— Может, ты зря упомянул о смерти Хантера? — спросил он.
— Они должны были это узнать. Тем более что это секрет Полишинеля. Орден прекрасно знает, кем и при каких обстоятельствах тот был убит.
— Ты хочешь…
— Я хочу, чтобы их скорбь стала чуточку светлее, только и всего.
Поль кивнул, погасил сигарету и выбросил окурок. Несколько минут мы молчали и смотрели на быстро темнеющее небо.
— Завтра будет ветрено, — сказал Нардин.
— Да, — кивнул я. — Чем думаешь заняться?
— Не знаю. Надо съездить в Демидовск, к сыну.
— Он что, перебрался туда?
— Хочет служить в Русской Армии.
— Хорошее дело. Нужное.
Вскоре мы разошлись по своим комнатам. Только Михаил Вайдман так и остался сидеть у камина. Он уставился взглядом в стол и молчал. У меня оставался один вопрос, который давно меня мучил. Я подошел к столу и оперся на спинку стула.
— Что? — не поднимая головы, спросил Вайдман.
— Кто тебе рассказал про пещеру, где лежат останки погибшей киногруппы?
— Я ее нашел.
— Не лги мне, — покачал головой я, — это практически невозможно. Кто?
— Это так важно? — спросил он, но я не ответил.
Он долго молчал. Молчал и рассматривал узоры на столешнице. Потом поднял голову и посмотрел на меня. Дернул щекой.
— Не хочу плохо думать о тебе, — сказал я, — но факты… факты — очень упрямая вещь.
— Успокойся, Шайя. Все было гораздо проще. Кто-то неизвестный прислал мне письмо, в котором советовал наведаться в это место.
— Письмо?!
— Да, — кивнул он, — обычное письмо. Его прислали на домашний адрес моего старшего сына, который живет в Демидовске. Отправителя выяснить не удалось. Поверь, я не лгу…
Когда я поднимался по лестнице, то увидел, что старик сидит и плачет. Я вошел в комнату, расстегнул ремень с кобурой и положил на стол. Сел на кровать и пододвинул к себе пепельницу. Медленно закурил. Думать не хотелось. Совершенно. В голове был полнейший кавардак, круто смешанный с изрядной порцией усталости. Кто написал Вайдману письмо? Понятия не имею. Если честно — мне это даже неинтересно. Может, это был кто-то из тех парней, кто участвовал в ликвидации. Совесть замучила. Может, кто-то из близких людей Хантера, который после его смерти решил «сменить окраску». А может, и Джебраил ибн Фавзи. С него станется. Он всегда любил жутко запутанные истории. Мне наплевать на это.
Я лег на кровать и закинул руки за голову. Окно слегка приоткрыто, и слышно, как где-то неподалеку воет Большая гиена. Дом стоит неподалеку от окраины, и эти твари частенько забредают сюда, привлеченные запахом человеческого жилья. Одно время это было очень серьезной проблемой для жителей. Особенно для молодых влюбленных парочек, которым захотелось немного романтики на природе.
В дверь постучали.
— Войдите.
— Я… я не помешаю? — В дверном проеме стояла Маргарет О'Рейли.
— Конечно же нет. Проходите.
— Хотела сказать спасибо. Вам и Полю.
— Это наша работа, мадам. Хотите глоток коньяку?
— Не откажусь.
Фляжка нашлась в кармане разгрузки, лежащей на стуле. Я взял два простых бокала и щедро разлил коньяк. Она устроилась на кровати, и мне ничего другого не оставалось, как занять единственный стул.
Потом мы долго сидели и говорили о каких-то пустяках. Если у кого-то из вас возникнут двусмысленные идеи насчет моих планов на эту ночь, то вынужден вас разочаровать. Это не тот случай. Мы с этой женщиной слишком разные, и я сомневаюсь, что ночь, проведенная вместе, была так необходима. Поэтому мы просто разговаривали.
— Хочу отсюда уехать… — качая головой, повторяла Маргарет, — уехать… навсегда.
— Завтра прибудет Роберт, и вы сможете покинуть Виго, — мягко сказал я. — Под надежной охраной мистера Тревельяна и его людей. Тем более что вам уже некого опасаться.
— Я хочу уехать не только из Виго, — она подняла на меня глаза. Взгляд тоскливый, как у брошенной собачонки, — хочу покинуть Новый мир. Будь он проклят! Мир, отнявший у меня всех… дочь, мужа… Всех.
— Маргарет, вы же понимаете, что это невозможно, — заметил я.
На несколько секунд она замерла, потом посмотрела на меня и сказала:
— Это возможно, Карим.
— Вы уверены? — Мне показалось, что я ослышался.
— Понимаю, вы мне не верите, но хотя бы выслушайте. Выслушайте и не перебивайте…
Другой бы не поверил ни единому ее слову, но я слишком давно живу в Новом мире и знаю — здесь и не такое случается. Тем более что ничего фантастичного она не сообщила. Все в пределах норм мироздания. Закончив рассказ, она тяжело вздохнула.
— Ваш друг, Поль Нардин, давно подозревает о возможности обратного перехода, — тихо произнесла мадам О'Рейли. Она говорила едва слышно, будто выбилась из сил, рассказывая о тайне Ордена. Пусть и не самой главной, но такой, которой вполне хватит, чтобы рассказчик лишился головы. Вместе с тем, кто слушал.
— Подозревать и знать — это разные вещи. Каждый из нас волен думать о чем угодно.
— Джек Чамберс, незадолго до того как уйти в свою последнюю экспедицию, приходил к нам в гости. Они очень долго разговаривали с моим мужем. Даже немного повздорили. Не знаю всех деталей, но мне кажется, что Джек уже тогда догадывался об этой возможности.
— Догадывался, но не знал? Как же так?
— В это был посвящен очень узкий круг доверенных лиц. Джек Чамберс не интересовался делами и политикой Ордена. Он жил Новым миром, и все, что его интересовало, находилось за пределами наших Баз, — словно извиняясь, добавила она.
— И откуда он узнал о двухстороннем переходе?
— Если я не ошибаюсь, то Джек с Полем нашли нечто очень необычное, что натолкнуло их на такую мысль. Если я не ошибаюсь — какие-то странные человеческие останки. Очень старые.
— Всего лишь предположение?
— Да, — кивнула Маргарет, — у Чамберса не было твердой уверенности.
— Поверьте, мадам… — я поставил бокал на стол и подошел к окну, — для меня это ничего не изменит.
— Карим…
Позади меня послышался шорох. Маргарет неожиданно подошла и прижалась к спине. Меня словно током ударило. Я не привык доверять людям, чтобы подставлять свою спину. Повернулся и увидел глаза Марго. Немного грустные, немного задумчивые. И губы, которые дрогнули, будто хотели что-то сказать, но я не позволил это сделать. Обнял и поцеловал. И весь этот Новый мир перестал существовать. Со всеми своими бедами и невзгодами…
На следующее утро мы провожали Маргарет и Эдварда Тревельяна с его парнями и пленником. Судя по виду Руслана Вараева, он не был сильно опечален очередным поворотом своей судьбы. Интересно, что ему пообещали за содействие? Новую жизнь? Или… или переход в Старый Свет? Он всегда мечтал о такой возможности…
Пока Нардин общался с Тревельяном, я стоял на пирсе и неторопливо курил, разглядывая рыбачьи лодки, которые возвращались с промысла. Позади меня послышались легкие шаги. Это Маргарет. Она уже переоделась и готова к отъезду.
— Вы как всегда прекрасно выглядите, мадам. Не передумали уезжать?
— Спасибо, Карим. Нет, — она покачала головой, — не передумала.
— Марго, и вы полагаете, что Орден вот так просто возьмет и отпустит вас обратно?
— Роберт не даст меня в обиду. И обеспечит достойную работу в Старом Свете.
— Или вас просто убьют.
— Вы очень милы, мсье Карим, — грустно улыбнулась Маргарет.
— Я с вами честен, мадам.
— Карим… — Она подошла и пристально посмотрела на меня.
— Если честно, то я надеялся, что вы передумаете.
На щеках Маргарет полыхнул румянец, а глаза заблестели и ожили. Неожиданно она подошла еще ближе и спрятала лицо на моей груди.
— Карим, пойми, мне страшно! Очень страшно. Боюсь людей и этого проклятого Нового мира. Поверь, никогда не хотела здесь жить. Он мне чужой, и я здесь чужая. Понимаешь?
Она говорила быстро, словно боялась, что я перебью и разрушу это хрупкое чувство покоя и защищенности.
— Я хочу обратно. Хочу жить среди людей, которые не спят в обнимку с оружием. Хочу видеть милые моему сердцу города. Карим, я хочу в Париж! Хочу пить кофе в небольших ресторанчиках на бульваре Монпарнас. Хочу кормить голубей на Вандомской площади… Хочу жить и не бояться выстрела в спину.
— Марго…
— Не перебивай меня, Карим! Я хотела сказать… предложить. Едем со мной? Вместе. Я понимаю, это неожиданно. Хорошо, пусть ты меня не любишь… Но неужели у тебя не осталось в Старом Свете людей, которых ты хотел бы увидеть? Людей, которые тебе дороги? Ты же носишь этот проклятый амулет на шее, словно цепляешься за вчерашний день!
— Амулет — всего лишь память, — сказал я, — память о молодости.
— Это твоя связь с миром, оставшимся то ту сторону Ворот. Ты его не забыл, и он тебе дорог! Признайся! Давай вернемся. Найди силы и помоги мне перестать бояться людей. Помоги мне — и я обещаю помочь тебе… Вдруг мы еще станем счастливы? Вместе…
— Вы прекрасная женщина, Маргарет. Но то, чего хотите вы, и то, чего хочу я… Увы, у наших желаний нет ничего общего.
— Я предлагаю тебе вернуться в нормальный, человеческий мир!
— В нормальный? Мой мир — здесь.
— Иными словами, — она посмотрела куда-то в сторону, — ты остаешься?
— Конечно.
— Мне очень жаль… — Несколько секунд Маргарет молчала, нервно покусывая губы. — Ты не оставляешь мне выбора.
— Выбор есть всегда. Оставайтесь — и, может, ваши мечты станут нашими, — сказал я, и она растерялась. Пусть это и было почти незаметно.
— Что ты сказал?
— Оставайтесь, Маргарет. Новый мир слишком велик для одного человека. Для двоих он может стать очень уютным.
— Здесь? Нет… это невозможно.
— Почему?
— Устала я от этого мира… Но ты, Карим… Я рассказала тебе так много…
— Я вам обещаю, Маргарет, что тайна о двухстороннем переходе умрет вместе со мной.
— Мне кажется… мне будет не хватать тебя.
— Мне очень жаль, — сказал я и кивнул в сторону пирса: — Мсье Роберт. Он уже ждет вас.
— Прощай, Карим… — Она сделала шаг назад.