в глазах жуткий голод.