Добравшись до пруда, Алексей узнал массивную спину друга, сгорбившегося сидя на ведре, и ожидавшего клева. Скользя ногами по припорошенной снегом поверхности, он поравнялся с Борей. Щенок вытащил морду и весело тявкнул. Боря встрепенулся, хватаясь за сердце.
– Что за… – вытаращился он, откладывая в сторону удочку. Как назло в этот момент клюнуло, и она соскользнула в прорубь. – Лёха! Твою ети! – выругался он, поправляя меховую шапку, и заметил торчавшую у него из-за пазухи морду. – Откуда? – протянул он руку, щенок зарычал.
– Нашел ночью.
– Пригрел на груди волка? – хохотнул Боря, и у Алексея вытянулось лицо. – Охотники вчера волчицу притащили. Она напала, пришлось заколоть. Мелкий мог прийти по запаху, – обыденно рассказывал друг, и Алексею вновь стало жалко кусачий комок.
– Скажи Яго и Сальсе, что нужно поговорить, – понизил он голос, запихивая морду волчонка под тулуп. Клаус снова высунулся и вытащил язык. Боря ехидно улыбнулся.
– Устал, братец, – отвернулся он и смотрел в лунку, будто оттуда вот-вот выпрыгнет рыба. – Каждую ночь мне снится тот день. – Алексей знал о каком дне он говорит: смерть Драгана потрясла не только Иву. – Хорошо, после ужина. Ива в курсе? – кивнул он на щенка.
– Она назвала его Клаус, – сказал Алексей, и Боря гулко расхохотался.
…Он побрел на островок, где не так давно согласился на сделку. Опустившись на поваленное дерево, Алексей вспомнил глаза Драгана, его тихий сдавленный голос: «Закончи». Он вдруг осознал, что не закончил, ведь Айзиксон еще жив, Давид в плену, а о Марго им ничего не известно. На него давил груз ответственности. Алексей был отличным архитектором, но не представлял какого это – быть лидером.
Клаус вновь вытащил морду и заглянул ему в глаза. Только сейчас он заметил, что они у него голубые.
– Волчонок. Ну надо же, – погладил его Алексей по голове, щенок прищурился от удовольствия. – Мне жаль твою маму…
Алексей сбросил тулуп и начал с отжиманий. Волчонок покружил вокруг дерева и забрался в рукав, наблюдая за хозяином. Попеременно Алексей добавлял новые упражнения: прыжки, хлопки, чередовал. Ива посмеивалась над его желанием иметь крепкое тело. А он просто хотел быть сильнее – настолько, насколько это было возможно. Не так давно он попросил Сальсу потренироваться с ним рукопашному бою. Полагаясь на внутреннее чутье, Алексей понимал, что когда-то ему предстоит встретиться с врагом лицом к лицу. Сегодня он ограничится упражнениями, ведь Сальса укатил в «Придорожный». Он стал часто уезжать, и отказывался отвечать на вопросы, держа что-то в тайне. Алексей не сильно об этом беспокоился, но иногда мысли сами прокладывали себе дорогу.
Закончив с упражнениями, он закутался в тулуп, подхватил волчонка, и пошел обратно к селу. Ива уже накрыла на стол. Алексей вдруг вспомнил, что еще не ел, и в животе у него заурчало. Воспоминания о «вспышке» вернулись, и он побледнел. Тело помнило боль, как бы разум не старался ее забыть. В такие моменты все в нем будто затихало, ожидая возвращения того ужасного времени.
Чуть позже они легли отдохнуть. Ива уснула, волчонок пригрелся у нее под боком и дрыгал во сне лапами. Алексей пролежал пару часов разглядывая потолок, и, как только стемнело, отправился на улицу. Возле пруда жгли костры, жарили мясо. Запах возбудил рецепторы, и он вновь притаился, но наваждения и боли не последовало. Поболтав у костра с молодыми ребятами, он отправился к мазанке вожака, по пути наткнувшись на Борю, ворковавшего с женщиной. Когда Боря попадал в радиус действия чар Натали, он становился бесконечно хихикающим подростком.
– Яго ждет у себя, – обнял Боря на прощание свою женщину, и увлек за собой Алексея, подталкивая его со спины. – Сальса только приехал.
– Я должен предупредить Иву. – Я засобирался, но друг схватил за рукав пробегавшую мимо девушку и приказал ей передать весточку Иве.
Жилище Яго ничем не отличалось от других, разве что было чуть больше. Буржуйка, матрас. На столе мясо, овощи и бутылка «мутной». Яго сидел растопырив колени, не помещавшиеся никак иначе. Его смуглый накаченный торс был обнажен, не считая меховой жилетки.
– Садитесь! – пригласил их вожак в своей неизменной пугающей громогласной манере.
Они опустились за стол, выпили, закусили, в голове помутнело. Сальса присоединился к трапезе последним. Он был измотан, тени пролегли у него под глазами.
– Где тебя носило? – с набитым ртом поинтересовался Боря.
– Уже начали? – проигнорировал Сальса вопрос. – Что за собрание? – отхлебнул он «мутной» из чашки.
– Мы в опале уже три месяца, – перешел к теме собрания Алексей. – Полицаи призвали все силы. Когда сопротивление на границах столицы прекратится, они замнут это дело.
– И у нас больше не выгорит, – подытожил Сальса.
– В штаб нам не пробраться, – вытирал Боря ладонью с лысины пот. – Нам даже через блокпост не пройти.
– Пока нет. Но мы должны использовать время с умом. Начать нужно с лагеря. – Боря встрепенулся.
– Его выжгли дотла, – помрачнел он.
– Люди могли вернуться. Нужно разведать.
– Согласен, – пробасил Яго, наконец отвлекшись от еды. – Я дам транспорт и оружие. Поезжайте. Мысль дельная, – вновь принялся он ловить помидор на тарелке.
– У тебя есть план? – схватил его за руку Сальса.
– Драган собирал единомышленников. Как раз перед тем, как Данила нас сдал, должны были приехать…
– Тверские, – ошалело закончил за него Боря. – Я и забыл. – Алексей вытащил из кармана маленькую телефонную трубку старого образца.
– У меня остался его телефон. Я порылся и нашел в контактах номер, – показал он друзьям экран, отображавший название: «Володя Тверь». – Полагаю, стоит с ним связаться. Нам нужны люди и оружие. Возьмем гадов числом.
– Захотят ли они сражаться? У полицаев техника и подготовка, а у нас что? На врага пойдем с вилами? – хмыкнул Сальса.
– Они наверняка хотят исцелиться, – уставился на него Алексей. – У тебя была «вспышка»? – Друг заметно напрягся, поднялся с места и молча вышел из дома.
– Он подавлен. Драган был его другом, Серый товарищем, – оправдал его поведение Боря. – Поехали завтра в лагерь вдвоем. Не будем его трепать, – предложил он, и Алексей согласился.
Утром Алексей тихо выскользнул из мазанки, заглянул к соседям, и попросил передать Иве, что скоро вернется. Он знал, что сцены не избежать, но решил не начинать ее раньше времени. Они с Борей отыскали в лесу капсулу, о которой им говорил Яго. Стянув брезент, он охнул, ведь аппарат был белым.
– Бабкин ты внук! – воскликнул Боря, запрыгивая в салон, и радуясь, словно ребенок.
Приборная панель имела простой дизайн и крупный сенсорный экран. Боря установил брелок в специальное отверстие, и экран загорелся. Разработчики напичкали систему: маршрутизатор, сирена, ультразвук, сужение шасси, управление фарами, брызговиками, погодными датчиками. Система выдавала всю необходимую для эксплуатации информацию. Алексей тыкнул на кнопку, и колонки зашипели, – полицаям выделялась особая частота.
– Западная граница! Повторяю! Требуется подкрепление!
– Принял!
– Сколько их?
– Пятьдесят. Может больше, – прорывались из колонок слова сквозь шипение. Боря раздраженно тыкнул в экран, вырубая связь.
До лагеря ехали долго, по пути не встретили ни одного отряда. Как он и предполагал, властям сейчас было не до них. Остановив капсулу под высокими деревьями, чтобы не пришлось тратить время на маскировку, друзья отправились по лесной тропинке вглубь чащи. Они даже не достигли первой вышки, когда запах гари полностью поглотил хвойный аромат. Алексей поморщился, прогоняя назойливые воспоминания: носилки, вспышки в небе, крики, дождь, шипящие звуки лучевого оружия, хлопанье лопастей. Последнее ему часто снилось. Ни картинки, ни образы, только звук: нарастающий, приближающийся, смертоносный.
Вышки были разрушены, покрытый инеем локатор валялся посреди тропинки. Боря подхватил его и яростно закинул в кусты. Алексей похлопал по плечу друга, кивая в сторону лагеря.
– Идем, – достал он из-за пазухи лучевой пистолет. (Яго оставил им по подарку на заднем сидении, издевательски перевязав их красными лентами.)
Ближайшая к лагерю вышка, на которой они совсем недавно следили за вражескими объектами, тоже была разрушена. Рядом с тропинкой лежало подгнившее тело, успевшее заиндеветь на морозе. Дома на импровизированной аллее разрушились основательно; из припорошенных снегом обломков кое-где виднелись человеческие тела или их части. Товарищи разделились, желая быстрее управиться и свалить из лагеря смерти.
Алексей разгребал обломки, натыкаясь на тела, сгоревшие до неузнаваемости, покореженные, сгнившие, застывшие в минуты своих последних терзаний. Первые несколько домов истлели практически полностью. Другие – походили на решето. Дом Драгана был одним из таких. Он зашел внутрь, осмотрелся. Удивительно, но камин уцелел. Алексей взял в руки фотографию с изображением маленького мальчика, сидевшего верхом на лошадке. В груди у него защемило. Он снова вспомнил Марго, гадая – жива ли она. В последний раз, когда он ее видел, полицаи прострелили девушке колено, а потом Драган взорвал гранату в руке. Марго стояла рядом, но Алексей все же хотел верить в лучшее.
Полы второго этажа обвалились. Забравшись по обломанным доскам, он оказался в комнате лидера. От нее осталось не много: кровать и сундук. Не торопясь, он выверял каждый шаг. Алексей подобрался к сундуку и открыл его тяжелую крышку. Внутри лежал альбом в кожаном переплете; пачка денег, вышедших из обихода; охотничий нож с широким загнутым лезвием и рукояткой из древесины; лучевой пистолет; кошелек с несколькими карточками; и белый конверт. Нож он пристроил у себя на поясе, альбом запихнул под мышку, а остальное распихал по карманам.
Выбираясь, Алексей злорадствовал, что тело Данилы наверняка расплющило под тяжестью обвала. Хотя, кто знает, может Даниле повезло больше: его борьба была окончена. Проверив остальные здания линии, он перешел на противоположную сторону импровизированной аллеи. Боря стоял на пороге последнего в ряду дома.