– Как? – Чамберс покосился на меня, ожидая увидеть на моем лице ухмылку. Нет, ее там не было – я спрашивал совершенно серьезно. Он немного помолчал. – Как тебе сказать…
– Как есть, так и скажи.
– Видишь ли, Поль… человека в мире держат несколько вещей. Одна из них – близкие тебе люди. Как ты знаешь, я рос без отца, и когда у меня появилась семья, очень дорожил этим. Это большое счастье, когда тебя ждут дома. Ты возвращаешься, а кто-то выбегает навстречу. Потому что искренне рад тебя видеть и жутко скучал, пока ты где-то бродил. Понимаешь?
Я молча кивнул.
– Вот, – он вздохнул, – а потом случается так, что приходит какая-то мразь и забирает у тебя семью. Однажды, когда мы засиделись в лаборатории над одним экспериментом, ко мне в дом забрались латиносы. Жена родом из Техаса, поэтому долго не думала. Достала пистолет и уложила на месте одного из них. Других не успела. Маленького сына они тоже убили. Выстрелили ему в голову…
– Что было потом?
– Ничего. Полиция, дознаватели… Мне так кажется, что их даже не искали. Полицейский сказал, что такое случается сплошь и рядом, поэтому вероятность раскрыть это дело крайне мала. Я в это не верил. Не хотел верить.
– Начал искать сам?
– Я не сыщик, Поль. Помог счастливый, если так можно сказать, случай. В общем, так получилось, что в латинском квартале на витрине ломбарда я увидел кольцо своей жены. Оно было сделано специально для нее, по моему эскизу, и второго такого кольца быть не могло.
– Ты их нашел?
– Да, – кивнул он, – нашел. Сначала одного, потом еще двоих. Хотел сдать полиции, но наше чертово законодательство – словно жалкий евнух! Меня не устраивало, чтобы убийца, застреливший мою жену и ребенка, вышел из тюрьмы спустя пять или шесть лет! В общем, я с ними разобрался сам. Они долго умирали, эти ублюдки. Когда все было закончено, я пришел к нам в лабораторию и все выложил своему университетскому другу. Садиться в тюрьму не хотелось. Мы посоветовались и решили форсировать разработку «ворот». Месяц скрывался на складе лаборатории. Это был очень длинный месяц. Сложно себя заставить работать, когда мыслями ты там, в прошлом. Оцениваешь, взвешиваешь, вспоминаешь… И вот, через тридцать два дня, я сделал первый шаг в этом мире.
– Тебе стало легче?
– Нет. Эту тяжесть всегда носишь с собой. Но я ни о чем не жалею, если ты имеешь в виду тех ублюдков. Дерьмо, просто дерьмо! – Он потер лицо ладонями и опять полез в карман за сигаретами. – Что ты там делаешь? Зачем тебе трассеры?
– Последние три патрона в магазине желательно заряжать трассирующими, – объяснил я и взял следующий, – и ты не забудешь сменить рожок у автомата. В горячке боя это иногда случается.
– Дерьмо, – как заведенный, повторил Джек, – все дерьмо…
Его нервозность можно понять. Предстартовый мандраж и все такое… Знакомая картина. Я поэтому и разговор этот затеял, чтобы он выговорился. Так все же легче. Правда, не думал, что этот разговор выльется в такое откровение. Теперь можно понять, почему Чамберс никогда не вылезает из экспедиций. И дома у него нет. Он, как и я, живет в одной из гостиниц для персонала. Ни дома, ни семьи… И еще эта разведка, будь она неладна! Ничего; как любил говорить мой дед, un clou chasse l’autre[24]. Сядем в вертолет и успокоимся. Тем более что до вылета осталось всего ничего – меньше трех часов. Я закончил набивать последний магазин к «Калашникову». Два из них попарно скрутил клейкой лентой, а остальные рассовал по карманам разгрузки. Так, теперь надо заняться рюкзаком. Набирать много вещей смысла не было. Воевать, даст Бог, не придется, но с этим лучше не шутить. Патронов никогда не бывает много.
– Слушай, Джек, – я поднял голову и посмотрел на Чамберса, – сходи в арсенал.
– Тебе что, мало того, что мы набрали? – Он кивнул на кучу снаряжения, разложенного по всей комнате.
– Нет, но лишним не будет. Лучше что-то принести обратно, чем подбирать патроны у погибших. Возьми два «Клеймора». И взрыватели с радиоуправлением.
– Поль, ты ничего не перепутал? Мы идем не воевать, а на разведку. На простую, дьявол ее разорви, разведку!
– Именно поэтому и берем только две штуки.
– Как скажешь. Тебе лучше знать, – пожал плечами Джек и, прихватив шляпу, лежащую на журнальном столике, отправился в арсенал.
Так, что я еще мог забыть? Сходить к медикам, забрать у них аптечки и инъекции с противоядием от разнообразных ползучих тварей, которых в этих местах хватает. Надо было Джека попросить. Он лучше знает про местных змей. Идем на несколько дней, значит – шоколад, несколько сухих пайков и по две фляжки с водой. Надо не забыть подсолить воду. Пять грамм соли на литр воды. По рассказам Джека, в горах есть ручьи, так что смерть от обезвоживания нам не грозит. Вдобавок к «Клейморам», за которыми отправился Чамберс, выкладываю на кровать десяток «горных» гранат. Русские РГО, с запалом УДЗ.
– Привет, парни! – Дверь распахнулась, и на пороге, как всегда, без стука, возник Виктор. Он осмотрел комнату и покрутил головой. – Ну вы и набрали! А где Чамберс?
– Ушел в арсенал, за минами.
– За какими минами?! – Он вытаращил на меня глаза. – Вы что, воевать там собрались?!
– Пригодится, – отмахнулся я.
Мне уже надоело повторять, что планирование и реальная жизнь – это разные вещи. Не помню ни одной операции, которая обошлась бы без каких-нибудь проблем. Вечно приходилось подстраиваться, что-то менять, импровизируя на ходу, чтобы спасти свою драгоценную задницу. Так было в Африке, так было в Латинской Америке, так было всегда.
– Смотри сюда. – Виктор разложил на столе карту. – Мы вас забрасываем в Западный форт, потом вдоль горного хребта, к истокам Стикса.
– Мы это ночью обсуждали.
– Знаю, что обсуждали. Повторить не грех. Одновременно с вами на аэродром подскока вылетает «Хьюи» с группой огневой поддержки. В десанте – восемь человек. Они смогут быть у вас через два с половиной часа после того, как вы окажетесь в точке высадки. За это время вы осмотрите окрестности. Чамберс утверждает, что перевал на машинах можно пройти лишь в одном месте, – он ткнул прокуренным, с пожелтевшим от никотина ногтем пальцем в карту, – вот здесь. Джек говорит, что только по этому ущелью можно проехать на машинах. Для бандитов это единственная возможность.
– От аэродрома подскока до горной гряды – около пятисот километров. Дальность полета «Хьюи» – пятьсот с небольшим. Это означает одно – билет в один конец. Ты согласен рисковать вертушкой ради того, чтобы прикрыть наши задницы? Виктор, как мило! Еще минута – и заплачу от умиления.
– Не будь идиотом, Поль! Никуда эта вертушка не пропадет. Горючее можно и подвезти. А вот если мы упустим эту банду, то нам скоро и летать будет некуда. Их развелось слишком много.
– Виктор, – я придвинул стул и сел напротив него, – скажи мне одну вещь…
– Что тебе сказать, Поль? Кто убил Джона Кеннеди? Не знаю.
– Ведь это не первое нападение на конвой?
– Нет, не первое… – Он покосился на меня.
– Вот именно, – уточнил я, – это нападение, можно сказать – рядовое событие для нравов Нового мира. Подумаешь, конвой ограбили! Мало здесь грабят? Нет, наоборот, очень даже часто. Ты сам мне рассказывал, что даже на Базу нападения были. И ничего, никаких последствий, никаких армейских операций и акций возмездия. А тут все стоят на ушах, словно форт Нокс ограбили. Только не надо мне рассказывать, что тебя заботит безопасность переселенцев, и прочую лабуду. Я не вчера родился, чтобы верить в благородство и заботу о ближних.
– Что ты хочешь этим сказать? – Виктор медленно достал из кармана сигарету и закурил.
– Сказать? – усмехнулся я. – Помилуй бог, даже и в мыслях не было. Спросить хочу.
– Так спрашивай, черт тебя подери! Не тяни кота за самое дорогое…
– Что такого особенного унесли бандиты, ограбив этот конвой?
21 год по летоисчислению Нового мира.
В трехстах километрах западнее Шато Нардин
– Неужели перстень царя Соломона? – усмехнулся Карим.
– Иди сюда, посмотри. Смеяться будешь потом.
– Завещание этого бродяги? – Алжирец кивнул на человеческие останки и подошел к Полю. Заглянул внутрь и даже присвистнул от удивления. – Ничего себе! Вот уж правду говорят – на ловца и зверь бежит.
– К дьяволу таких зверей вместе с такими сувенирами! – Нардин высыпал на ладонь несколько крупных чешуек темно-желтого цвета.
– Отец, что вы там нашли? – подал голос Никита. Он устроился на капоте «лендровера», положив на колени пулемет и, прищурившись от яркого солнца, внимательно осматривал окрестности. – Что-нибудь интересное?
– Куда уж интереснее, – сквозь зубы процедил Нардин-старший.
– Что именно?
– Золото нашли, Никита, – пояснил Карим, – золотой песок.
– С наших приисков?!
– Нет, – покачал головой Поль, – это не демидовский шлих. Песок слишком крупный. Русское золото не такое, оно более мелкое, а тут – смотри, какие экземпляры попадаются! – Он показал Кариму несколько маленьких самородков и аккуратно пересыпал найденное обратно в коробку.
– А что, среди золотого песка не может быть самородков? – удивился алжирец.
– Может, – задумчиво ответил Поль, – но на русских приисках такого нет.
– Ты в этом уверен, Медведь?
– На все сто процентов, – подтвердил Нардин. – Помнишь, как люди Демидова «нашли» золото?
– Еще бы! Интересный был мужик, этот Демидов, хоть и головорез, каких мало. Земля ему пухом…
– Значит, и Аверьянова помнишь.
– Конечно, помню, – кивнул Карим. – Именно он и «обнаружил» первое золото в Новом мире. Южнее того места, где сейчас расположена База Русской Армии.
– Вот именно! Так что русское золото мне доводилось видеть, и не один раз. Ничего похожего. А вот это…
– Что – это?
– Ничего хорошего.
– Не тяни кота за яйца, Медведь! Толком объясни.
– Надо понимать, что абреки нашли одну из террасовых россыпей, открытую геологом из пои