Он попытался подняться, упираясь ладонями во влажную почву, и ничего не почувствовал. Стихли звуки. Так он лежал какое-то время, пока не начал различать рядом движение, – над ним навис Боря. Его лоб был разбит, кровь окрасила половину лица. Боря посветил фонарем, что-то сказал, подхватил его под больную руку, – и в глазах у него потемнело.
– Прости, прости, – теперь различал Алексей бормотание. – Быстрее. Пока время есть. Пока можем.
Он терял силы и связь с реальностью, проваливаясь во тьму и резко из нее возвращаясь (картинка в такие моменты вращалась, начиналось головокружение). Когда Боря тащил его в чащу, из кустов показалась Ива. Она еле держалась на ногах, прижимая к груди левую руку.
– Давай, помоги…
Ива нырнула Алексею под мышку, и вдвоем с Борей они смогли ускориться, и скрылись в лесу. Картофелина куда-то запропастился. Оглядевшись на местности, и окликнув его несколько раз, Боря оставил попытки. Ива жмурилась от боли, придерживая свою руку, и тащила на себе часть веса Алексея. Они удалялись от лагеря, и вскоре тьма окружила их со всех сторон, становясь непроглядной.
Кроны высоких сосен подсвечивались лунным сиянием, но до земли отсвет не доходил. Невольно прислушиваясь, Алексей улавливал шелестящие звуки, казавшиеся ему дыханием самого леса. Оставалось надеяться, что густая чаща укроет их от неприятеля, и что ее обитатели сыты. «Я сильно ранен. Так далеко от цивилизации мне не выжить», – подумал он, грустно поглядывая на изможденную Иву.
– Еще немного и устроим привал, – сказала она, будто почувствовав, что он на нее смотрит.
– Откуда у тебя пистолет? – спросил он, не узнавая собственный голос. Боря хмыкнул.
– Тут у всех есть оружие, – ответил он бодро. – Правда, лучевое только у часовых. Отличный кольт, – сделал он девушке комплимент. – Драган знает толк.
– Да, это подарок брата, – подтвердила девушка и замолчала.
Привал устроили быстрее, чем думали, – идти раненный больше не мог. Уложив его у массивного дерева, они рухнули рядом. Корни дерева вырывались наружу, обволакивая Алексея так, будто он лежал в лесной колыбели. Боря чем-то чиркнул, и яркий свет резанул им глаза. Куда бы он ни посмотрел, повсюду плясали солнечные зайчики. Боря держал в руке «искру» (у Алексея была такая в детстве: в короб заливался бензин, кольцо высекало искорку, и фитиль загорался.) «Не думал, что они сохранились».
– Я сейчас, – скрылся мужчина с огоньком в кустах.
Совсем скоро он вернулся и поджег «искрой» собранные ветки. Они почти не промокли, – высокие деревья укрывали кронами почву. Алексей только сейчас понял, что промок насквозь и дрожит. Ветки затрещали. Он знал, что костер греет, но не чувствовал этого. Боря сел рядом с девушкой и осторожно взял ее за поврежденную руку.
– Дай-ка, посмотрю. – Ива растерянно кивнула.
Он придерживал ее локоть и ощупывал руку, не сводя с нее напряженного взгляда. «Ой», – догадался Алексей, и сдавленный крик Ивы пробрался к нему сквозь завесу бесчувствия. Она тяжело дышала, сжимая свою кисть. Боря довольно кивнул и посмотрел на тяжело раненного.
– Рано сдаваться, – покачал он головой.
Боря вновь зажег «искру» и куда-то умчался. Ива молча смотрела в огонь ни разу не моргнув в его отсутствие. Вернувшись, он положил у ног Алексея находку, хлопнул его по больному плечу, – реакции не последовало. Он озабоченно повернулся к Иве:
– Нужно спешить!
Алексей падал. Это было очень странно, ведь он считал, что после смерти душа парит или возносится. Падение не доставляло ему неудобств, ветер ласково трепал волосы, безмятежность обволакивала разум. Он наслаждался, темнота перестала его пугать. А затем он завис, и темнота стала рассеиваться; пульсирующая волна прокатилась по его плечу. Он распахнул глаза; рот Бори растянулся в улыбке. Ива металась возле костра, образовывая тот самый, ветерок, дувши на него в видении. Боря привалил его к дереву, заставляя принять сидячее положение.
– Ты будешь держать, – скомандовал он девушке, и она послушно приблизилась.
Когда он взял из костра раскаленную до красна палку, Алексей дернулся. Ива прижала ему руки к телу. Он и представить не мог, что после таких испытаний, сможет сопротивляться. Без колебаний Боря прижег ему плечо, острая боль прокатилась по всему телу, запах паленого мяса ударил в ноздри. Алексей сглотнул, ненавидя себя за желание жрать.
Он кричал во всю глотку, и они, наверняка, пожалели, что не заткнули ему чем-нибудь рот. Намучившись с плечом, он и не заметил, как с ладонью было покончено. Ива судорожно вытирала лицо рукавом. Боря заложил ему раны мхом, оторвал от рубашки лоскуты и перевязал.
Мох был прохладным и приятно касался обожженных участков. Алексей закрыл глаза, крепко заснул. Вяло возвращаясь в реальность, он слышал приглушенные голоса своих спутников.
– Он в порядке? – встревоженно спрашивала Ива.
– Если заражение не начнется, будет огурцом, – хохотнул Боря. – Как ты узнала? – настороженно спросил он.
– Данила сказал перед тем… как, – она замолчала.
– Ты не виновата, – беспечно отозвался ее собеседник. – Он был предателем. Не убей его ты, этим занялся бы твой брат. («Так и есть, – окончательно проснулся Алексей, делая вид, что спит. – Только вот она знала об этом гораздо раньше».) Он поверить не мог! Красавица, вскружившая ему голову, предала своего собственного брата!
– Куда двинем? Парню помощь не помешает. Ему в больницу надо. – Ива тяжело вздохнула.
– Нельзя. Айзиксон непременно проверит списки поступивших.
– Задачка, – протянул Боря.
– Отведем его в «Придорожный». Если идти через лес, управимся за день. Я знаю там одного доктора. Он поможет.
– Значит, решено. Парня надо спасать. Не зря же твой брат так его обхаживал, верно? – в голосе Бори послышались саркастичные нотки.
– Отдохнем. Нам нужны силы, – пропустила она это мимо ушей и зашуршала листьями, укладываясь.
Он открыл глаза, когда они уже мирно сопели возле костра. Слабый огонек освещал их силуэты. Ива хмурилась, поджимая под себя коленки. Он смотрел на нее какое-то время, стараясь отвлечься от вновь одолевавших его мыслей. Из разговора Алексей понял, что зачем-то нужен лидеру. Он не имел ни малейшего понятия, что это может быть, ведь воевать не умел, с медициной не был связан, не имел отношения к власти.
Боря дернулся во сне, привлекая его внимание. Алексей устал думать, и с удовольствием бы снова уснул, но не мог. Время от времени раны обрушивали на него притупленную боль, и он принимался часто дышать. Помогало. Вспомнив, где именно видел подобную технику дыхания, Алексей вымученно улыбнулся (Его бывшая жена обожала ток-шоу, и краем глаза он как-то раз наблюдал, как беременная девушка тренировалась справляться со схватками.)
Пение птиц раздражало, на лицо попадал солнечный луч, просочившийся неведомым образом сквозь листву исполинов. Кто-то присел рядом с ним.
– Пора вставать, – сказала Ива, касаясь его щеки пальцами. Он сонно на нее посмотрел.
– Я не могу.
– У нас нет выбора, сладкий, – криво улыбнулась она. – Нужно обработать твои раны. Мой друг из «Придорожного» нам поможет.
– Зачем тебе это? – сморгнул он остатки сна.
– Скоро ты все узнаешь. Но не думай, что я помогаю тебе только поэтому, – опустила она глаза. – Ты мне нравишься, Алёша, – ее глаза заблестели, и она поспешила отвернуться.
Они подхватили его и подняли на ноги. Вначале он не почувствовал ног, но спустя несколько шагов тысяча иголок впились ему в пятки и ступни. Ковыляя, Алексей морщился.
Беглецы шли весь день. Несколько раз он канючил о привале: – желудок вновь буйствовал, начиная сворачиваться в клубок. Он позабыл о ранениях, боли, предательстве, неведомых планах, и думал только о еде. Вертолеты курсировали у них над головами, прочесывая местность. Заслышав звук винтов, они прижимались вплотную к деревьям. Алексей боялся, что современная техника позволит полицаям их обнаружить, но вертушки опять затихали вдали.
– Вчера наработались, – пояснил Боря. – Сегодня летают для галочки.
К ночи Алексей уже не мог идти, волоча ноги. Желудок у него болел, бросало то в жар, то в холод.
– Осталось немного. Потерпи, – приговаривала Ива.
Полоса леса закончилась, и он выдернул руки из хватки своих спутников, опускаясь на землю.
– Не… могу… больше, – стук его сердца перекрывал собственный голос.
– За поворотом город, – отдышавшись, уверил его Боря. – Здесь находиться опасно.
Они вновь подняли его на ноги и черепашьим шагом пошли вдоль дороги. Алексей держался за живот, постанывая.
Это оказался тот самый город, который они недавно проезжали. Махнув через лес, беглецы значительно сократили себе путь. Горожан на улице было мало: в ночные часы в основном все спали. Здания города располагались у дороги. В одно из таких они и затащили раненного, умирающего от голода толстяка.
Лестницы прогнили, крошась под ногами. Города вне столицы, даже особо к ней приближенные, не могли похвастать комфортом. Правительство убеждало людей, что все средства уходят на борьбу со «вспышкой». Раньше он верил, а теперь что-то внутри надломилось. Алексей никогда не забудет пытки в подвале штаба. Можно ли верить людям после того, как они пытались тебя убить? Его вырвало прямо на лестнице, но спутники не сбавили шага. Доктор жил на четвертом этаже. Коричневая дверь распахнулась до стука, словно он ждал сегодня гостей.
Мужчина молчаливо скрылся в прилегающей комнате, пока они укладывали его на диван. Спустя минуту другую он появился, и положил перед ним поднос. Запах курицы раздразнил обостренное обоняние, Алексей закашлялся. Ива поднесла к его губам стакан с водой, и он жадно его опрокинул. Желудок мгновенно откликнулся, ведь в воде был сахар (быстро всасываясь в ткани, он посылал обладателю тела заряд бодрости). Затем Алексей вцепился в курицу и начал жевать; на десерт слопал шоколадку. Голод отступил, боли прекратились, раны зажгло с новой силой. Он ухватился за плечо и зашипел. Ива и Боря отправились в кухню, оставляя его наедине с доктором.