Карим поднес к глазам бинокль, долго разглядывал этих парней и вдруг усмехнулся. Потом передал мне бинокль и кивнул.
— А ну-ка, посмотри…
Кто это здесь такие, что Шайя улыбку давит?.. Да уж… А говорят, что мир тесен! Врут и не краснеют, мерзавцы эдакие. Я перевел взгляд на Карима, и он пожал плечами. Вроде ничего страшного, можно и поговорить со страдальцами. Если осторожно, конечно.
— Прикрой. — Я возвращаю Кариму бинокль и аккуратно спускаюсь вниз. Он молча кивает и устраивается поудобнее. Береженого Бог бережет, как любит повторять Козин.
Теперь надо обойти эту скалу и спокойно выйти к пляжу со стороны саванны. Лучше, чтобы эти мальчики заметили меня заранее. Кто их знает, этих водоплавающих? Мало ли что им в голову стукнет. Тем более что на мирных переселенцев эти парни совсем не похожи.
— И кто это, такой богатый, причапал? — Навстречу мне от костра поднимается молодой парень. Здоровый. Руки длинные, как у гориллы. И ходит сгорбившись, будто стесняется своего роста.
— Тихо, тихо. — Я развел руки в стороны. — В лодке хозяин твой сидит? Вот его и зови.
— Ну да, как же! Взял он к тебе и побежал.
— Хайло заткни! — резко обрываю этого полуголого клошара и повторяю: — Зови хозяина. Скажи, что Поль Нардин в гости пришел.
— Вижу, вижу! Вижу и не верю своим глазам! — Из лодки выпрыгнул плотный мужчина. Он дочерна загорел и кажется, что стал еще крепче. — Какие люди! И снова здравствуйте, гражданин начальник.
Я мысленно усмехнулся. Когда Демидов назвал меня гражданином начальником, его парни моментально насторожились. Видно, с историей ребятки… По их виду заметно, что с историей. И не одной. Все тела в сизых татуировках. Но Демидова слушаются с полуслова. Хорошая у него дисциплина.
— Нашли начальника! Начальники в Порто-Франко по барам штаны просиживают, а не по саванне бродят. Какими ветрами в этих краях? Смотрю, что исполнили свою мечту и все-таки купили лодку с парусом?
— Удивил ты меня, — Демидов даже головой покачал. — Ты откуда здесь взялся?
Вроде и приветливо спрашивает, а в глазах, темной водой, тревога плещется. Осторожничает наш старый знакомый. И правильно делает. Человек он с опытом. Жизнью не раз битый. Знает, что доверять нельзя. Никому и никогда.
— Это вы меня удивили, — усмехнулся я. Стою спокойно, руками не размахиваю. Автомат мирно висит на плече.
— Мы-то что! Мы люди маленькие, — он усмехнулся, — живем себе потихоньку. Земли здесь дикие, людьми не исхоженные. А тебя, смотрю, тоже по диким землям бросает? Опять по службе? А приятель твой где? Чернявый такой… Карим?
— Приятели все здесь. Спину прикрывают. Вас-то я знаю, а вот приятелей ваших — нет.
— Ну раз меня знаешь, то и с ними познакомишься. Прошу к столу. Пока суть да дело, посидим, чайку попьем. Зови своих приятелей. Нечего вам здесь опасаться.
— Ну если так…
Несколько минут спустя мы сидели у костра и пили крепкий чай. Крепкий — это не то слово. У меня глаза на лоб полезли. Мы с Каримом даже воды попросили, чтобы разбавить. Парни усмехнулись, но воды принесли.
— А куда теперь направляетесь?
— В этот… как его, прости господи… в китайский форт.
— Куда?
— Есть здесь на побережье. Форт Ли называется. Наверное, китайцы заложили.
— И часто туда ходите?
— Да нет, не особо. Три недели назад были. Аккурат когда к ним большой корабль приходил. Закупили кое-что, по мелочи. Солярку, патроны, чай. Сейчас по другому делу. Лепила нужен, — Демидов увидел, что я не понял, и пояснил: — Медик, в общем. Для Аверьяна, дружка моего. Ну ты его помнишь. Ходили мы с ним на охоту и нарвались на гиену. Они здесь здоровые, как тигры на Амуре! Стареет мой кореш. Уже не такой быстрый, как в молодости. Раньше, бывало, на медведя в одиночку ходил! В общем, сильно она его порвала. Пока что держится, но торопиться надо. А тут это…
— Как же вы там без медиков живете?
— Да был у нас доктор. — Демидов только рукой махнул. — Неплохой мужик, а погиб глупо. От аппендицита. Вот и приходится в форт гнать. А тут шторм, черт бы его побрал… Мачту сломало. Закончим и пойдем дальше. Спешить нам надо, сам понимаешь.
— Можете уже не торопиться. Нету больше форта Ли. Там сейчас только трупы валяются.
Я коротко пересказал Демидову, что обнаружили на месте форта. И было видно, что он здорово расстроен. Вроде и не выдал ничем, но заметно. У него, я еще тогда, в Виго заметил, когда взбешен — глаза темнеют. Демидов долго молчал, потом провел рукой по подбородку.
— И где мне врача взять? До Линкольна мы на этом корыте будем месяц добираться!
— До поселка вашего далеко?
— По нынешним меркам — рядом. Километров двести с небольшим. Ну, может, триста. Не больше.
— Если завтра утром выехать, то послезавтра утром можем быть на месте?
— Да, дороги здесь не очень. Так у вас врач есть?!
— Врач есть. Но отправят его в такую даль или нет, извини, это не мне решать. У меня, как понимаешь, начальство есть.
— А сам-то, Нардин, что думаешь?
— Скажу честно, — я допил чай и аккуратно поставил кружку на песок, — я бы своими людьми не рисковал.
5 год по летоисчислению Нового мира.
К западу от форта Ли.
Ребят Демидова мы оставили возиться с лодкой, а сами прогулялись с ним до нашей бухты, где я удивился еще раз. Оказывается, наш картограф, Андрей Викторович, прекрасно знаком с Аверьяновым. Они еще в Старом Свете встречались. Где-то в Сибири. Чамберс и Никоненко долго разговаривали с Демидовым, а потом еще и Куликову с Настей пригласили.
— Думаешь, отпустят врача? — спросил меня Карим. Он сидел на капоте нашего джипа, по-ребячьи болтая ногами, и грыз травинку. Мы наблюдали за разговором, не забывая следить за окрестностями. Слов на таком расстоянии мы, конечно, не слышали, но и по лицам было видно, что разговор серьезный.
— Не знаю, — я повернулся к машине и пожал плечами, — это Чамберсу решать. Наше дело — солдатское. Особой опасности не вижу, но я бы не отпустил. Аверьянов в число наших подопечных не входит. Умрет он или выживет — мне безразлично.
— Скорее всего — отпустят. Пошлют кого-нибудь из наших, для охраны.
— Если Демидов останется здесь, на правах заложника, то, может, и отпустят. Он, как понимаю, в этой компании за главного.
— А как поселок найдешь?
— Он на побережье находится. Захочешь, и то не промахнешься. И что значит «найдешь»? Ты что, меня туда решил отправить? Я застрелюсь на половине дороги, с этой докторшей.
— Ты нужен нам живым, черт бы тебя побрал! — прохрипел Шайя голосом Чамберса.
— Очень смешно…
Через полчаса, когда я уже подменил Эндрю и занял место на пригорке, ко мне подошел Джек.
— Не мир, а проходной двор какой-то. — Он, кряхтя, опустился на землю и вытащил из жилета трубку. — Пройдет десять лет — и здесь будет не протолкнуться!
— Через десять лет, Джек, ты будешь совсем старым. Купишь уютный дом на побережье и займешься рыбалкой. Местные жители будут почтительно кивать в твою сторону и провожать уважительным шепотом: «Это идет сам Джек Чамберс!» Еще и памятник при жизни поставят.
— Памятник, говоришь, — он усмехнулся, — нет, памятник не поставят. Люди быстро забывают тех, кто идет первым. Ладно, у нас еще есть время. До памятника. Что думаешь про Демидова?
— Джек, ты начальник, тебе и решать. Это в мою компетенцию не входит.
— А поточнее можешь? Кстати, Демидов сказал, что он тебе и Кариму сильно обязан. Когда успел задолжать?
— Так, мелочи жизни, — отмахнулся я и задумался. — Поточнее, говоришь? Черт знает. С одной стороны, надо помочь, и от маршрута мы при этом не уклоняемся. С другой — рискуешь врачом. Ты этих поселенцев видел? Нет. Поэтому не знаешь, что там за люди. Кто поручится, что нас не заманивают в очередную ловушку? Можно так влипнуть, что не отмахаешься…
— Никоненко хорошо знаком с Аверьяновым.
— Извини, это ничего не значит! Он знал его в Старом Свете. Не мне тебе рассказывать, как люди меняются. Тем более здесь. Вспомни теорию доктора Дзиньштейна.
— Эти люди слишком стары, чтобы натуру менять. Они, конечно, не безгрешные овечки, а обычные волки. Но волки, если подумать, тоже животные полезные.
— Одним словом, — подвел итог я, — потеряв промежуточную базу в форте Ли, хочешь заполучить ее у русских поселенцев?
— Ты циник, Поль.
— Я реалист. И ты, mon cher ami, на доброго человека из Сезуана тоже не похож. Ты практик, Легенда! До мозга костей! Прекрасно понимаешь, что помоги мы этим парням — и они нам будут обязаны. Ведь так? — Я покосился на Чамберса и усмехнулся.
— Ну хорошо… Ты прав. Почти прав.
— Вот именно. Ладно; считай, что убедил. Что предлагаешь?
— Едут врач, один из охранников и Демидов. Можете выехать сегодня.
— Врач и охранник, — уточнил я, — Демидов останется здесь. Если что-то пойдет не так, отдадим его Кариму. Он будет знать, что с ним сделать.
Чамберса даже передернуло. Наверное, вспомнил про экспресс-допрос, проведенный Каримом в Порто-Франко, когда мы искали мифический мастер-шлюз.
— Принимается. Есть личная просьба.
— Давай.
— С медичкой поедешь ты.
— Твою мать! — Я так сморщился, что Чамберс не выдержал и захохотал. — А без моего участия — никак?
— Кто же еще, если не ты…
— Спасибо, ты настоящий друг, — я поднялся и отряхнул одежду от пыли, — век не забуду…
— Иди собирайся. Я присмотрю за окрестностями.
— Лучше я пришлю Карима. Он добрее относится к своим ближним, — пробурчал я и пошел собирать вещи.
Джип разгрузили. Все лишнее, кроме спального мешка и рюкзака, убрали в «техничку». Карим, скрипя зубами от соседства с Джерри Стаутом, перебрался туда же. Вместе с ним отправился и недовольный Рино. Рысенок не понимал, за каким дьяволом его трогают, после того как он позавтракал. Он вообще спать собирался…
Демидов вытащил из кармана куртки толстую тетрадь, перехваченную резинкой, и, ежеминутно сверяясь со своими записями, набросал нечто похожее на карту. Вдобавок еще и несколько пунктов записал, указывая характерные ориентиры при подходе к поселку. По его утверждению, начиная с тридцатого километра на побережье выставлены вешки — пустые железные бочки, выкрашенные в красный цвет. И на каждой есть номер. Чамберс, когда услышал про эти дорожные знаки вокруг поселения, даже чаем поперхнулся. Ну да, правильно. Едешь себе по диким землям, никого не трогаешь и вдруг посередине саванны стоит дорожный знак. Какой удар первопроходцу! Хорошо, что еще скоростной режим не ввели…